– Нормально… Ты думал, мужчины или женщины лучше?
– А это имеет значение? – искренне удивляюсь.
– Может иметь, может. Впрочем, ещё рано. Ладно. Ну давай! Желаю, чтоб сегодня уже было кого смотреть!
____________
На плавании всё как обычно, кроме одной детали. Ануш очень сдержана в общении, как будто на что-то сердится. Я, конечно, догадываюсь о подоплеке похолодания, но всё равно местами неприятно.
После тренировки по инерции жду её, чтоб уйти из бассейна вместе, но она, попрощавшись, садится в какой-то НИССАН темноволосому кудрявому брюнету родом явно с юга. Ну ладно. Что-то где-то царапнуло в душе, конечно. Но слава богу: она – хорошая девочка. Пусть у неё всё будет хорошо. Моя позиция собаки на сене – как минимум не конструктивная. Тем более, порывшись в себе, я ещё несколько дней назад понял, что не могу сказать, что люблю её.
Про Лену – могу.
Про Аньку – нет.
Так что, всё хорошо, что хорошо кончается.
_________
В зале под руководством Сергеевича всё пролетает, как обычно. Вовик на удивление быстро растит свою выносливость. И сейчас мне приходится выкладываться по полной, чтоб измотать его хотя бы к концу третьего раунда. Но схема Сергеевича в четвёртом раунде пока еще работает безукоризненно, даже с Вовиком. Который далеко не лентяй, и ко мне должен был приспособиться. Кстати, Вовик, наслушавшись Сергеевича, над своей выносливостью работает гораздо больше меня. Правда, у меня прогресс идет быстрее… Из-за чита с гемоглобином – в том числе.
Кстати, присмотревшись к Вовику, я вижу, что у меня в тканях ощутимо больше кислорода. Интересно, это из-за плавания? Всё таки там анаэробные режимы, и уже много лет. Или – это лично моя специфика? Надо дома расспросить Лену, она сто процентов может помочь вычислить.
_________
После зала забегаю в НОВУЮ КЛИНИКУ, где встречаю обоих докторов. Как обычно, за бутербродами и чаем.
Интересно, И.В. всю жизнь так живет? Или это только я попадаю на такие моменты?
Доктора просят посмотреть какого-то своего товарища, говоря, что при нем можно говорить в открытую. Товарищ сидит в углу в кресле и листает какой-то журнал.
– Хорошо, конечно, – отвечаю. – Но мне б всё таки кушетку. И – скажите, в чём вопрос?
– Ой, пардон, точно! – вскакивает И.В. и ведёт нас в ближайший пустой кабинет с кушеткой.
По дороге обращаю внимание, что у их товарища странная хромота от тазобедренного сустава.
– Можете не говорить, – сообщаю. – Сам вижу.
– Да и мы видим, – бормочет С.В. – Но не видим. Такой вот парадокс.
– Серёга не прав, – подключается Игорь. – Мы видим проблему. Но не понимаем, откуда она берётся. Случай не то чтоб типичный, но достаточно распространённый. Паше – кивок на товарища, лежащего на кушетке – всерьёз в хирургии предложили вообще искусственный сустав. И эта картина – очень типичная последние годы по городу. Глянь, что ты видишь? Мы видим сегодняшнее состояние, но нет компетентного единого мнения о причине. Я сейчас даже не о своей клинике, а в общем.
Доктора отходят на два шага мне за спину и замирают.
Концентрируюсь. Скан. Увеличение (я недавно научился будто бы включать «зум» – увеличивать проекции отдельных участков). Скан. Так, тут целая цепочка… иду по ней вверх… Вижу.
Проверяем. Заново. Скан. Зум. Есть контакт. Вот цепочка. По ней вверх. Подтверждается.
– Будьте добры, перевернитесь теперь на живот, пожалуйста, – прошу товарища докторов. – И поднимите рубашку вверх со спины.
Из кармана достаю три мелких монетки:
– Вот здесь у него немного смещён межпозвоночный диск. – Кладу первую монетку на спину. – И вдоль вертикальной оси, но больше – вдоль горизонтальной. Всё бы ничего, но к этому диску примыкает какой-то вредный нерв. Именно этот нерв выбивается из нормальной частоты. Почему-то выбивается так сильно, что сигнал от него идёт по цепочке, – кладу вторую монетку на спину, – и финиширует в синовиальной оболочке тазобедренного сустава, – третья монетка ложится на таз. – И смотрите, что получается: у него нарушена выработка синовиальной жидкости. Из-за этого идёт «вторжение», – доктора кивают, так как понимают не хуже меня. – Но это – конец процесса. Я тут читал недавно… Вы некроз тканей уже видите на МРТ?
– Да, – удивленно подымает брови С.В.
– А «запускать» сустав обратно хотите попробовать плазмолифтингом?
– Точно, – с покерфейсом отвечает И.В.
– Но это только часть проблемы. Понимаете, сигнал, который приходит на нервы суставной сумки, искажен и по частоте, и по фазе. Искажён налагающимся сигналом из этого нерва в позвонке. Мне кажется, у него регенерация тканей в суставе нарушена именно потому, что «несущая программа» регенерации по нерву «забивается» из позвонка. Если понятнее, – вижу, что товарищ вывернул голову почти назад и пытается изо всех сил ничего не упустить. – Ваша жена варит вкусный суп. Это – нормальная регенерация сустава в процессе естественного износа. – Три кивка. – В процессе варки, ей в ухо летит сажа, в глаза – пыль, в уши – резкие шумы. Это – сигнал от того позвонка в данном случае. Какой суп в итоге получится?
