— Крутяк, я теперь фанат лешего! — тут же воскликнул водитель, который даже заглушил вечную музыку в машине, чтобы послушать Светлану.
— А Баба-яга? — спросил я.
— А Баба-яга — это персонаж уже фольклора, — ответила Света. — В основном сказок. Уродливая старуха, владеющая магией и волшебными предметами. Хотя стоит отметить, что образ её был разный у восточных и южных славян. Тот, к которому мы все привыкли — это именно образ в фольклоре восточных славян. Именно там привычная всем нам Баба-яга со ступой, метлой и избушкой на куриных ножках. У южных же славян это просто старая женщина с деревянной ногой. И почти всегда это — отрицательный персонаж.
— Ты очень интересно рассказываешь, — улыбнулся я. Света тут же поспешила покраснеть.
— Ещё отмечу, что леший — это представитель низшей славянской мифологии, — поспешила добавить она, радуясь моему одобрению — А есть ещё высшая. К ней относятся Перун, Велес и прочие славянские боги.
— Всё равно я фанат лешего, — заключил ничего не понявший и вечно неунывающий Безумный Макс. Все дружно рассмеялись, и не прекращали смеяться до конца дороги.
Мы вернулись в поликлинику, и я решил подняться к себе в кабинет, чтобы доделать кое-какие дела.
Возле входа меня поймала фельдшер Краснопеева. Которая, судя по всему, поджидала меня здесь уже довольно давно.
— Привет. А ты что это совсем про меня забыл? — капризно спросила она.
— Привет, Марина. Не забыл, просто работы очень много, зашиваюсь, — честно ответил я.
— Ну так завтра суббота. У тебя выходной, у меня тоже. Может сходим куда-нибудь?
— Завтра посмотрим, — улыбнулся я.
— Ну вот, всегда ты так, — надула губки девушка. — А я уже и фильм нам на завтра в кинотеатре нашла.
— Марин, я очень постараюсь завтра с тобой сходить. Я позвоню. А сейчас мне надо бежать, — мягко сказал я ей.
— Буду ждать! — крикнула она вдогонку.
На первом этаже поликлиники меня подловил невролог Совин.
— Михаил, привет, — кинулся он ко мне. — Тебя можно поздравить?
— Привет. С чем на этот раз? — усмехнулся я.
— Не знаю, — беззаботно пожал плечами невролог. — Эта фраза каждый раз срабатывает, и ты мне что-то рассказываешь.
— Да ты и сам обычно в курсе всего, — пожал я плечами. — Не знаю правда, как тебе это удается.
— Секрет фирмы, — гордо ответил невролог. — Но вообще я тебе хочу сказать спасибо.
— За что? — удивился я.
— Та история с больничными. Ты не выдал меня главному врачу. Как и не выдал Станислава Валентиновича. И Елену Александровну, хотя уж её бы я точно не стал жалеть, — фыркнул Совин.
— Со Станиславом Валентиновичем я поговорил сам. Тебя нет смысла выдавать, это не мое дело. Я это не поддерживаю, но не считаю нужным устраивать доносы, — спокойно ответил я.
— А как же Людмила Владимировна? — хитро прищурился Антон Эдуардович.
— Тут немного другое. Не хочу вдаваться в подробности, просто некорректное поведение, — проговорил я.
— Понял. Ну в любом случае, спасибо. Знаешь, я тоже завязал с этим делом. Подумал, что мне это не надо, — сказал невролог.
— Я очень этому рад, — улыбнулся я. — А теперь мне надо бежать.
— Может, пива вечером выпьем? Завтра же выходной, — предложил Совин.
Сегодня определенно все хотят меня куда-нибудь позвать!
— В другой раз. Дела, — ответил я.
— Свидание? Ну ничего, я всё понимаю, — понял всё по-своему Антон Эдуардович, и, как обычно, убежал куда-то в неизвестном направлении.
Ага. Проникновение в полицию и вытаскивание оттуда заключенного — чем это не сивдание.
На втором этаже поликлиники меня поймала уже Елена Александровна, терапевт. Они все меня тут ждали, стояли что ли?
— Михаил Алексеевич, добрый день, — протянула она. — Как ваш выезд?
— Хорошо, Елена Александровна, — кивнул я, ожидая её стандартную просьбу.
— Михаил Алексеевич, а выйдите сегодня за меня в ночь в стационар? — задала она привычный вопрос. — Ко мне должны внучку привести…
— Выйду, Елена Александровна, — неожиданно для неё ответил я. Ведь в этот самый момент у меня созрел план, как обеспечить себе алиби.
— Ой, как хорошо! Спасибо вам! Я обязательно вас отблагодарю, — расплылась в улыбке Елена Александровна. — Ой, я тогда домой побежала.
— Бегите, — улыбнувшись, кивнул я.
Женщина тут же поспешила ретироваться, боясь, что я передумаю. Я же добрался, наконец, до своего кабинета.
Возле кабинета неожиданно встретил свою мать, Марию Анатольевну. Вот уж кого я точно не ожидал увидеть сегодня.
— Добрый день, Миш. Можно с тобой поговорить? — робко спросила она.
— Добрый день, Мария Анатольевна. Конечно! — я распахнул для неё дверь кабинета. — Вы чего мне не позвонили-то?
— Не хотела, чтобы Паша знал, — ответила она, присаживаясь на стул. — Беда с ним. Вот сказала ему, что в магазин ушла, и к тебе прибежала.
— Что такое? — взволнованно спросил я.
