– Саня, тут дело принципа, – откидываясь в кресле, ответил Котлинский. – Никогда никому не спускал ни грамма некомпетентности. Давай откровенно. Уж не знаю, из каких соображений, но людей просто послали на убой. Не понятно кто, не понятно, с какими целями. Так пускай теперь виновные из своих хоть пару тысяч оплатят. Через карман – оно тоже заставляет задуматься.
– Разве не из бюджета?
– Тот случай, когда из бюджета платить не дадут,– грустно усмехается сидящий рядом Бахтин. – Есть чёткое превышение должностных полномочий и личная некомпетентность. Клинике заплатит Управление, но финчасть высчитает потом именно с автора приказа, как минимум одно звено установлено.
_________
О вчерашней перестрелке – ни в интернете, ни по телевидению пока ни слова.
В клинике сегодня в девять утра тоже ничего не напоминает о вчерашнем происшествии. Сотрудники полковника даже следы крови в коридоре убрали.
Наш пациент с суставом вот уже сорок минут добросовестно лежит, расслабившись, с тремя иголками в спине и колене. Частота в синовиальной сумке его сустава восстанавливается на редкость бодро. Глядя на динамику, в будущее конкретно этого сустава смотрю со сдержанным оптимизмом.
В десять утра заканчиваю, вынимаю иглы и бужу больного: за этот час он ухитрился задремать. Что совсем неплохо, так как является одним из индикаторов запуска нужных программ регенерации. Которые я просто «вижу».
С первого этажа на мой мобильный звонит Котлинский:
– Саня, ты закончил с суставом?
– На сегодня – да.
– Что скажешь?
– Боюсь сглазить. Конкретно в этом случае, с иглами, пошло даже лучше чем я планировал. Не хочу ничего обещать заранее – но в моей проекции всё лучше самых смелых ожиданий. Единственная тонкость: надо разобраться с его диетой: я вижу, что в крови кое-чего не хватает для полноценного восстановления. Но это можно сделать и после трёх-пяти сеансов.
– Понял… Можешь сейчас спуститься в пятнадцатый?
– Иду.
_________
В пятнадцатом, Котлинский со Стекловым погружены в папку выписок какой-то женщины – высокой, красивой брюнетки лет 35-ти, с бледным лицом, нездоровым цветом кожи и страшной усталостью во взгляде.
– … не факт. Почему ты думаешь, что эти кровотечения из-за печени? – говорит Стеклов.
– А что ещё может быть? При циррозе – частое явление из-за тромбоцитов.
– Сейчас попробуем узнать. Саша, глянешь?
Концентрация. Смотрю. Я такого ещё не видел, потому пытаюсь разобраться в связях. Работаю минут тридцать, подавая на максимуме всё что могу, туда, где этот необходимо.
Все терпеливо ждут, включая пациентку.
– Я окончил, – подымаюсь со стула и незаметно указываю глазами на дверь. Котлинский ведёт нас в соседний кабинет:
– Что видишь?
– На первый взгляд, основное поражение – печень. Она действительно очень поражена, частоты сбиты, Несколько частот генерируется из одного органа параллельно – действительно выглядит так, будто орган чуть не распадается. Воспринимается, как разрушительная вибрация. Колебания не в резонанс, а "на разрыв".
С.В. и Игорь синхронно кивают.
– Но дело в том, что эта сумма частот в печени – не "родная". А навязанная извне. У неё в матке – очень странное образование, фактически опухоль. И эта опухоль в матке – хорошо видно – вбрасывает в окружающие ткани что-то типа шлаков. Вот этот "выхлоп" переносится кровотоком в первую очередь в печень. И печень от этого "теряет" родную частоту, дробится на несколько рассогласованных. Сейчас эта "струя" далее расходится по организму, но печень её "сдерживала" до последнего, как фильтр. И эта струя буквально совсем недавно стала пробиваться "за фильтр" печени. В моей проекции, цирроз печени – не причина. А второй этап движения этой "струи" шлаков из опухоли в матке.
Котлинский и Стеклов переглядываются между собой, потому иллюстрирую:
– Представьте, что в чистую речку впадает ручей. Очень грязный и токсичный; и вы видите, как пятно, расходящееся от ручья в стороны, загаживает всю реку постепенно, начиная с того места, в которое впадает. В её организме – то же самое. Если б этот "грязный ручей" из матки сквозь печень прорвался в её организм не сейчас, а чуть раньше – … в общем, вы поняли… – закругляюсь, поскольку случай грустный.
Стеклов очень тихо говорит:
– Игорь, сколько времени она жалуется на кровотечения? И анализ крови её где?
– Секунда. – Котлинский набирает номер с телефона на столе, что-то отрывисто бросает в трубку и какая-то девушка в белом халате через минуту приносит большой конверт, размером с лист ватмана, с кучей бумажек внутри.
Доктора раскладывают бумажки на столе и, не отвлекаясь на меня, начинают водить ногтями по бумагам:
– Смотри, СОЭ ж в норме! – оглушительно шепчет Котлинский, – и где увеличение нейтрофилов? А снижение лимфоцитов? Этого ж ничего нет! Ну вот тебе анализ в динамике за 2 года! Регулярно раз в месяц и даже чаще! Всё ж в норме как у космонавта!
– Б.. , зато вот онко-маркеры! – Стеклов трясёт какой-то бумажкой. – И гемоглобин понижен! И на кровотечения она сколько времени жалуется?!
– Серёжа, кровотечения – это тромбоциты при циррозе! На них и на цирроз и думали! – оправдывается Котлинский. – Она к нам обратилась с циррозом! Если это то, что ты думаешь, то онкология – вообще не наш профиль, ну как бы мы её диагностировали?
– Игорюня, я ж тебя не обвиняю. Я на себя злюсь… Тот случай, когда никто не виноват, а последствия печальны… Так. Срочно направляй её на анализы в онкодиспансер – там всё профильно, точно и быстро.
_________
Слушая докторов, размышляю. Результатов анализов, конечно, дождёмся. Но лично мне картина почти полностью ясна.
И картина эта печальна.
Но есть ещё кое-что, что пока вижу только я. В течение получаса работы, в самом конце, опухоль дала «живой» отклик. На "родной" частоте.
Ненадолго, буквально на доли секунды, дискретно, но – «живой» отклик.
Это можно сравнить с засохшем деревом в горшке на балконе. Вы пытаетесь его реанимировать: поливаете. Укутываете. Удобряете. Орошаете из пульверизатора. Всё без толку.
Пока наконец не замечаете, что сквозь омертвевшую кору в одном – единственном месте показался микроскопический краешек зелёного листа. Или веточки. Пока не ясно.
Я знаю, что будет в завтрашних анализах.
Но мы ещё поборемся.
_________
Примечание.
Молдавский бизнесмен Анатол Стати отсудил у Казахстана более полутора миллиардов долларов. Уже все взыскал. Несколько стран блокировали государственные счета Казахстана более чем на 20 млрд долларов США в рамках судебных решений в пользу Стати. Вот для примера
https://www.zakon.kz/4595590-moldavskijj-biznesmen-otsudil-u.html
_________
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Начерно, первая книга окончена. Почему-то, мне грустно :-)
Сейчас буду вычитывать с самого начала и править: это – моя самая первая в жизни вещь, до этого опыта практически не было.
Параллельно, сажусь за вторую часть. Либо – буду «добивать» ИНСТРУКЦИЮ НЕКРОМАНТА. Ещё не решил.
Те, кто меня читает, представление о скорости, с которой работаю, имеют :-) Думаю, скоро увидимся :-)