– А чем овен в этом вопросе отличается принципиально от остальных?
– Ну-у, овен способен самые принципиальные решения принимать, подбросив в воздух монетку. Чуть не в вопросах жизни и смерти. За полсекунды. Если верить гороскопам.
– А мы с тобой верим гороскопам? – спрашиваю, пытаясь вычистить пятно на полу.
– Скажем, мы с тобой, как профессионалы, не можем игнорировать определенных закономерностей. А они есть, – не зная, чем заняться, наматывает Лена локон на палец.
– Получается, она себе что-то придумала, а сейчас просто сравнила картинку в реале со своим впечатлением?
– Ага. И похоже, особой разницы не уловила, – задумчиво рассматривает этот самый локон Лена.
– Ну ладно… твоя подруга – мне то что… Хотя, что-то я не уверен, что вторая семья на нашей территории – это прям комфорт. – С вопросом смотрю на Лену.
– За это не бойся. Этого я сама не потерплю. Твоя шея – только моя, Мелкий. И у меня на неё грандиозные планы. Я не допущу никого кроме себя, висящего на ней, хи-хи.
Я продолжаю чистить, а Лена продолжает слоняться по помещению и теребить всё, до чего дотянется. Через какое-то время она подходит ко второй машине, в которой сейчас работает ультра-фиолетовая лампа для санации бактериального фона, скапливающегося в "карманах" системы вентиляции, отопления и кондиционирования.
– Мелкий, стоп!
– Чего тебе? – не отрываюсь от выдраивания ковролана перед задним сиденьем.
– Иди сюда!!
Разворачиваюсь к ней:
– Тебя что-то укусило? Что с тобой?
– Вон пятно на разделителе, так? В форме вытянутой вниз кляксы?
– Ну да. А почему… Стоп! Ты что, видишь это пятно?
– При подсветке этой лампой – вполне. – Указывает Лена пальцем на пятно, которое я замочил о оставил "откисать".
– Так, я вижу и с подсветкой, и без… А ну-ка, пошли ко второй машине.
Во второй машине я замочил пятна фруктов на заднем сидении, но тоже ещё не мыл водососом. Сиденье ещё мокрое, но пятно окончательно не смыто.
– Лена, а тут что видишь?
– Да вот оно, – и она ведёт лампой точно по контуру пятна. – Пятно.
– Ух ты. Ни за что бы не подумал!
В итоге, обычная ультра-фиолетовая лампа даёт вполне чёткую картинку обычным глазам почти по всем десяти пятнам из десяти. С плохоразличимыми в ультра-фиолете пятнами тоже можно работать, но нужен хороший свет.
– Всё не так уж плохо. Кажется, вариант с персоналом ещё не умер, – резюмирую, бережно отнимая коробку с лампой у Лены и тщательно закрывая её на ключ в своём металлическом шкафу.
– Во-о-о-о-оот! – поднимает Лена вверх указательный палец.
– Кто бы спорил! – кладу запястья ей на талию, поскольку кисти рук мокрые. – где-то час остался. Дотерпишь?
– Дотерплю.
_________
Когда через час мы приходим домой, даже я вижу, что Асель только что не светится изнутри, и порхает по дому бабочкой. У Вовика на кухне такой же довольно-пришибленный вид. У меня нет сил на дипломатичность, потому рублю в лоб:
– Ну как, сходил в гости?
Вовик краснеет и отводит глаза. За него коршуном заступается Асель:
– Всё в порядке!
Но к ней подходит Лена, накрывает её рот своей ладонью и говорит:
– Мать, береги темперамент! Мы без претензий. Мелкий устал просто. Там каторга, не работа. Я ходить и просто смотрела – и то устала! А он это всё чистит…
Вовик мнётся, но всё же прорезается:
– Я бы хотел забрать вещи Асели. Сань, я тебе всё потом объясню.
– Да мне-то что!
– Мда… И кто-то когда-то критиковал мою неосмотрительность, – ласково цедит сквозь зубы Лена, пристально глядя Аселе в глаза. – И необдуманность в быстрых решениях.
– Да оставайтесь хотя б переночевать тут! – говорю. – Вовик – мой друг. Аселя – Ленина подруга и даже больше… Как понимаю, разных комнат вам уже не надо… Кстати! Вовик! А ты кто по гороскопу?
– Овен, – удивляется Вовик, – а что?
– Да нет, ничего, – хихикаю я, выталкиваемый Леной из коридора в направлении нашей комнаты.
_________
Утром кухня за завтраком выглядит, как место семейного сбора. Мы вчетвером, сидящие на противоположных концах стола, поглощаем кучу, приготовленную, думаю, Аселей – мы с Леной встали позже них, а с утра на кухне что-то грохотало. Или кто-то.
– Вовик, слушай, а я ж и не спросил. А ты с родителями живешь? – вспоминаю, что хотел.
– Умгумгм, –кивает, глотая беляш, Вовик, – В основном с маманей. Отец от нас отдельно, но пару дней в неделю бываю и у него. Они в разводе, так что мотаюсь между двумя домами.
– Если хочешь – живи пока тут. Можем начать пока так, потом определимся. – Продолжаю. Эту тему мы с Леной обсудили, так что сейчас я говорю от имени нас двоих.
– Ася, где тебе удобнее? – в лоб рубит Лена, говорившая ночью, что Асель очень опасается жить со свекровью. Какая-то не очень радостная история из прошлого, без деталей.
– Ну, мне вообще с тобой удобнее… – смущается Асель. – Если ты тут – то, наверное, тоже пока тут.