— Приступы у него какие-то. Сильные боли появляются, кричит, стонет. Причём только по ночам. Утром он встает, и ничего даже не помнит, — рассказала Мария Анатольевна.
— А ночью что-то говорит? Где болит, как болит? — начал расспрашивать я.
— Ничего, — покачала женщина головой. — В том-то и проблема. Я вот и подумала, Миш, сегодня же пятница. Приходи к нам переночевать, завтра выходной как раз. Сам посмотришь.
— Мария Анатольевна, но ведь это не шутки. Я не знаю, какого рода эти приступы, чем они вызваны. Вам надо было сразу вызвать скорую! Давайте положим его в терапевтическое отделение для полного обследования, — предложил я.
— Миша, да он же не согласился! — воскликнула Мария Анатольевна. — Он же врачей не любит, сам знаешь. В прошлый раз пока так сильно у него живот не заболел — и не подумал никуда обратиться. Приходи к нам, пожалуйста.
— Хорошо, приду, — согласился я. У меня запланировано важное дело, да и в стационаре сегодня дежурство. Но я не мог отказать в этом вопросе.
— Ох, здорово, Мишенька! Я побежала тогда. Не говори, что я приходила только. Лучше придумай что-нибудь, почему ты вдруг пришел, — попросила женщина.
— Не скажу, — пообещал я, лихорадочно думая.
Сегодня последний шанс вызволить Пономарёва. Машина за ним придёт завтра с утра. Значит, мне нужно успеть всё, везде и сразу. Хорошо, что такая возможность есть.
Как только мама вышла за дверь, я закрылся и объявил общий сбор.
— Итак, наступил день «икс», — начал я, когда передо мной появились мои клоны.
— Ага, — односложно ответил Николай. Странно, не похоже на него. Где привычные едкие комментарии из разряда «день икс уже наступал на этой неделе»?
— В принципе, мне всё понятно, Михаил Алексеевич, — в свою очередь произнес Виктор. — Первый пункт — это удачно добытое вами ночное дежурство в стационаре, которое обеспечит нам алиби.
— Именно, и на него пойдёт Николай, — кивнул я, не обращая внимания на кислую от моих слов физиономию клона. Ну, хоть это не меняется. — Главное, встретиться с утра в условленном месте, чтобы никто ничего не заподозрил. Я менять лица не умею.
— А почему тогда снова не отправить на дело нас? Мы можем принять любую внешность, и, даже если засветимся, подозревать будут не тебя? — недоуменно спросил Николай.
— Потому что я сам хочу вызволить Пономарева. Это принципиально, — отрезал я. — Ну так вот, Николай дежурит в стационаре…
— А мы с вами идём в полицейский участок. Я отвлекаю внимания полицейских с помощью своего метода, — подхватил Виктор.
— Вы уже прям спелись, смотрю, — вздохнул Николай. — Болтайте, а мне надо присесть. Голова что-то кружится.
Я обеспокоенно покосился на странно побледневшего клона. Что это с ним творится? Устал после леса?
— Михаил Алексеевич, давайте продолжим, — перевел моё внимание Виктор. — Я отвлекаю, вы достаёте Пономарёва. Всё верно я прочитал в вашей голове?
— Да, всё так, — кивнул я. — Только уточни, как будешь отвлекать? Какой ещё метод?
— Эффектный, — ответил Виктор со странной улыбкой. Похоже, что-то успел придумать прямо сейчас. Ладно, я доверюсь ему. Виктор меня ещё ни разу не подвел.
— Только после этого тебе придётся навестить моих родителей, — произнес я, — сам я не могу, буду занят Пономаревым. Но я им обещал.
Это было вынужденное решение. Разумеется, я сам очень хотел провести время с родителями. И очень переживал за состояние своего отца. Но всё-таки вызволить Пономарева для меня задача первостепенной важности.
— Я видел у вас эти мысли, Михаил Алексеевич, и не очень их понял. Какой в этом наш интерес? — внезапно спросил Виктор.
— В смысле? Это же родители, — недоуменно ответил я.
— Но ведь они для вас никто. Зачем приплетать их в этот план? Я мог бы вам помочь с Пономаревым. А родителям скажете, что у вас дежурство, — настойчиво проговорил Виктор.
— Нет, я так не могу. Они всё равно остаются моими родителями, и им нужна помощь, — отрезал я.
— Хорошо, Михаил Алексеевич. Как скажете, — тут же кивнул Виктор. — Только в гости к ним придётся прийти уже среди ночи. Ну, тогда скажу, что работы много было. Можете на меня положиться.
Я обернулся и посмотрел на странно притихшего Николая. Что-то меня в нем тревожило, но я не понимал что.
— Николай, ты в порядке? — осторожно поинтересовался я.
— Да, — кивнул он, отвечая очень односложно, — не парься.
— Ты точно сможешь сегодня подежурить в стационаре? — задал я ещё один вопрос.
— Точно. Я справлюсь, — кивнул Николай
Странно, обычно он успевает отпустить тысячу комментариев за время обсуждения. Может, чем-то расстроен? Обязательно надо поговорить с ним позже.
Итак, мы отправились на дело. Николай послушно побрёл в стационар, мы с Виктором же домой. Для подготовки и ожидания ночи. На дело мы решили пойти, когда на улице полностью стемнеет, и уже не будет людей.
Дома Виктор снова засел с ноутбуком, что-то там усиленно читая.
Покормив Дымка и Тумана, я решил позвонить Даниле полицейскому, разведать обстановку.