— Футляр тоже он сработал? — спросил полковник.
— Нет. Сие изделие церковного сторожа. Златорукий был мастер, — вздохнул отец Борис.
— И что же стало с этой библией и ее футляром?
— Украли. Лет этак двадцать пять назад в соборе на рождество состоялась всенощная. Я тогда только окончил семинарию и принял сан священника. Началась проповедь, ее читал ныне усопший отец Митрофан. Потом был крестный ход со святым песнопением. Ранним утром хватились библии, а ее в алтаре не оказалось. В святой день пропажа святой книги! — настоятель умолк и осенил себя крестным знамением. Потом вдруг глаза его оживились и он осторожно погладил футляр. — Теперь господь бог смилостивился над грешной паствой, подал знак ободряющий.
— О пропаже библии ставились в известность компетентные органы? — спросил Жихарев.
— Думаю, что нет.
Полковник медленно поднялся и стал заворачивать футляр в бумагу.
— Ну что ж, спасибо за информацию. А теперь извините, служба.
— Бог вам в помощь...
— Ну, как святые причастия? — усмехнулся Полозов.
— Впечатляет божий слуга. Такие энциклопедические познания из истории русского книгопечатания, хоть с лекцией к нам приглашай.
— В отдел или домой везти? — спросил старшина.
— Не угадал. В управление поедем.
Как только Жихарев появился на пороге кабинета начальника научно-технического отдела, тот шагнул ему навстречу и, пожимая руку, заговорил:
— Любопытная, доложу я вам, газетенка... Сдается мне, Федор Федорович, что она принадлежала старику со всеми вытекающими отсюда выводами, — начальник НТО снял телефонную трубку: — Петр Григорьевич, захвати ту газету — и ко мне.
Эксперт поздоровался с Жихаревым, разложил ветхую газету на столе и, водя карандашом по тексту, начал переводить вслух:
— «Черный корпус». Издатель — политический отдел управления имперской безопасности при содействии министерства пропаганды рейха». Газета, товарищ полковник, эсэсовская. Экземпляр датирован 25 сентября сорок третьего года. Жирным шрифтом выделена выдержка из воззвания их фюрера.
— О чем здесь? — заинтересовался Жихарев.
— Приказывает завоевывать земли силой карающего меча, — объяснил эксперт и перевернул газету. — А вот тут какой-то шарфюрер Глобке рассказывает о геройстве полка «Бранденбург-80», который чествовался в Нюрнберге на стадионе «Портайгеленде»...
— А Дымша Изосим Карлович не упоминается? — с надеждой спросил Жихарев.
— Мы имели такое предположение. Но о нем ни слова, — ответил эксперт.
Полковник поднялся.
— Выходит, без помощи начальника управления тут никак не обойтись, — сказал он. — Схожу-ка я к генералу.
Спустя неделю, сидя в кабинете начальника управления — генерала Трофимова, Жихарев с нетерпением перелистывал давно ставшее архивным дело на гражданина Дымшу И. К. В деле имелся донос в адрес оуновской тайной канцелярии, захваченной в свое время компетентными органами. Он был подписан бандитской кличкой «Лютый». В доносе говорилось о Дымше как о стяжателе, который «не гребует обирать святые храмы». В качестве примера Лютый называл кражу из собора библии в золотом окладе.
Федор Федорович прочитал протоколы допросов, копию приговора военного трибунала, характеристики администрации колонии, где Дымша отбывал длительный срок заключения. Полковник с сожалением отметил, что в то далекое время следователи не придали никакого значения сообщению о библии. А ее, скорее всего, похитил или сам Дымша, или кто-то по его указке. Можно было предположить также, что убили Дымшу именно из-за этой редкостной книги. Видимо, кто-то знал, что она хранится у старика. «Может быть, тот самый Лютый и есть убийца?» — подумал Жихарев и поделился своей догадкой с начальником управления.
— Наши мнения совпадают, Федор Федорович, — сказал генерал. — И сейчас мы принимаем все возможные меры к установлению этого субъекта. Поэтому имейте в виду, что скоро, возможно, придется послать опытных сотрудников в командировку. Однако, — генерал подошел к Жихареву, — учитывая ваш огромный опыт, Федор Федорович, я полагаю, что вы не сделаете преждевременный акцент только на этой, пока еще туманной версии?
— Ни в коей мере, товарищ генерал, — заверил Жихарев. — Все силы и средства, выделенные управлением, мы используем для отработки всех намеченных и возникающих версий, о чем я постоянно докладываю вашему заместителю.
— Да, я знаю, — сказал Трофимов и завел разговор о научно-практической конференции, готовящейся на базе отдела полковника Жихарева.
Как-то в августе в дежурную часть областного управления внутренних дел пришел кряжистый, заросший густой бородой дед. Сорвав с головы треух, он громко прокашлялся и заговорил:
— Слово к вам имею. Может, сгодится.
Дежурный инспектор пододвинул посетителю стул и предложил сигарету.
