— Давайте посмотрим, что у нас тут написано… — Молчанов прищурил глаза и переключился на ИСВ. — Выдано господину Дионисиасу Попандопуло… Как интересно! Ну и какова была ваша реакция на предложение Вырубаевой воспользоваться «Единорогом»?
— Я, разумеется, отказался.
Молчанов, слушал Ареста с блаженным лицом.
«У него сейчас рожа, как у Святого Франциска Ассизского», — подумал Игнатенко.
— Хорошо. Хорошо! — директор сложил руки на груди.
— Что произошло далее?
— Кайгородов вставил упомянутый контейнер в некий разъем, неизвестного мне назначения и залез в «сундук» вместе с Вырубаевой.
— Дальше, — подгонял Молчанов.
— Ну, они остались в «сундуках» а я… я просто лег на кресло и... Зависал в Сети. Потом послышались хлопки. В здание ворвались люди в БЭК, пробив стену… — Арест помассировал виски, изображая напряжённую мыслительную деятельность.
— Что это были за люди? Они представились?
— Да, представились сотрудниками СГБ. Они были в экзокостюмах «Серафим». Я просканировали их чипы, сверил с «Безопасным городом», всё было в порядке.
— Они разъяснили вам, на каком основании они вас задерживают, и ваши права?
— Да, разумеется разъяснили! Сказали, что задерживают меня по подозрению в незаконном хранении психотропов на двенадцать часов.
— Великолепно! Я приостанавливаю допрос. Все остальные детали обсудите со следователем. — А теперь пошли со мной. Нас ждёт второй акт вашего выступления. Они вышли из камеры и, пройдя метров тридцать по коридору, остановились.
— Это здесь! — Молчанов показал пальцем на дверь камеры. — Заходите в камеру. У вас будет десять минут, потом зайду я, и начнется официальная часть, понял? Учтите, она ничего не помнит, что происходило последние сутки, а то и более. Господин Малик постарался, — сжимая кулаки, отметил директор СГБ. — Ядрёную микстуру зарядил! Поэтому расстройство памяти у вашей бывшей пассии будет продолжаться ещё два-три месяца, как минимум. За это время её осудят и отправятв ЗАСОР.
— Ну, что же, как говориться, с глаз долой… — улыбнулся Игнатенко.
— Из сердца вон, — Юрий Гаспарович усмехнулся, и открыл дверь в камеру при помощи дистанционного управления. Узница оставалась невидимой — силовой барьер искажал изображение. Директор ослабил напряженность поля. Катя лежала на раскладной тюремной кушетке, одетая в серый тюремный комбинезон. Её лицо утратило присущую ему ухоженность: кожа стала бледной, под глазами — огромные синяки.
— Катя! — он подошел ближе и взял девушку за руку, та вздрогнула и приподняла голову.
— Стас! Ты! И тебя?! — дочь министра закрыла глаза руками, не веря увиденному. — Что же теперь с нами будет?
— Если мы не дадим нужных показаний, на нас повесят статью, — предположил Арест.
— Но я ничего не помню! — заплакала навзрыд Катя.
— Как «Единорог» появился в «Аполлоне»?
— Не знаю, не помню… — Вырубаева пригладила волосы.
— Это разве не Попандопуло тебе передал? — намекнул Игнатенко.
— Дэн? Откуда ты его знаешь? — смутилась Катя.
— Мы с ним встречались на тусовках… в «Сафо» на Кипре! — с ходу выдумал Арест.
— Это точно! — согласилась она. — Он любил там зависать. Я сама туда часто летаю. А тебя вот не видела там.
— Я… как тебе сказать, не завсегдатай, — на лбу Игнатенко выступил пот. Сейчас он мог бы из-за одной фразы с треском провалить задание Молчанова, что, само по себе не предвещало ничего хорошего. — Слушай, а откуда ты его знаешь?
— Ну, Дэн… — замешкалась она, — он мой старый приятель, нас познакомил с ним... Лёша, Лёша Кайгородов!
Напряжение силового барьера снова ослабло, и в камеру вошел директор.
— Я директор Службы Государственной Безопасности России генерал-майор Молчанов Юрий Гаспарович, провожу очную ставку свидетеля Волкова Станислава Игоревича и подо… Вырубаевой Екатерины Викторовны в целях установления роли Вырубаевой Е.В. по уголовному делу № 01-248/206/2305, ч.2 206 УК России. — произнёс Молчанов, таким образом, чтобы Катя не услышала слово «подозреваемой», но на запись оно попало.
Вырубаева поднялась с кушетки.
— Да ладно, лежите, — махнул рукой директор СГБ, — давайте приступим!
— Екатерина Викторовна, при каких обстоятельствах вы познакомились с советником посла БАФР в России Дионисиасом Попандопуло?
— Четыре года назад нас познакомил Леша Кайгородов, когда я отдыхала в рекреационном комплексе «Сафо».
— Этот комплекс принадлежит управляющей компании «Киприос акинитон»? — лицо директора СГБ опять растеклось в елейно-слащавой улыбке.
— Да, кажется...
— Вы являетесь генеральным директором этой компании?
— Да.
— Каким образом вы заняли эту должность?
— Лёша предложил. У меня экономическое образование, вот я и решила попробовать...
— Вы когда-нибудь употребляли «эссенцию»?
Вырубаева промолчала.
— Употребляли! — ответил за неё Юрий Гаспарович. — В вашем организме была обнаружена «Эссенция», у меня имеется соответсвующий протокол… Так что, можете не тратить время на самооправдание! — его лицо вмиг утратило присущее ему выражение безмятежности.
