— Оперативная группа, на выезд!
Эта магическая фраза мигом разогнала дремоту. Будто солдаты по команде, оперативники, эксперт, следователь и проводник служебно-розыскной собаки заняли свои места. Через несколько минут служебная машина мчалась к месту преступления.
Капитан Качалов вышел из машины и направился к подъезду. Навстречу ему шагнул офицер милиции с погонами лейтенанта на плаще.
— Участковый инспектор Белоконь, товарищ начальник!
— Качалов, — Сергей Владимирович протянул руку. — Что тут у вас?
— Мы подъехали двадцать минут назад. О происшествии узнали от дежурного по городу. Он, видимо, и в «скорую» звонил. При нас увезли пострадавшего. Номер вызова я записал. В квартире наши сотрудники с понятыми.
— Какие-нибудь меры по розыску преступников вы приняли? — спросил Качалов.
— Конечно. Как только установили, что преступников было двое, и уточнили их приметы, сразу же передали сведения своим патрулям и доложили дежурному по городу.
— Хорошо, — Сергей Владимирович толкнул дверь. — Но вот окурков вы набросали, товарищ лейтенант. Разбери теперь, какие тут чьи.
— Все мои, товарищ начальник. Четыре папиросы выкурил, — бойко ответил участковый и отнес окурки в мусорное ведро.
...В большой комнате ярко горела люстра. Свет электролампочек преломлялся в хрустальных подвесках, отчего потолок казался украшенным затейливой мозаикой. Качалов опытным взглядом окинул убранство комнаты: «Знали, куда идти. Без наводчика вряд ли обошлось».
Заслышав голоса, из спальни вышли сотрудники местного отделения милиции и позвали Качалова на кухню. Остальные члены группы занялись каждый своим делом. Проводник служебно-розыскной собаки погладил крупную овчарку, ослабил повод и скомандовал: «Боец, след!»
Собака метнулась к балкону, потом зарычала и потянула проводника к выходу. На улице Боец сначала взял след хорошо, но вскоре потерял: слишком много народу побывало здесь.
Следователь, устроившись за журнальным столиком, опрашивал жену пострадавшего, занося ее показания в протокол. Его интересовало буквально все: и почему открыта дверца серванта, и почему здесь недостает двенадцатой рюмки, и давно ли пользовались сервизом. Женщина отвечала на многочисленные вопросы односложно и постоянно прижимала к вискам длинные тонкие пальцы.
Эксперт научно-технического отдела, осматривая квартиру, шел как бы по пятам следователя. По мере того как тот заносил в протокол положение предметов, эксперт брал каждую вещь и пристально рассматривал ее. Капитан Качалов периодически спрашивал следователя, на чем тот остановился, и диктовал ему для записи свои наблюдения и «находки».
Если бы протокол осмотра места происшествия, составленный сотрудниками милиции, прочел любой посторонний человек, то он смог бы самым подробным образом представить себе эту квартиру, хотя и ни разу не был в ней. Настолько скрупулезно все указывается в протоколе. Этот документ равноценен хорошей фотографии.
Осмотр закончился, и сотрудники милиции уехали. Остался лишь капитан Качалов. Он сел напротив жены пострадавшего.
— Я понимаю ваше состояние, Зинаида Яковлевна, но все же попрошу вас уделить внимание и мне. Полагаю, вам не надо объяснять, что это в интересах дела.
Женщина кивнула.
— Как вы думаете, каким путем преступники проникли в квартиру?
Зинаида Яковлевна сжала ладонями голову и устало вздохнула.
— У нас один вход — дверь. Балкон все время закрыт. Летом мы его открываем, но только днем.
— А теперь расскажите, пожалуйста, как все это произошло. Постарайтесь вспомнить каждую мелочь.
Женщина вытерла слезы кружевным платком.
— В половине второго я встала с постели. Сходила на кухню, попила и опять легла. Уже засыпала, когда сквозь дремоту услышала, будто кто-то вскрикнул. Я вскочила и при свете ночника увидела широкоплечего невысокого человека со страшными узкими глазами. Он приказал мне лечь и молчать. Рядом с ним, но спиной ко мне, стоял второй. Я упала в постель и накрылась с головой одеялом. Сколько времени прошло, не помню, но вдруг почувствовала, что они ушли, — Зинаида Яковлевна всхлипнула и опять поднесла платок к глазам.
Качалов налил из сифона в стакан воды и протянул ей.
— Благодарю! — она сделала несколько глотков и поставила стакан на хрустальное блюдо.
— А где же в это время был ваш муж? — спросил капитан.
— Да-да, сейчас расскажу. Аркадий Самуилович куда-то исчез. Я обошла всю квартиру, но не нашла его. Подумала, что те увели его с собой. И только потом, когда вернулась в спальню, наткнулась на свернутый ковер.
— Значит, они его завернули в ковер?
— Да.
— И что же вы сделали?
— Я, как только увидела окровавленную голову Аркадия Самуиловича, — женщина зарыдала, — подбежала к телефону, хотела позвонить в милицию. Но аппарат не работал. Тогда я, как была в халате, так и выбежала на улицу. В ближайшем автомате оказалась отрезана трубка, и мне пришлось бежать в конец улицы. И только оттуда я дозвонилась. А когда бежала обратно, то постучалась к соседям.
