корчме, самому младшему, в самые руки. Не бывает так… Эйтель головой тряхнул.
А может, бывает?
Тем более, что и корчма не совсем простая, а через подставных людей, так чтоб концов не найти, еще шесть лет назад, по совету того же Всезнающего, брайхкамером на чужое имя куплена, да и младший не дурак, а человек с понятием, хоть и лентяй. В общем надо разобраться.
— Чего болтаешь? Какой Всезнающий?
— Чистую правду. Там внизу сидит самый настоящий Всезнающий.
Эйтель все же поднялся. Начинать следовало с самого простого. Он мог быть просто пьяным. Один удар в подвздошину, в нужное место — три пальца левее пупка… Лицо его, наверное, выдало и Момул, сторожась, отступил назад.
— Посмотри сам. Его и отсюда видно… А руками махать нечего…
Верить в удачу нужно. Если не верить в чудо, что может дать Карха, никогда его не дождешься. Проникатель отодвинул Момула и приоткрыл дверь. В малую щель — с ладонь — стало видно, как внизу пируют, обмывая, кто радость, кто горе, случайные люди.
— Справа, рядом с бочками.
Сердце рванулось, желая, опережая события, радостно застучать, но Эйтель не дал ему сделать этого. Ну сидели там люди, ну один и впрямь похож издали вроде бы. Пьют, едят…
— Люди…
— Он! Точно он! — Задышал в затылок товарищ. — Своими глазами видел!
За столом три человека. Разговаривают как добрые знакомые. Вино, мясо… Вон один из своего кувшина всем налил. Плохо. Скорее всего, они все вместе. А если это и впрямь Всезнающий, то понятно, каковы у него товарищи… Н-н-да-а-а-а-а… Ну, а вдруг повезет?
— Он один?
— Они все вместе. Что-то об Императоре говорили. Собирались во дворец…
Не повезло… А может и не он это? Что Всезнающему во дворце-то делать? Кто его знает, кто там сидит… Может быть не Всезнающий, а просто ротозей какой-нибудь лицом похожий, что зашел горло промочить. Как быть-то?
— Собирались, значит…
Он опять потрогал ножи в рукаве. Как бы исхитриться и самому на него посмотреть?
Пока он искал выход, один из трех взмахнул рукой, подзывая мальчишку блюдоноса.
— «А ведь так альригийцы прислугу зовут, — подумал проникатель. — С альригийцами он теперь что ли заодно?» Ага! Сейчас он им что-нибудь притащит…
Эйтель сбросил свой халат, стянул с лежанки чей-то поплоше и, набросив на плечи, бросился к окну.
Момул с завистью смотрел, как старший легко выскальзывает в проем и сползает вниз по стене, как раз к кухонным окнам, чтоб перехватить мальчишку с блюдом.
Глава 12
То, что видел перед собой Чен, слова «фантастический» заслуживало куда как больше, нежели чем виды Мульпа, а метеоролог, пока лазил в поисках драгоценных камней, навидался там всякого.
Землю под ним заливал плотный туман. Пока Чен держался над ним, разглядывая горизонт и то тут, то там торчащие из тумана верхушки деревьев. Часть крон покрывали листья, а часть высушенными безжизненными сучьями, походили на вырвавшиеся из тумана черные ломаные молнии.
Хотя до земли было всего-то двенадцать метров, казалось, что тверди нет, а кроны вырастают прямо из ниоткуда.
Где-то там, в этом мареве его ждали товарищи. Грузовой аэроцикл хоть и грузоподъемнее стандартного, да управлять им куда как сложнее, хотя он пока справлялся. Радиомаяк вывел его на… Он даже не знал куда именно. Вокруг, километров на десять в окружности, поверхность утопала в спустившихся вниз облаках, и последние полчаса он медленно утюжил небо, подбираясь к высмотренной коллегами поляне.
— Где вы там?
Эфир откликнулся оживленными голосами.
— Прибыл!
— Дождались благодетеля!
— Похоже, что прямо под тобой. «Снайпер» твоя фамилия. Давай спускайся. Только смотри, не задави никого…
— Ничего. Подвинетесь.
— Куда? Погода-то самая метеорологическая. В двух шагах ничего не видно. Дай-ка свет на всякий случай. Только на секунду. Нам тут любопытные не нужны.
Направив прожектор вниз, Чен дал импульс. Свет растекся в тумане, окутав машину неземным светом.
— Мы тебя видим. Давай-ка медленно вперед. Не «Снайпер» твоя фамилия, а «Полснайпера» Не долетел малость.
Голос в ухе показался Чену язвительным. Можно было бы попросить их обозначить себя, однако он решил обойтись собственными силами.
Заработал тепловизор, и белесая темнота стала переливчато-розовой. Звездочка радиомаяка пропала с экрана, но тут же зажглись сразу несколько.
— Ого, — сказал Чен. — Любопытные им не нужны, а что столько народу вокруг собрали? Вы там что, охрану себе наняли?
— Ты о чем? — спросил Джо.
— Бредит он, — радостно предположил Сергей. — «Кислородное голодание» его фамилия или «Посттравматический синдром».
— Ага. И у меня и тепловизора… Да вокруг вас не протолкнешься. Народу как на стадионе.
Сергей засмеялся.
— Ты не заговаривайся. Какой народ?
— Откуда я знаю? — невозмутимо отозвался Чен, поворачивая аэроцикл так, чтоб в случае чего накрыть любопытствующих парализатором. — Я только-только прилетел.
— Говорил же я, что нужно хотя бы одному «невидимку» одеть… — сказал Джо.
— Да нет тут других людей. Только мы… — серьезно возразил ему незнакомый голос. Чен не стал настаивать. Нет — так нет. Им, там внизу, виднее…
— Ну, если не люди, значит звери. Восемь штук. Стая.
Внизу никто не сказал ни слова. Чен представил, как они там переглядываются и не видят вокруг ничего, кроме тумана.
— Хорошо если стая, — произнес Джо. — А если банда какая? Где они?
— А где вы? Я вижу только метки на локаторе.
— Мы сейчас сойдемся. Посмотри.
На экране, что светился перед Ченом, три метки слились в одну.
— Понял. Вы в центре, а они вокруг вас полукругом в десяти — двенадцати метрах. Перемещаются. Окружают со всех сторон.
Ах, как хорошо, как удачно все получилось!
Почти всех своих Эйтель успел собрать кроме Жоли да Найкара, до того, как Всезнающий с товарищами-колдунами из корчмы вышел, а уж когда следом пошли Жолю встретили. И без него, конечно, управились бы, да только с ним спокойнее. Жоля из них лучше всех «липучки» кидает.
Туман немного подгадил, но не так уж, чтоб сильно. Он всем мешал и им и Всезнающему, а только ему больше. У них-то настойка фарраха имелась, а у колдунов — наверняка нет! Колдунам, чтоб в тумане видеть, не настойка нужна, а нужна особенная вещь — специальное колдовское зеркало. Это сам Хэст Маввей Керрольд рассказывал и описал его в точности, ибо держал его в руках. А сейчас не было у колдунов волшебного зеркала! С пустыми руками шли. Точно!
Эйтель поскреб затылок.
Хотя… Зеркала то может и нет, а что-то другое — есть! Он на то и колдун, что все у него не так как у людей, да и это все позже выяснится, есть или нет, а сейчас со всей осторожностью, как их сам Всезнающий учил к колдунам подкрадываться, чтоб они Третьим Колдовским Глазом ничего не увидели (Есть оказывается у каждого колдуна и такой глаз! Опять Маввей говорил, Кархой клялся!) они крались за ним, хоронясь за особо толстыми деревьями и изредка обозначая себя особыми звуками.
Проникатель поморщился. Во рту до сих пор отдавало кислятиной. Настойка, которую он сам лично готовил, на пол дня обостряла все чувства, и теперь мир вокруг, даже сквозь тьму и туман казался более осязаемым, более плотным. Слух, зрение, обоняние обострились настолько, что даже не видя ни своих людей, ни Всезнающего с товарищами, он мог точно назвать место, где стоит каждый из них. Теперь он точно знал, что Всезнающий среди них. Он чувствовал его запах, который ни с чем не перепутаешь.
Колдуны о чем-то переговаривались, спорили, смеялись. Они ничего не боялись, и, значит, ни о чем не подозревали. Ставшие оглушительными голоса не прятали в себе ни страха, ни озлобленности. Эйтель не понимал ни слова, но слышал все. Слышал даже как урчит у кого-то в животе.
Шаги впереди стихли, и он тоже встал.
Несколько мгновений прислушивался к себе, стараясь понять, что твориться вокруг. Обострившиеся чувства говорили, что деревьев впереди уже нет. Поляна.
Он решил обойти ее, прячась за деревьями, но колдуны не двигались. Какое-то время он ждал, а потом понял — колдуны пришли туда, куда хотели и прямо сейчас, вот-вот, может произойти все, что угодно.
«Ну, значит, и мы пришли…» — подумал Эйтель.
Проникатели сперва, чтоб не потерять колдунов, шли полумесяцем, и теперь глава проникателей чуть слышно чмокнув губами, послал их сомкнуть кольцо. В других командах нужды не было. Каждый знал свое место. Он снял с пояса веревку и, зажав конец, бросил моток Голбу, что шел слева. По сигналу его товарищи стали сходиться, окружая поляну.
Конечно колдун — это колдун, но суть-то у него человеческая! Всех мамка на этот свет рождает, это уж потом человек от отчаяния или по глупости в колдуны бросается… А это значит, что с перепугу ведут себя колдуны совсем как простые люди — орать начинают, бегать… Вот, чтоб этого не случилось, надлежит поляну окружить веревкой.
Тут уж как получится — либо, если побежит — споткнется, либо почувствует ее и побоится бегать, потому как не простая веревка, а в священном дыму выкопченная, а всем известно, как колдуны силы Кархи опасаются…
Высоко поднимая ноги над травой, Момул шагнул из-под защиты дерева. Страха исчез. Остался только азарт. Конечно не каждый день — вот так вот с голыми руками — с веревкой да с «липучкой» на колдуна выходишь, и какого колдуна! Но ведь и колдун, зато не чужой, да и награда… Он представил себе свою долю и зажмурился. Пообещал её, правда, брайхкамер уже давно, но ведь и не отменил до сих пор…
Видение пришло настолько соблазнительное, что только мгновение спустя он сообразил, что зажмурил глаза от вспышки в небе. В обостренных зельем глазах заплясали огненные круги. Момул замер, стоя на одной ноге, не решаясь встать на другую. Колдуны радостно заголосили. Под этот шум он и вернул ногу на землю. Шаг. Еще шаг… Трава оплетала ноги, словно стала за одно с ними.