Поле вальса молодожёнов объявили какой-то довольно быстрый танец, гости принялись танцевать, а Аня с Глебом — переводить дух. Они знали, что третий танец тоже будет их. А вот я не знал, что этот танец вместе с молодыми должны танцевать их свидетели — похоже, нам с Настей решили сделать сюрприз. Изюминкой третьего танца было то, что пары должны были меняться. Два раза.
Это казалось ведущему торжества забавной идеей, а вот мне не очень — не хотелось танцевать с Аней, я понимал, что Глебу всё равно будет не очень приятно на это смотреть. Да и бередить до конца не остывшее чувство Ани ко мне тоже не хотелось, ведь одно дело просто общаться с бывшей девушкой, другое — танцевать. Но выбора у нас не было.
Заиграла музыка, и мы двумя парами отправились в центр зала. Третий танец тоже был вальсом, но уже венским, танцевать его было проще. Впрочем, все Седовы-Белозерские ещё с детства обучались всем видам бальных танцев, поэтому при необходимости я мог станцевать и польку, и котильон. Хотя, конечно, не хотелось.
Начал танец я с Настей, мы танцевали молча, обменявшись лишь парой незначительных фраз в самом начале. Через минуту мы с Глебом поменялись партнёршами. И вот тут я ещё раз недобрым словом вспомнил того, кто придумал этот обмен.
Как и ни старался делать вид, что это лишь танец, держать Аню за талию и чувствовать её дыхание было непросто. И похоже, Аня испытывала те же проблемы — движения моей партнёрши по танцу казались скованными. Мы танцевали молча и лишь перед тем, как расстаться Аня негромко сказала:
— Благодарю за танец.
Я поблагодарил Аню в ответ, и ко мне вернулась Настя. И сразу всё стало проще. Точнее, я думал, что всё стало проще. Но я ошибся — едва мы закружились в танце, Воронцова неожиданно спросила меня:
— Каково это — танцевать со своей девушкой на её свадьбе?
Я аж сбился с ритма, услышав эти слова.
— Тебе не кажется, что спрашивать такое — не совсем корректно? — ответил я вопросом на вопрос.
— А твой друг знает, что ты спал с его невестой? — задала Воронцова ещё более провокационный вопрос.
— Это точно не твоё дело, — разозлившись, ответил я.
— Похоже, что знает.
— Повторяю: это не твоё дело!
Признаться, я надеялся, что Воронцова таких деталей не помнит, но на примере Ани я знал, что стирание памяти в щадящем режиме — процесс не самый надёжный. До конца танца Настя молчала, лишь ухмылялась — похоже, таким образом она отыгрывалась на мне за то, что ей пришлось участвовать в этом мероприятии.
После нашего танца почти сразу же объявили следующий, но мы отправились отдохнуть к столикам с напитками. Точнее, отправился я и Глеб с Аней; Воронцова ушла в какое-то другое место.
— Знаешь, Рома, — сказал Глеб, утолив жажду минеральной водой. — Мы с Аней сейчас во время танца ещё раз говорили о том, что если бы не ты, всего этого бы не было. Спасибо тебе! Мы теперь перед тобой в долгу. Я уж точно. В вечном!
После этих слов Глеб поцеловал Аню в щёку и хотел ещё что-то сказать, но к нему обратился подошедший к нам помощник распорядителя торжества:
— Ваше Сиятельство, прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но Олег Денисович просит Вас выйти в сад. Прибыли пиротехники, у них там что-то поменялось, они хотят рассказать обо всех изменениях Вам.
— Сейчас подойду, — ответил Глеб помощнику распорядителя и обратился к нам: — Подождите меня здесь. Я быстро. Наш распорядитель очень хочет, чтобы мы принимали непосредственное участие в огненном шоу, пойду послушаю, что у них там поменялось.
Глеб ушёл, и мы с Аней остались вдвоём. Мы успели перекинуться буквально парой фраз на тему огненного шоу, как к нам подошла Воронцова. Настя оглядела нас с Аней, ухмыльнулась, взяла бокал с шампанским, немного отпила из него и обратилась ко мне:
— Куда пропал, кавалер?
Девчонка однозначно разговорилась, и, похоже, причина этой разговорчивости была у неё в руке.
— Никуда не пропал, — ответил я. — Вот, стоим разговариваем.
— Воркуете?
— Разговариваем.
— Ну да, ну да, — сказала Настя и усмехнулась. — Пока молодой муж куда-то запропастился, воркуете.
— Ты бы не налегала на шампанское, — довольно грубо произнесла Аня.
— Это всего второй бокал, — ответила Воронцова.
— А ведёшь себя так, будто пару бутылок вылакала.
Похоже, Аня решила идти на конфликт. В целом я её понимал, но конфликт на свадьбе нам был не нужен. Тем более, с внучкой Воронцова. Но видимо, было поздно — слова Ани серьёзно задели княжну. Настя изменилась в лице, нахмурилась и прошипела:
— Выбирай слова. Не забывай, благодаря кому состоялась эта свадьба.
— А ты не забывай, благодаря кому ты выбралась из Восточного, — совершенно спокойно ответила Аня.
Воронцова аж покраснела, ей очень хотелось сказать Васильевой, а точнее, уже Денисовой что-то обидное, что-то очень-очень обидное. И в итоге она придумала.
— Ты не боишься как-нибудь ночью в момент близости своего мужа назвать Робертом? — спросила бывшая Агнешка бывшую Агату.