— Во что были одеты преступники?
— Минуточку, — женщина поднесла к губам стакан. — Оба, кажется, в светлом.
— Плащи, пальто?
— Кажется... плащи.
— Видели вы у них какое-нибудь оружие: ножи, пистолеты?
— Нет.
Качалов встал.
— Еще раз прошу прощения, Зинаида Яковлевна, но мы вас пригласим в управление.
— Я понимаю. Если надо, я готова.
— А теперь разрешите мне пройти на балкон.
— Конечно, — женщина отодвинула тюлевую занавеску.
Прежде чем открыть дверь балкона, Сергей Владимирович долго и внимательно осматривал ручки запоров, оконные рамы, стекла, подоконники. Он знал, что эксперт уже исследовал здесь каждый миллиметр, но решил и сам посмотреть. Потом, выйдя на балкон, Сергей Владимирович попросил хозяйку квартиры закрыть дверь на все запоры. Поставив себя на место преступников, он задался целью проникнуть в комнату. Капитан с помощью ножа пытался повернуть защелку, влезал на подоконник и пытался открыть запоры оттуда. Все напрасно. Со средним еще можно было кое-как справиться, но с другими — нет: они закрывались очень туго.
Сергей Владимирович еще раз осмотрел отпечатки обуви, оставленные кем-то на цементном полу балкона (они были зафиксированы экспертом), простился с Зинаидой Яковлевной, вышел во двор и направился к стоявшим неподалеку сотрудникам местного отделения милиции.
— Вот техник-смотритель уверяет, что пропала лестница, — сказал один из них, указывая на пожилого человека.
— А где она была? — спросил Качалов.
— В подвале. Пойдемте покажу, — и инспектор уголовного розыска повел Качалова за угол дома.
— Вы хорошо искали?
— Лестница не иголка, Сергей Владимирович. Все обшарили.
— Знаете что, — обратился к Качалову техник-смотритель, — я думаю, здесь без своих не обошлось.
— Что вы имеете в виду?
— Лестницу, конечно. Ведь ею пользовались только двое — я и дворник. Вчера я исправлял повреждение канализационной трубы — замазывал шов гудроном — и брал лестницу, а потом на место поставил.
— Каким образом? — заинтересовался Качалов.
— Просунул в окно подвала и прислонил к стенке, — техник-смотритель нагнулся и показал, как он это сделал.
Сергей Владимирович заглянул в окно.
— А были случаи, когда лестницу брали без вашего разрешения?
— Как только дом заселили, дети приспособили ее для игр — беды не оберешься. Вот тогда мы с дворником стали убирать ее в подвал.
— Какой длины лестница?
— Она едва достает до второго этажа. Помню, у одного жильца из двадцатой квартиры захлопнулась дверь и он пытался по лестнице добраться до окна. Так он с трудом до него дотянулся, а это мужчина высокий.
Сергей Владимирович поблагодарил техника-смотрителя и, пожимая ему руку, сказал:
— К вам будет просьба — найти лестницу. Запишите номер моего телефона.
Вместе с инспекторами Качалов пошел к машине, обсуждая происшествие.
— Я считаю, что преступники воспользовались балконом, — сказал один инспектор.
— И лестницей? — добавил Качалов.
— Да.
— А чем, по-вашему, это можно доказать?
— Вы видели замки на двери квартиры, Сергей Владимирович?
— Да, целых три.
— Так вот, — продолжал инспектор. — Никакими отмычками и даже ключами, похожими на хозяйские, их открыть нельзя.
— На балконной двери тоже три запора, — как бы опровергая выводы коллеги, вставил Качалов.
— Вы забываете форточку, — не сдавался инспектор.
— Ну, хорошо. А если в квартире находятся сильные мужчины, которые хватают воров и выбрасывают со второго этажа? — не сдавался Качалов.
В разговор вмешался другой инспектор:
— Вы, милейший сыщик, сбрасываете со счетов наводчика. Я понимаю, вы сверяете наше мнение со своим. Скрываете что-то...
Все трое рассмеялись.
— В любом случае, — сказал Качалов, — сейчас вы должны проверить всех подозрительных, поговорить с жителями дома — не отыщутся ли очевидцы. Главное — не терять времени.
Из отделения милиции Сергей Владимирович позвонил полковнику Батурину, охарактеризовал обстановку и сказал, что хочет съездить к пострадавшему. Начальник отдела согласился с его решением.
...Аркадий Самуилович пришел в сознание во втором часу дня. После операции кружилась голова, тело было свинцовым, очень хотелось пить. Он позвал медсестру. Та голоса не слышала, но догадалась по губам, что он ее зовет, и подошла. Раненый сделал большой глоток и тяжело задышал. Перед ним поплыли зеленые круги, стены палаты закачались. Аркадий Самуилович закрыл глаза. И вдруг перед ним возникло жирное смеющееся лицо. Раненый вторично переживал ужас той ночи. Он даже беззвучно вскрикнул: «Помогите!»
— Помогите, ведь это нам так необходимо и важно, — услышал Аркадий Самуилович сквозь бред. «Галлюцинация», — подумал он.
Но это не было галлюцинацией. В коридоре действительно разговаривали. Вернее, говорил только капитан Качалов, который упрашивал ординатора допустить его к раненому.