— Лёша часто устраивает вечеринки, ну и нужно было лекарство от скуки, так скажем...
— И что же вы?
— Я связывалась с Дэном, ну, то есть, Дионисиасом, и просила его привезти сколько нужно. В основном для Леши и его друзей…
— Вы знали, как именно Попандопуло провозил наркотики?
— Нет... нет! Провозил и провозил!
— Да элементарно, в личных вещах! — встрял Арест. — Как вы знаете, личные вещи дипломатов досматриваются поверхностно, без тщательного сканирования.
— Спасибо за ценное замечание, господин Волков! — директор СГБ посмотрел на Ареста уничтожающим взглядом. — Продолжим, Екатерина! Каким образом вы расплачивались с Попандопуло?
— Я не расплачивалась...
— А кто тогда?!
— Не знаю…
— Точно? А я думаю, что расплачивались, но не деньгами, а натурой, так сказать! — директор прищурился. К его сожалению — Может вам показать запись?
— Какую ещё запись? — удивилась Катя.
— Доказательства вашей интимной связи с Попандопуло.
— Откуда… Откуда у вас? — голос Вырубаевой задрожал. Юрий Гаспарович улыбнулся.
— Хотите взглянуть? — по-отечески добродушно предложил Молчанов.
— Нет! Не надо, прошу вас! — умоляла Катя.
— Вы хранили наркотики, полученные от Попандопуло? — директор СГБ резко сменил тему.
— Я не хранила… Я не… Я не хранила их долго… — неуверенно ответила Вырубаева. Молчанов хотел запутать до смерти перепуганную девушку и заставить признаться в совершении преступления. Игнатенко чувствовал себя так, как будто Катю медленно резали на куски в его присутствии. С другой стороны, она виновата во всём сама: нечего наркоту на дом заказывать.
— При себе? Дома?
— Не дома, нет! При себе, только при себе!
— Сколько доз одновременно?
— Ну… на себя и… — Вырубаева начала понимать к чему подталкивает её Юрий Гаспарович. Хранение «масла» в объеме более одной средней дозы являлось уголовно наказуемым деянием.
— И на кого ещё? — напирал директор СГБ.
— На Лёшу, — наконец-то, созналась Катя. Молчанов аж фыркнул от радости.
— Какой тип программного обеспечения для управления психотропным эффектом вы использовали? Версия «Движка» какая?
— Ну... — замялась Вырубаева, — «Единорог», наверное…
— «Единорог»! Здорово! — Молчанов потер руки.
— Кто этот человек? — директор указал на Ареста.
— Стас... Стас Волков, владелец игрового портала «Одинокий Сталкер».
— Он употреблял раньше наркотики?
— Я его не знаю, в общем. Увидела первый раз в реале в «Аполлоне». А так, только в сети общались.
— То есть ранее наркотики он не употреблял?!
— Не знаю! Я ничего не знаю! — Вырубаева взялась за голову.
— Вам плохо? — Молчанов пристально посмотрел на нее, вытянув шею.
— Да! У меня голова уже раскалывается от ваших допросов!!! — закричала Катя.
— В целом, все ясно! Я приостанавливаю очную ставку, продолжим позже, — сообщил директор СГБ, крайне довольный полученным результатом. — Волков, следуйте за мной!
Двое вышли из камеры в коридор.
— Ну вот, хотя бы что-то, Станислав Игоревич. Вот у нас и статейка вырисовывается для Екатерины Викторовны! — директор СГБ изобразил на лице свою фирменную улыбку.
— Вы довольны? — поинтересовался Арест.
— Я перфекционист, Станислав Игоревич, и поэтому, редко бываю доволен достигнутым. Всегда хочется, чтоб, знаете, по закону, по совести и чтоб все довольны остались… Только в жизни так не выходит, как ты не крути. — Молчанов почесал затылок. — Получается либо по закону, либо по совести, либо так, что кто-то очень высокопоставленный будет недоволен тобой и так далее… Короче, сейчас выйдете с ограничением свободы передвижения. Надо будет повторить всё то же самое в суде. До суда рекомендую вам пребывать в надёжном месте и по городу не разгуливать…Ну и не болтать лишнего, разумеется!
— Постараюсь, — сдержанно ответил Арест.
— Ты же всё-таки умный парень! — похвалил директор.
— С чего вы взяли?
— Глупые у Малика не задерживаются!
Игнатенко услышал звук приближающихся шагов.
— Это за тобой! — Молчанов опять улыбался. Арест повернулся к нему спиной.
— Где он!!! «Дохлый»!!! — кто-то рявкнул из темноты. Игнатенко инстинктивно сжался.
— Вот! Передаю в целости и сохранности! — директор указал на Ареста пальцем.
Включился свет и он увидел 302-го, скачущего к нему на одной ноге, волоча другую по полу.
— 302-й! Давно не виделись! — с подколкой произнёс Игнатенко и тотчас получил оплеуху.
— Я тебе не 302-й! Меня зовут Инаят Шекари! Запомни, дохлик!
— А что у вас с ногой, господин Шекари? — получив мощнейший пинок, Арест полетел вперед по коридору, осознав, что этот вопрос он задал зря.
— В багажник лезь!!! — послышалось откуда-то издалека. Молчанов какое-то время смотрел в спину ковыляющему 302-му, затем потянулся и пошёл в обратную сторону.