— Это будет неловко, — согласилась Аня, сохранив, к моему удивлению, полное спокойствие. — Но Роберт всё же был студентом, и всё было по причине влюблённости. А вот некоторые спали с преподавателями. За хорошие оценки и возможность прокатиться на выходных в город, чтобы посидеть в баре. Не боишься своего будущего мужа в порыве страсти назвать паном Ярошем?
— Ничего такого не было! — взвизгнула Воронцова. — Ты ничего не докажешь!
— Так не было или не докажу? — уточнила Аня всё тем же невероятно спокойным тоном. — Это разные вещи.
— Не было!
— Как скажешь. Не было — значит, не было, — произнесла Аня, улыбнулась и добавила уже на немецком: — Однако всё проверяется, моя дорогая глупенькая Агнешка, при желании всё проверяется. Было бы желание. А оно в любой момент может возникнуть. У кого угодно. Ты понимаешь, о чём я?
— Ты мне угрожаешь?! — ещё громче взвизгнула Воронцова.
— Что ты! Ни в коем случае. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы о твоей маленькой тайне никто не узнал. Мы ведь подруги, не так ли?
Настя ничего не ответила, она лишь схватила новый бокал с шампанским, мигом его осушила и бросила на поднос. Бокал разбился, а Воронцова развернулась и быстро ушла.
— Жестоко ты с ней, — сказал я.
— С ней только так и надо, — ответила Аня. — Она та ещё интриганка. Таких надо сразу на место ставить.
— Мне кажется, не стоило этого говорить при мне.
— Как раз при тебе и стоило.
— Думаешь?
— Уверена. Я же вижу, что вас с ней хотят свести.
— И ты таким образом решила мне помочь? Необычный способ, но признаюсь, что действенный. Теперь, когда я знаю о приключениях Насти в Восточном, она будет меня избегать. И сделает всё возможное, чтобы её дед отказался от планов нас свести и поженить.
Аня усмехнулась, но что-то в её усмешке показалось мне странным. И тут до меня дошло.
— Погоди! — воскликнул я. — Ты поняла, что нас хотят поженить, и специально рассказала мне об отношениях Агнешки с Ярошем, чтобы я не захотел после этого на ней жениться. Рассказала при ней, чтобы она своей реакцией подтвердила твои слова. Но зачем? Ты что, меня ревнуешь?
— Я считаю, что она тебя недостойна, — ответила Аня.
— Всё же ревнуешь.
— Можешь называть это так, Роберт. Я не скрываю, что многое отдала бы, чтобы на месте Глеба сегодня был ты.
Раньше Аня никогда не называла меня Робертом, когда говорила по-русски. Но сейчас она это сделала, от волнения или специально.
— Но я смирилась со своей судьбой, и мне ещё очень повезло, — продолжила Аня. — Глеб хороший и любит меня. Я когда-нибудь тоже его полюблю. А если нет, то не страшно. Я его уважаю, сильно уважаю, и мне приятно, что он меня любит. Тем более что альтернатива у меня была совсем нехорошая.
— Я в курсе этой альтернативы. Глеб намного лучше.
— Глеб хороший, — согласилась Аня. — Но…
Аня набрала в лёгкие воздуха, чтобы что-то сказать, возможно, что-то важное, но почему-то этого не сделала. Она незаметно положила свою ладонь на мою руку и прошептала на немецком:
— Прощай, Роберт, теперь уже точно прощай.
— Прощай, Агата, — сказал я по-немецки и добавил на русском: — Ты будешь хорошей графиней Анной Денисовой.
Аня кивнула; возникла неловкая пауза, которую неожиданно прервал мой брат. Он очень быстро подошёл к нам и произнёс:
— Рома, пойдём быстрее со мной!
Я хотел было прочитать брату небольшую лекцию о манерах, но быстро понял, что делать этого не стоит. Андрей не тот эльф, кто может без веской причины прийти и влезть в чужой разговор. А он влез. И лицо у брата было очень уж взволнованным.
— Пойдём быстрее! — повторил Андрей более настойчиво, и я понял: что-то случилось.
Глава 26
Извинившись перед Аней за то, что оставляю её одну, я пошёл с братом. Андрей чуть ли не бежал, и это мне тоже очень не понравилось. Спрашивать, что случилось, я не стал — раз брат не говорил, значит, что бы там ни произошло, это надо было видеть.
Мы вышли на улицу, и Андрей повёл меня в сад. Ещё издалека я заметил группу из примерно десяти мужчин — они стояли в дальнем углу сада и, судя по всему, к ним мы и направлялись.
«Мало проблем с Воронцовой, так ещё что-то наклёвывается», — думал я, шагая к толпе; а когда мы к ней подошли, я понял: с Настей были вовсе не проблемы, а так, мелкие неприятности.
Проблема выглядела иначе, и я имел неудовольствие её наблюдать — в окружении неизвестных мне парней и мужчин стояли Глеб и Фёдор Бобринский и судя по их рассерженным лицам о чём-то спорили или ругались. Подойдя ближе, я услышал голос несостоявшегося жениха Ани.
— Да ты никто! — кричал Бобринский. — А свадьба твоя — жалкий фарс!
— Что же ты тогда на неё пришёл? — парировал Глеб.
— Посмеяться над тобой и этой дурочкой, которая выбрала в мужья нищего внука предателя!
В этот момент я протиснулся в круг и сделал это очень вовремя — Глеб уже начал заносить руку для удара. До драки оставались какие-то доли секунды. Правда, Бобринский, в отличие от Глеба, не походил на того, кто вот-вот бросится в драку. Он, вообще, вёл себя странно — стоял, ухмыляясь, гордо подняв подбородок, будто желал, чтобы ему врезали по физиономии. Это мне сразу не понравилось, я быстро схватил друга за руку и громко сказал: