смотрел на брайхкамера. Тот думал о своем и отвечал ему угрюмым взглядом. На всякий случай, в надежде на какую-то чудовищную шутку Судьбы Сергей все же спросил:
— А что ты тогда выпендривался? Сразу сказать не мог?
Сейчас Трульду хотелось одного — напиться. Напиться так, чтоб забыть обо всем, но он ответил колдуну.
— Так я сразу и сказал. У меня одно прибавление — сын родился. И с какой стати я его колдунам отдам?
Разговор кончился, словно вода в дырявом ведре.
— Ну и дурак… — горько сказал Кузнецов. — Мы бы из него человека сделали бы…
Это Сергей сказал, уже залезая обратно на подоконник Просто для того, чтоб оставить последнее слово за собой. Трульд не обиделся.
Хотя, наверное, мог бы…
Глава 5
Сергей вылез на подоконник, даже не подумав, что огорченный событиями Трульд запросто может ткнуть его кинжалом в спину. К счастью тому в голову это так и не пришло. Глядя на каменную физиономию брайхкамера, Чен помог Сергею забраться в седло.
На глазах стиснувшего зубы брайхкамера колдун влез внутрь пушистого облака и отбыл восвояси.
— Как? — спросил Чен уже понявший, что что-то у Сергея не сложилось…
— Нормально, — невпопад ответил Сергей.
— А что тогда один?
— Нормально в том смысле, что теперь точно известно, что этот дурень организовал покушение на Императора Мовсия и еще, что прогрессора Шуры тут нет.
— Ага, — сказал Чен. Очень хотелось сказать, что и он знает тысячу мест, в которых прогрессора нет, но он смолчал. Помолчав, сказал: — На Императора мне наплевать. Только что дальше делать?
Над этим вопросом Сергей напряженно думал уже больше двух минут и мог кое-что предложить.
— Получается, что это либо третья сила, либо, опять же Император. Возможно это? Чисто теоретически?
Китаец спорить не стал. В согласии жила надежда.
— Про третью силу мы ничего не знаем. Зачем её придумывать? А вмешательство Императора… Да возможно и не только теоретически. Взял да и перевел его из одного застенка в другой. В более комфортабельные условия…
Ответ, казалось, так и не достиг Сергеевых ушей. Он улетел в темноту и пропал там. Однако спустя несколько минут Сергей оживился.
— Просто так его искать — это то же самое, что пальцем в стог тыкать.
Чен, соглашаясь, пожал плечами.
— Но есть очень простой способ, — продолжил он. — Постой и эффективный. Подойти к тому, кто знает, где Александр Алексеевич и спросить.
Безусловно, Чен оценил простоту решения. Оценил, но не одобрил. Способ и точно был хорош. Только в узких глазах прыгал-таки вопрос: где искать такого информированного человека? Чен этого не знал, в чем и не постеснялся признаться.
— А кто знает? — невозмутимо спросил он товарища. — Ты знаешь такого человека?
— Человека?
Сергей зло рассмеялся.
— Нет. Люди об этом вряд ли знают. Тут людей — раз, два, три, четыре и всё…
— Ну… — Чен хотел сказать, что слишком уж много коллега насчитал людей, но Сергей опередил слова, готовые сорваться с его губ.
— А вот здешний Император наверняка в курсе.
Чен прищурил и без того узкие глаза. Все, что он хотел сказать товарищу секунду назад, перестало иметь значение. То, что предлагал Сергей — а он именно предлагал, никак не иначе — грозило потрясениями не только Империи, но и еще не созданному заповеднику. Чен почему-то ни капли не сомневался, что Сергей, даже и в одиночку, вполне способен добраться до Императора, задать тому интересующие их вопросы и получить ответы на них.
Что, однако, будет дальше?
Инструкции Академии он никак не мог назвать двусмысленными. Инструкции Игоря Григорьевича — тем более. Как бы дело не повернулось, решать все вопросы по укоренению в Империи заповедника пришлось бы ни с кем иным как именно со здешним монархом.
А тот, после Сергеевых расспросов, скорее всего, будет чувствовать себя несправедливо обиженным и что он тогда решит… Пока мысль товарища не оформилась в конкретный план, требовавший конкретных и стремительных действий, он поспешил остановить его.
— Ну, уж сразу Император… Давай начнем с кого-нибудь рангом поменьше.
Сергей машинально погладил ствол разрядника.
— Говорить с подчиненными — только время терять. Старая истина.
— Ты имей в виду, что если нам придется действовать тут и дальше, то присутствие Заповедника придется согласовывать с Императором, — охладил Чен его пыл. — А если мы не сумеем договориться…
— То я его свергну… — оскалил зубы Сергей. — Одной левой…
Чен вежливо улыбнулся. Как раз именно в левой руке Сергей и держал разрядник.
— Это как-то не связывается с пожеланием товарища Главного Администратора об отсутствии у туземцев неприятных воспоминаний после нашего визита. С этим как? — напомнил он.
— Все меняется… — вздохнул Кузнецов. — Мне почему-то кажется, что капитан окажет на Игоря Григорьевича разлагающее влияние… Мак-Кафли-то тихий, тихий, а потом как начнет гранатами кидаться…. Видал я его в деле.
