По этой дороге каждое утро я бежал в школу. Причем в детстве я имел возможность наблюдать, как на заднем плане начинают возводить новостройки. Это внушало мне опасения, потому что дома должны были расположиться непосредственно на кладбище. Верхняя часть кладбища теперь преобразована в сквер, и родители радуются, когда их дети, поиграв там, приходят домой с маленькими косточками.
Чтобы увидеть подобные сцены, не нужно ехать в Нью-Йорк. Мне всегда говорили, что в автомобилях двигатель загореться не может, потому что он из металла, к тому же бензобак находится сзади, внизу. Когда я пришел, водитель уже покинул машину, поэтому я не смог его спросить, почему все же загорелась его машина.
У меня нет фото дошкольного периода, зато есть у моего брата. Это Dixi моего отца. Я узнаю его, а вот маленький мальчик может быть кем угодно. Но зачем моему отцу фотографировать чужих детей?
Я пошел в школу в Берлине, в районе Prenzlauer Berg. В этой школе, в Harrachov, мне тоже очень нравилось, потому что я, как и другие дети, мог ездить в эту школу на санках. Для самых маленьких детей использовались даже прогулочные коляски, такие высокие, с лыжами внизу. К сожалению, у меня нет их фото.
Вот что происходит, когда вы пытаетесь отобразить на картине слишком много тем. По дереву бежит муравей, а у солдата и дедушки кровотечение из носа. Но тут уже пожарная команда спешит на помощь. Да еще голая женщина, которая постоянно преследует мою голову.
Несложно понять, что автомобили очаровали меня еще в раннем детстве. На этой картинке узнаваем автомобиль Dixi моего отца. Его можно распознать по красным спицам в колесах. Правда, не думаю, что я действительно пережил грозу во время снегопада, потому что подобное природное явление бывает крайне редко.
Должно быть, это музей, в котором работала моя мама. Видимо, я неправильно понял, как изобразить трехмерное пространство. И, хотя я нарисовал диагональные линии, тем не менее, что-то пошло не так. Вместо этого я обратил свое внимание на дополнительный контраст в цветовой гамме.
А здесь я долго находился с родителями в походе и был счастлив. Картину я нарисовал уже позже, когда мы вернулись домой.
Этого мишку Тедди я должен был нарисовать, чтобы показать, что уже готов к школе. Для этого мне дали краску синего цвета. Думаю, они хотели проверить меня на способность к абстрактному мышлению, потому что ранее никогда я еще не видел голубого плюшевого мишку. Но, возможно, у них просто была только синяя краска. Не знаю, понятно ли это по картинке, но через некоторое время я был зачислен в школу.
Я всегда любил рисовать парусники, потому что это довольно просто, и сразу можно понять, о чем идет речь. Помимо этого, когда вы видите парусные суда, то испытываете страсть к путешествиям. Я использовал акварель, ведь судно тоже ходит по воде, поэтому рисунок производит впечатление реальности.
Я не знаю, почему морские сражения для мальчишек так увлекательны, но я находил их безумно захватывающими. В реальной жизни в роли пирата, я не пережил бы и двух минут.
Это обычный день с моей семьей. Мой отец едет впереди, я за ним, а сзади мой брат. Моя мама стоит в кустах и выглядит обеспокоенной. Я все еще очень живо помню свои ледяные руки и ноги. При торможении санок снег всегда заползал под штаны.
Западный пляж в Prerow – одно из самых красивых побережий, которые я знаю. Здесь часто делались фотографии для Sybille и восточного Vogue. Поскольку ни одна дорога не ведет к побережью, здесь действительно есть только те люди, которые более часа шли пешком или приехали сюда на велосипеде. Есть очень красивые рисунки этого места. Этот к ним не относится, но зато вы имеете возможность видеть, где я был.
Мне было легко разжечь чувства Хемингуэя на пустой арене для боя быков. Я закрыл там глаза и представил себе, что я бык. Правда, я мог бы сделать это и дома.
Это пригласительный билет на экскурсию на свалку, нарисованный моим отцом. Зачастую набиралась группа более 20 человек, которые к вечеру возвращались с большими пакетами в автомотрису абсолютно грязные, но счастливые. (прим. пер.: железнодорожный вагон с собственным двигателем).
Иногда я не знаю, где верх, а где низ. К счастью, в моем ухе есть небольшое озеро, которое компенсирует чувство равновесия. В противном случае я бы постоянно падал.
Это заброшенное колесо обозрения находится не в Берлине, в Plеnterwald, а в Самаре, но по настроению оно не отличается на случай, если вы вдруг захотите снять фильм с такой же декорацией. Такой парк развлечений, без людей, всегда имеет в себе что-то жуткое. Пожалуй, можно было бы упомянуть в названии фильма о призраке под колесом обозрения.
В четвертом классе мы должны были нарисовать картину на тему «Кем я хочу стать». В это время я уже играл на фортепиано, и, пожалуй, хотел стать музыкантом, но из-за большого количества клавиш не мог нарисовать пианино. Поэтому, вспомнив музыку Алана Уильсона (прим. пер.: Алан Уильсон – лидер и основной композитор американской блюзовой группы Canned Heat), я выбрал губную гармошку.