— Не балуюсь, — отказался от курева дед и продолжал: — Хворал я, почитай, два месяца, в больнице лежал. Вернулся, а люди бают, будто нашего отшельника-садовника порешили. Тады я смекнул вот чего. Летось я рыбачил на бережку и приметил молодых мужиков, двоих. Приладились они, значит, на бугре, что возле стены монастырской, и в какую-то трубу глядельную обзор делают. Тут клев пошел, и забыл я об них. Через пару деньков снова пришел, уже под вечер. Глядь-поглядь, а они опять в энту трубу зырят...
— Куда они смотрели? — насторожился дежурный.
— То-то и оно, что, окромя дома садовника, глядеть оттуда боле некуда. Ну, а вскорости я прихворнул и слег... — дед вздохнул и, выжидающе поглядывая на дежурного из-под мохнатых бровей, мял в жилистых руках треух.
Через несколько минут с посетителем уже беседовал инспектор уголовного розыска. Он уточнял, как были одеты незнакомцы, каков их возраст и многое другое, что необходимо для составления словесного портрета интересующих милицию людей.
В местной обсерватории нашелся старенький телескоп примерно таких размеров, которые описал старый рыбак. С помощью этого прибора следователь прокуратуры и работники милиции провели следственный эксперимент. Лейтенант Воронин изображал хозяина дома, а наблюдавшие в телескоп руководили его действиями по рации. Инспектор то открывал гардероб или комод, то брал с полки книги и усаживался с ними за стол. Эксперимент показал, что неизвестные выбрали для наблюдения идеальное место и могли даже в сумерках видеть все, что происходило в доме. Других же объектов для наблюдения по соседству с этим домом не было.
Теперь полковник Жихарев, следователь прокуратуры Князев и начальник ОУР Рогов пытались привести имеющиеся данные к единому знаменателю, с тем чтобы, отталкиваясь от них, логически восстановить весь ход событий, предшествовавших преступлению. Но данных оказалось далеко не достаточно.
— Каким-то путем неизвестный узнает о наличии книги, — размышлял вслух Князев. — Дом на отшибе и виден отовсюду как на ладони. Подступиться трудно...
— Совершенно очевидно, что убийца откуда-то узнал о нелюдимости старика и о том, что тот ни за какие деньги не расстанется со своим сокровищем, — добавил Рогов.
— Безусловно, — согласился следователь. — Но в эту нашу версию нужно внести и такое предположение, что убийца или убийцы сначала могли попытаться договориться со стариком.
— Годится, — одобрил Жихарев.
— Так или иначе, — продолжал Князев, — но я убежден в том, что этими двумя наблюдателями круг участников преступления не ограничивается.
— Любопытно! — повернулся к нему полковник.
И следователь начал излагать свою версию.
Кабинет начальника отдела покинули за полночь. Все участники этого неофициального совещания пришли к выводу, что предстоящую работу надо вести по двум основным направлениям — проверять, во-первых, книжных негоциантов, во-вторых, перекупщиков золота и драгоценных камней.
А утром дежурный доложил Жихареву, что звонили из приемной и передали, чтобы в половине десятого он был у генерала. Не заходя в кабинет, полковник подписал несколько срочных документов и поехал в управление.
Поздоровавшись, Трофимов передал Жихареву справку, исполненную на бланке.
— Как видите, Федор Федорович, здравствует Лютый и, учитывая нынешние средства передвижения, проживает, можно сказать, по соседству.
— Выходит, нам крупно повезло, товарищ генерал, — в тон начальнику ответил Жихарев и тут же добавил: — Иллюзий я не строю. Но отработка этой версии в любом случае так или иначе приблизит нас к истине.
— Кого думаете посылать в командировку? — спросил генерал.
— Майора Рогова.
— Одному человеку трудновато будет, Федор Федорович.
— Тогда дам ему в помощь лейтенанта Воронина. Способный работник.
— Ну что ж, пусть оформляются. Я распоряжусь о чем следует.
Начальник отделения уголовного розыска майор Рогов и инспектор лейтенант Воронин приехали в областной центр в полдень и, не заходя в местное управление, направились по адресу, где значился проживающим гражданин Остроух. Они быстро отыскали старый двухэтажный дом, стиснутый со всех сторон башнями новостроек. Воронин сел на скамейку, а Рогов вошел в дверь и поднялся на второй этаж. Пожилая женщина подметала лестничную площадку.
— Мирон Брониславович дома? — спросил у нее майор.
Женщина выпрямилась:
— В сарае с утра возится. Номер восьмой на двери. Там его и застанете.
— Будь здесь, — бросил Рогов на ходу Воронину и зашагал вдоль шеренги сараев. Отыскав нужный номер, он заглянул в полуоткрытую дверь и, увидев кряжистого старика, поздоровался.
— Здорово, коли не шутишь, — отозвался тот и положил топор на верстак.
— Я к вам, Мирон Брониславович, — майор перешагнул порог сарая.
— Не припоминаю такого знакомца, — осклабился Остроух и крепкой, натруженной ладонью смахнул стружку с самодельного табурета. — Седай, ежели не гребуешь.
«Словцо из доноса на Дымшу», — усаживаясь, подумал майор и спросил:
— Против разговора не возражаете?
— У меня разговоры давно закончились. Все переговорено, — Мирон смерил Рогова недобрым взглядом.