– То есть, ты считаешь, что сустав нельзя рассматривать в отрыве от позвонка? – обращается только ко мне И.В.
– Да. Лично я ни на чем не настаиваю, но в моей проекции всё выглядит именно так. Понимаете, каждый сигнал в нервной системе имеет источник, канал прохождения и – в финале – точку срабатывания в конце канала. Не знаю, как это объяснять и доказывать вам, но конкретно этот случай – весьма очевидный с точки причинно-следственных связей. Тут просто видно: программа, сбой в ней, источник сбоя.
– Да не надо ничего доказывать, – бормочет С.В. – Хуже никак не сделается. В любом случае, гиперэкстензия и физкультура не повредят. Вначале вытянем его на гиперэкстензии, потом будет качать спину. Позвонок на место станет – это же никак не плохо. Тем более, там действительно смещение, что правда то правда.
– Да кто бы спорил. – Трёт переносицу Игорь. – Единственное, это не отменяет плазмолифтинг.
– А я и не предлагаю, – отвечаю ему. – Чем больше сигналов на нормальную регенерацию подаётся – тем быстрее организм её выполняет. Ваш плазмолифтинг, насколько я успел разобраться, просто дублирует этот самый сигнал на регенерацию по другим каналам связи внутри организма, только и всего.
Через пять минут, отпустив хромающего товарища, доктора наливают мне вторую чашку чая:
– Ты смотри, какой прогресс, – смеётся И.В.
– Сразу видно – товарищ читает атлас! – отражает рефреном С.В. – Надо бы подумать, где ещё подобные затыки надо рассматривать не симптоматически, а как искажение этого са мого его сигнала.
– Господа, давайте не торопиться?! – спешу остановить общий энтузиазм. – Давайте вначале откорректируем ситуацию хоть на пятьдесят процентов с конкретным пациентом?!
– Да откорректируем, – машет рукой И.В. – то, что ты сказал, логично ложится недостающими элементами мозаики в нашу картину мира. Как бы дополняя.
_________
23 (нечитанный черновик)
Выходя от докторов, принимаю звонок Натальи из офиса, которая говорит, что пара первых кандидатов сегодня подойдёт.
Когда прихожу на работу, застаю перед входом парня и девушку. Веду знакомиться в «стекляшку».
– Здравствуйте, я – Саша.
– Марина.
– Славик.
– Где учитесь?
– Радио-электроники. На контракте. Нас опрашивала ваша менеджер в офисе.
– Ну, она делает только предварительные выводы, работать то мне с вами. Переодевайтесь вон там, жду вас у машин.
Затем в течение часа объясняю, показываю и учу, что и как. По истечении часа, кажется, они врубаются и остаются чистить каждый свой салон. Пользуясь моментом, засыпаю прямо сидя на диване в «стекляшке». Просыпаюсь часа через два – они уже как будто дочищают.
Подхожу к машинам. Смотрю. Спрашиваю:
– Слава, а это заднее сиденье ты чистил?
– Да. Видишь – оно же ещё мокрое.
Что оно мокрое – я вижу. Но я также вижу, что пятна не вывелись. И когда оно высохнет, разводы на нём останутся. Его придётся перечищать через четыре часа. Сообщаю об этом Славе, он добросовестно начинает пыхтеть, проходя сиденье ещё раз.
У Марины – точно такая ситуация.
До меня начинает смутно доходить. Набираю Лену:
– Ты сейчас очень занята?
– Для тебя – нет. А что хотел? – настораживается на всякий случай она.
– Помощь твоя нужна. На три секунды. Можешь подойти на мойку?
– Прямо сейчас?
– Да.
– Хорошо, иду.
Слава богу, что мы живём через дорогу. Потому через пять минут Лена появляется в боксе и подходит ко мне:
– Я тут.
– Спасибо, что пришла. Лен, пожалуйста, не привлекая внимания, можешь посмотреть оба задних сиденья в обеих машинах? Как будто ты ещё одна сотрудница?
– Без проблем. А что искать то? Или – зачем смотреть?
– Понимаешь, кажется, я вижу пятна, которые они не видят. Специально отбирал салоны с пятнами колы и кетчупа на тест – они сложно выводятся, и на них хотел проверить новичков. Вот пока сидение мокрое – они, кажется, не видят пятен. Я – вижу. Если не отчистить до конца, эти пятна «проявятся» после высыхания часов через шесть, и салон надо будет перечищать.
– Мда… Ладно, жди. Сейчас сделаю.
Лена, изображая праздную зеваку, дефилирует туда, обратно, вокруг, возвращается ко мне:
– Мелкий, там нет никаких пятен. Просто мокрые сидения. Что будет, когда высохнут – черт его знает. Похоже, ты прав. Но больше я тебе ничего не скажу, потому что как вырастают пятна на сохнущем салоне, я не знаю.
Лена целует меня и уходит домой.
Мда. Ситуация. Такого я даже и не ожидал. Похоже, моя классная идея с делегированием чисток накрывается медным тазом, не успев начаться.
Подзываю ребят к себе:
– Спасибо большое, Компании всё ясно. Мы рассматриваем ещё кандидатов. Извините, не могу объяснить причин, но предложить вам эту работу сейчас мы не сможем. Сразу оговорюсь: проблема не в вас. Пожалуйста, не принимайте на свой счёт и извините нас за беспокойство.