Предположительно, у меня есть русские предки. Вот почему я так много ем. В поисках своих предков я натолкнулся только на этого человека, который, правда, не выглядел так же восторженно, как я.
Такие уголки для меня – чистая поэзия. Раньше я думал, что такое бывает только в фильмах, но ведь для фильма они, прежде всего, должны существовать в реальности, чтобы затем уже там играли сцены. К сожалению, похоже, что весь этот квартал будет снесен.
Это знаменитый дворец Чаушеску. Но разрешается подойти только к этой стене. У меня не было возможности увидеть то место, где он был застрелен. Впрочем, я совсем не хотел видеть это место. Многочисленные пустые площади города напоминали мне Восточный Берлин, а на окраинах стояли разрушенные виллы в стиле модерн, которые были сказочно красивы. Как только в стране появятся деньги, они наверняка будут снесены, чтобы на их месте построить новые особняки.
Преимущество моего Casios состояло в том, что он был маленький и легкий. Кроме того, в нем был установлен небольшой усилитель с динамиком, поэтому со вставленными аккумуляторами я мог играть где угодно. В более новых моделях, так называемых Tischhupen, отсек для аккумуляторов уже отсутствовал.
Репутация немцев за рубежом зачастую лучше, чем вы думаете. Эта замечательная автомастерская находится в Сиэтле, недалеко от музея Курта Кобейна, где вы можете увидеть его зеленую водолазку.
Этот человек на сцене – должно быть, я. В то время я уже начал осознавать, что клавишники выглядят не так уж хорошо, и повесил на себя гитару. А еще я положил свои очки рядом с акустической колонкой. Однако я не могу объяснить, почему на колонках стоят Zorro и почему должна вмешаться полиция. Вероятно, я много раз это видел.
Моя классная комната выглядела не настолько тоскливо, но все же у меня мало хороших воспоминаний о школьных годах, хотя меня и не били. То есть было дело. Дважды. Но на самом деле я это заслужил, потому что был чересчур дерзким и не понимал, что это скверно. А однажды на столе я нарисовал циркулем грампластинку. Дорожку за дорожкой. Так ездило острие циркуля. Таким образом, я просто хотел сделать пластинку. Потом за это я должен был отдраить все парты в классной комнате.
Рассказывая так много о моей кошке, я хочу показать ее здесь. Вот почему мы с ней сделали селфи. Прямо сейчас я пишу то место книги, где собираюсь рассказать, как в школе на своей парте я пробую нацарапать, как будут выглядеть названия моих будущих групп.
Кошки нравятся мне гораздо больше, чем собаки. Когда умерла моя первая кошка, я почувствовал себя очень одиноким и расспросил всех своих друзей, знают ли они, где можно достать новую кошку. Тогда друг сказал мне, что у него для меня есть кот, абсолютный альфа-самец. Когда я захотел его забрать, этот кот оказался очень худенькой кошечкой. Не прошло и года, как она, повзрослев, начала приносить кошачью закуску, одна из которых в мучениях скончалась в моей форточке.
Вы не можете обвинить меня в том, что я не осознавал свою проблему с алкоголем. Но вместо того, чтобы что-то предпринять, я делал из этого песню. Просто тогда я придерживался предрассудков об артистах, хотя ощущал себя скорее не артистом, а суффи.
Хоть я и не приложил особого усилия к этому автопортрету, он получился довольно неплохо. Воротник стойкой был мне очень неприятен, потому что он был тяжел, и на него цеплялась грязь. Однако с окладистой бородой дела обстоят еще хуже. Я был очень далек от своего идеала. Я с удовольствием выглядел бы настоящим панком с черными волосами и с колючим взглядом обрисованных черным цветом глаз.
Для меня всегда непросто выйти утром из дома, но когда он стоит на побережье, стимул выйти, конечно же, больше. Хоть я и домашний тип, свежий воздух очень важен для меня.
Когда вы едите, ни в коем случае нельзя фотографироваться, потому что рот всегда выглядит смешно. Поэтому модели при рекламе еды либо держат рот открытым, либо улыбаются.
Из-за своего страха летать я пытался покрывать большие расстояния обратного пути на корабле, но это не всегда удавалось. Когда я на Сицилии собрался сесть на корабль до Мальты, я понял, что это займет у меня четыре месяца. Здесь я направляюсь в Марокко только ради развлечения – покурить травку. Но получил только кус-кус.
Я люблю старые бензоколонки так же, как автомобили. Эта находится в зоне радиовещания ГДР, на Nalepastrae. Здесь находилось берлинское радио, а также радиоканал DT64, включавший в себя замечательную студию-зал, в которой записывался наш диск Reise, Reise. Теперь вся территория выглядит, как эта бензоколонка.
Мой английский ужасен. Loser написан не с «оо»? Значит Loser? Или это имеет какое-либо отношение к тому, чтобы быть свободным? (прим. пер.: lose – свободный, нем. яз.). Я пытался сделать селфи с этой надписью, но по каким-то соображениям не стал. Так что я не Loser (не неудачник).