– Я тут, это даже не обсуждается, – откусывает Лена кусок хрустящего огурца. – Если мы таким кагалом завалимся в наш с тобой флигель, да ещё пожить – моего отца с приступом тот час увезут. Я вон Мелкого не знаю, как ему представить.
– Ну тогда, Вовик, решайся. На первых порах вы нас не стесните, а потом что-то уладится. Или решится.
– Да я не против. Как по финансам будем? – сразу берет быка за рока он.
– Мы с Леной составляем меню на неделю, – вступает Асель. – Пишем примерную смету, закупаться всё равно на Лене проще – машина. Потом делим пополам между семьями. Так же можно и с квартплатой.
– Да ну, бог с вами. От того, что вы тут, у меня ж ни больше, ни меньше счёт не изменится. Квартплатную тему проскакиваем, – говорю я.
– Ну, одежда у нас с Аськой общая, мы как-то поделимся, – врезается Лена. – А мужики сами о себе позаботятся, да?
– Вчерне так, – суммирую.
Через пару минут, в нашей комнате, лежа крестом на диване, говорю:
– Вот так за какую-то неделю население моей квартиры увеличилось в четыре раза. Ещё б теперь кота-а-а и соба-а-аку.
– Тебе некомфортно? – серьёзно вскидывается Лена.
– Да бог с тобой! Что за материнские инстинкты, – смеюсь. – Если бы мне было некомфортно – Вова сюда бы вчера даже не вошёл. Поверь. Скорее, непривычно – столько лет один. А квартира же не маленькая – Аськина комната у меня вообще запечатана стояла, ты видела. Так что…
– Мелкий, я тебе говорила, что когда ты у меня весь такой не по годам взрослый и благородный – у меня прям бабочки?
– Где? Какие? – не сразу соображаю, о чем она.
– Мр-р-р, вот ты тормоз, Мелкий, подвинься, сейчас всё продемонстрирую…
_________
НОВАЯ КЛИНИКА встречает новым расписанием УЗИ на неделю. Доктор Шаматов – пятидесятилетний пожилой мужик – ведёт приём с восьми утра до шести вечера с часовым перерывом. И на две недели вперёд всё расписано. Шесть дней в неделю.
После него – какой-то второй доктор, но туда записи почти нет.
Захожу к И.В., предварительно постучав.
– О, Саня, привет, – привстает И.В., подавая руку. – Видел расписание?
– Да. Честно говоря, не знаю, что с этим делать. Шаматов пашет так, как я не могу.
– Ну, Али Шафетович – светило, да… У него и стоимость выше, хотя тебе это не актуально. Саня, мы тут без тебя думали. Во-первых, Шаматов не в восторге от того, если ты будешь присутствовать постоянно. Он, честно говоря, без энтузиазма отнёсся к твоему подключению в принципе. Потому предлагаю: месяц ходишь когда можешь. Но не менее двух часов в день. Это – от четырёх до шести пациентов. Это – произвольная программа.
– Есть обязательная?
– Да. Те случаи, когда мы уверены, что ты нам нужен – вот как с Касаевой – планируем заранее на субботу, воскресенье либо по согласованию с тобой. И вот эти «обязы» ты уже выпахиваешь по команде. Но в сумме тоже вряд ли более пяти часов в неделю, судя по тому, что я по твоей работе видел.
– Принято. Спасибо за понимание. У меня тут случайно семья подросла, мне без финансов сейчас…
– Кстати о финансах. Компетентно заявляю: конверсия с бесплатных клиентов смысл имеет. Финансовая эффективность положительная. Держи.
Через стол скользит конверт, который я не спешу брать.
– Игорь Витальевич. Я очень вас люблю. Но так не бывает. Не бывает так, чтоб бизнесмен добровольно признался в прибыли, о которой он может не говорить. И потом ещё с этих денег добровольно делился с компаньоном. Который и так будет отдаваться на все сто. В чем подвох? Вы решили взять меня на буксир? Финансово?
И.В. встаёт, глубоко вдыхает и делает несколько шагов по кабинету.
– Вот сейчас было обидно, – говорит он. – Я даже не о порядочности, хотя при случае спроси у Сергея: есть ли хоть кто-то в мире, кто может меня упрекнуть в том, что я недоплатил ему либо не рассчитался с ним. У меня есть мои взгляды, не то чтоб религиозные, но в карму я верю. Я ещё с института свято соблюдаю правило: каждому, кто тебе помог, надо заплатить. Не обязательно деньгами, можно иначе. Но принцип – ни одно доброе дело нельзя оставлять без посильного воздаяния. Я не кричу, что я супер верю в бога. Но я твёрдо знаю, что пока я соблюдаю этот принцип, у меня будет всё: финансы, положение, любимая работа, приятное окружение. И я так же твердо знаю, и не собираюсь даже проверять: если я начну этот принцип нарушать – бог у меня всё тут же отберет. Ты мне веришь?
Неудобно получилось. Вижу, что он не врёт. Но вначале я подумал, что это они с С.В. просто решили пацана «на буксир» взять, типа из жалости: живёт один, пашет на мойке, всё такое.
Встаю, подхожу к И.В., беру его за руку, которую пожимаю обеими своими:
– Извините. Я не просто Вам верю, я вижу, когда врут. Вы сейчас искренне верите в то, что говорите.
– Правда видишь? – тут же заинтересованно переключается на другую тему И.В. – С каждым?
– Почти. Если с кем-то знаком лично – то вообще без вариантов.
– В смысле, тебя не обмануть?