Несколько секунд он молчал.
— Ну и что? Летим к Императору? Визит будет частный, не государственный…
Чен отрицательно качнул головой.
— Сперва свяжемся с Мульпом, а уж потом…
Сергей взглянул вниз. В темноте под ними плыл слабенький огонек. Сергей вздохнул еще раз, теперь с сожалением, что такое простое и эффективное решение придется отложить, и досадливо плюнул вниз.
— Дождь?
Верлен наклонился к затянутому нутряной пленкой окошку, посмотрел наружу.
— Нет, — злорадно произнес Старший Брат. — Скорее птица небесная…
Он убрал руку и, как ни в чем не бывало, вернулись к прерванному разговору.
— Времена для Братства тяжелые. Император, благослови его Карха, увеличил налоги… Небесные Колдуны… Звезды эти… Да и без этого нам всегда хватало занятий. Ты не представляешь, до чего праздноумствующие склонны ко всяческим ересям!
Старший Брат положил в рот шарик жевательной смолы. Серебряные стаканчики позвякивали в такт покачиванию повозки, наполняли её уютом. Пахло копченой рыбой. Качающийся в углу фонарик освещал лица спутников — Императорского казначея Верлена и Среднего Брата Пуфайю.
— И увлечение учением Просветленных так же очередная ересь, с которой Братство, без всякого сомнения, справится. Сколько этих ересей Братство пережило? И где все они теперь?
Верлен улыбнулся. Его улыбка показалась Старшему Брату надменной, и он добавил.
— Приверженцы Просветленного Арги — не простые подданные Императора. Они — вредные подданные. Поэтому Братство хоть и неявно, но борется с ними, с их влиянием.
— Неужели у Императора появились новые враги? — рассмеялся Верлен. — Просветленные — наши враги? Если уж Мовсий их сразу после восстания не искоренил, значит, есть в них что-то, что несет пользу Империи!
Терпий покачал головой. Верлен конечно не глуп. Император около себя дураков не терпел, однако главного казначей пока не понял.
— Они враги не только наши. Они враги всех, кто живет здесь.
— В Империи? — уточнил Верлен.
— И тут и за её пределами.
— Альригийцы…?
— Им они тоже враги. Я, правда, не знаю, понимают ли последователи лже-прорка Зизы вред, творимый приверженцами Просветленного Арги, но и без этого мне ясно, что они враги и им, потому что они враги всем — и истинно верующим и бродящим в потемках заблуждений.
Верлен продолжал улыбаться.
— Я вижу, ты так не считаешь?
Казначей покачал головой.
— Для меня они нормальные подданные Императора — они платят налоги, и поверь налоги жирные! К тому же они делают нашу жизнь лучше…
Теперь улыбнулся Старший Брат.
— Лучше? Странное слово… Оно для меня ничего не означает.
— Хорошо. Наполню его для тебя смыслом.
Верлен наклонился, чтоб лучше видать лицо собеседника.
— Там, где Просветленные близки власть предержащим, жизнь становится более богатой, более счастливой.
Старший Брат поморщился этому слову, но Верлен продолжил:
— Даже те из Тощих Баронов у кого поселились Просветленные, потихоньку прекращают разбойничать. Да что бароны — их хитрости помогают даже простым людям. Взять хотя бы ветряные мельницы.
Старший Брат качнул головой.
— Я их видел собственными глазами! Они действительно делают свое дело! И мука выходит ничуть не хуже, чем из-под жерновов монастырских мелен.
— И это счастье?
— По крайней мере, путь к нему…
Терпий отрицательно покачал головой.
— Облегчение труда и немного свободного времени даже я счастьем не назову.
— Их лекарства приносят облегчения от болезней, которым никто более не в силах противостоять, — добавил Верлен. С аптекарей и ведунов, что промышляли изготовлением лекарств, в Имперскую казну тоже брался налог.
— Ты действительно счастливый, — вздохнул Старший Брат. — Всё тебе понятно, всё тебе очевидно… Ты, наверное, прямо сейчас можешь объяснить мне, что такое счастье? А?
— Счастье — это когда хорошо!
— Когда хорошо… — повторил Терпий и попытался уточнить. — Сейчас ты счастлив?
Верлен пожал плечами и Старший Брат уточнил:
— Еда, вино, безопасность…
— Умный собеседник, — добавил Верлен, делая любезный жест в сторону Старшего Брата…
— Умный собеседник, — согласился тот, возвращая жест казначею. — Счастье ли это?
Верлен понял, что Старший Брат начал спор, но, не услышав аргументов, не спешил соглашаться даже по пустякам.
— Ну, положим…
— А мог бы ты прямо сейчас увеличить количество счастья?
Он посмотрел на светильник, на ночь за окном.
— Ну, положим, выпить еще пару кувшинов вина или съесть курицу? Или разбудить Среднего Брата, чтоб он вступил в нашу беседу?
— Нет. Счастье либо есть, либо нет, — засмеялся Верлен. Брови Старшего брата поднялись, и казначей поспешил добавить: