— Значит, вы не отрицаете, что приобрели книги? — уточнил Рогов.
— Не отрицаю, — деланно улыбнулся молодой человек. — А в чем, собственно, дело?
— Вот об этом нам и следует поговорить. Разумеется, не здесь, — объяснил Воронин.
— У меня времени в обрез, — незнакомец забеспокоился.
— Ну, уж если оно нашлось в рабочий день для посещения толкучки, уделите и уголовному розыску, — отрывисто ответил Рогов.
В управлении молодой человек предъявил свой пропуск, из которого значилось, что он, Новиков Игорь Григорьевич, — старший инженер научно-исследовательского института.
— Как же это получается, Игорь Григорьевич? — спросил Рогов. — Вам надлежит сейчас в институте науку двигать, а вы личные дела вершите.
— Это компенсируется работой в вечернее время. Мне часто долго засиживаться приходится, — нашелся тот.
— Ну, эту подробность, надеюсь, нам еще объяснят компетентные товарищи. А сейчас продолжим разговор о книгах. — Рогов пристально посмотрел на инженера. — Прошу учесть, что от вас требуется предельная честность и точность.
— Вы говорите какими-то загадками, — усмехнулся инженер. — Будто я натворил черт знает что. Да, я купил эти злосчастные книги. Хотел оставить себе, но тут подвернулся, как говорят, солидный человек, и я их уступил.
— Пожалуйста, расскажите подробно, как все было, от момента покупки книги у старушки.
Инженер облизнул губы.
— Ну, я их купил, тут же, как говорят, просмотрел, положил в портфель и пошел обедать в шашлычную, а потом — снова к букинистическому. Смотрю, подъехал «форд». Солидный человек, одетый, как говорят, с иголочки, вышел — и в толпу. Он увидел у меня книги и купил их.
— Игорь Григорьевич, вы только что сказали, что книги лежали в портфеле, — вставил Рогов.
— Я запамятовал. Книги я держал в руке. Думал: пусть люди видят, какой я сегодня счастливый.
— Допустим, — в раздумье проговорил Рогов. — И сколько же он вам заплатил?
— Ровно сто.
— Выходит, барыш, — Рогов подошел к Воронину. — Пусть товарищ все это напишет, в частности подробно опишет покупателя и автомашину, потом отберешь у него подписку о неразглашении. А я тем временем наведаюсь к начальнику ОБХСС.
...Сотрудники ОБХСС установили, что старший инженер Новиков в текущем году отпуском не пользовался, из города по личным и служебным делам не отлучался. Тем не менее было принято решение выявить его связи и уличить в спекуляции книгами.
А поздним вечером Рогов докладывал по телефону полковнику Жихареву о результатах проведенных мероприятий. Тот сердито кричал в трубку:
— Не оплошали ли вы с этим образованным спекулянтом? Может быть, следовало сначала приглядеться к нему со стороны, а уж потом разговаривать? Зачем же сразу в лоб?
— Иного выхода не было, — оправдывался Рогов. — Есть основания полагать...
— А если он кого подставил? — сердился Жихарев. — В любом случае упускать его из виду нельзя.
— Мы не упускаем, — ответил Рогов. — Одновременно устанавливаем того, кто купил книги.
— Само собой... — уже более спокойно произнес Жихарев. — В общем, так. Как выйдете на покупателя, не торопитесь. Сначала выясните, кто он и что. Ну, до следующего звонка, как договорились...
На следующее утро Рогов и Воронин, расположившись в кабинете начальника отдела БХСС, разговаривали с инспектором, обслуживающим здравоохранение. Предметом разговора был некий Кабланович. Как выяснилось, именно он купил у Новикова книги.
— Мы наблюдаем за Каблановичем уже давно, — говорил инспектор. — Семь лет назад он проходил по одному делу, но тогда мы не смогли доказать его причастности к преступлению, хотя материалы были. Проходил свидетелем. Весной к нам в финорганы поступили анонимные заявления, в которых говорилось, что Кабланович по-прежнему занимается частной практикой, берет с пациентов крупные гонорары и, в частности, золото. Мы знали, что он только-только переехал на новую квартиру, и потому решили повременить с проверкой.
— И что же, все тянете? — спросил Рогов.
— Сами понимаем, — вступил в разговор начальник ОБХСС, — но допускать повторную ошибку мы не имеем права.
— Да. Тогда думали, что сделали прочно, а он, как уж, выскользнул, — вставил инспектор.
— Вспугнули, — заметил Рогов.
— Я не думаю, чтобы после того урока он остановился, — продолжал инспектор. — Пятнадцать лет имею дело с подобными лицами и не помню, чтобы кто-то остановился. Это своеобразный азарт, он у хищников может только разгораться.
— А что вы можете сказать о связях Каблановича? — спросил майор.
— В этом плане, мне кажется, установлено кое-что интересное для вас, — ответил инспектор. — У Каблановича отмечается смычка с неким художником-оформителем Гордо Вениамином Алферовичем. Гордо значится на учете в нашем уголовном розыске: он отбывал наказание за ограбление церкви. Интересная деталь: когда у вас произошло убийство, Гордо в городе не было.
— Почти целый месяц отсутствовал, — добавил начальник ОБХСС.
Вечером Рогов снова докладывал по телефону полковнику Жихареву.
— А у нас здесь участковый Клюквин отличился, — в заключение разговора сказал полковник. — Разыскал водителя такси, который подвозил одного гражданина от вокзала к дому Дымши и обратно. Так что вы попросите в управлении фотографии этого доктора и художника. Ни пуха вам с Ворониным...
— К черту, — произнес Рогов, уже положив трубку, и отправился к начальнику местного отдела уголовного розыска Лосеву, у которого уже около часа находился лейтенант Воронин.
— Ну, как там Федор Федорович? — спросил майора сухощавый полковник.
— Он, как бы не сглазить, всегда в полном здравии, — ответил Рогов. — Требует, чтобы я срочно выслал фотографии Каблановича и Гордо.
— Предъявлять собирается? А кому? — заинтересовался Лосев.
— Участковый Клюквин установил таксиста, который вез гражданина, схожего по приметам с доктором, а один рыбак видел двоих молодых людей, наблюдавших за домом убитого Дымши...
— Непременно, непременно вышлем, — оживился полковник. — Теперь дело за посылкой из вашего управления. Как прибудут слепки следов и отпечатки пальцев, обязательно примерим.
Инспекторы уголовного розыска, к которым присоединились майор Рогов и лейтенант Воронин, изучали образ жизни и распорядок дня художника-оформителя Вениамина Гордо. Обычно он выходил из дома около одиннадцати и направлялся или в мастерскую, или на место, где выполнял заказы. Там он работал часа два, а потом занимался своими личными делами: ходил по магазинам, навещал знакомых, а по вечерам часто засиживался с компанией в кафе. Инспекторы подметили одну очень важную деталь: этот «вольный» художник-оформитель по пути к месту работы почти всегда завтракал в одной и той же уютной закусочной.
В один из дней сотрудники сделали гипсовые слепки следов его обуви, четко отпечатавшихся в пыли. А вот в закусочной чуть не дошло до скандала. Только инспектор, обернув платком стакан, которым пользовался Гордо, хотел положить его в портфель, как к нему с руганью подскочила уборщица. Пришлось заплатить рубль.
Эксперты сделали заключение, что следы обуви, изъятые в подземном ходе, и пальцевые отпечатки, оставленные на внутренней поверхности футляра от библии, идентичны следам Гордо, оставленным в пыли, и отпечаткам пальцев, изъятым с поверхности стакана.
Водитель такси, ознакомившись в присутствии понятых с пятью предъявленными ему фотографиями, указал на фотографию гражданина Каблановича и сказал, что именно этого пассажира он вез семнадцатого мая в 11.30 от вокзала до дома № 7 по Монастырской улице и обратно.
Старый рыбак на предъявленных ему тех же пяти фотографиях не признал ни одного из тех мужчин, которые наблюдали за домом Дымши.
Все эти новости майор Рогов узнал от полковника Лосева и из очередного телефонного разговора с полковником Жихаревым.
Начальник уголовного розыска встретил майора Рогова новостью:
— Виктор Сергеевич, наш подопечный в командировку собрался.
— Может, оно и к лучшему, — в раздумье произнес майор. — Полагаю, пора его задерживать, — и вопросительно посмотрел на Лосева.
— Да, начнем работать вплотную. С прокуратурой задержание уже согласовано. Давайте обсудим детали.
За час до отправления поезда сотрудники уголовного розыска расположились перед входом на перрон и стали наблюдать за прибывающими пассажирами. Вениамин Гордо показался в дверях перед самым отходом поезда.
— Педант. Минута в минуту, — тихо произнес майор, поднялся со скамейки и подошел к Гордо. За ним — остальные сотрудники.
Они обходили художника с обеих сторон. Наконец майор преградил ему путь.
— Вениамин Алферович Гордо?
— Вы не ошиблись, — ответил тот.
— Необходимо выяснить несколько вопросов, поэтому вам придется повременить с отъездом, — тихо проговорил майор Рогов и отрекомендовался.
— Повинуюсь, — шутливо ответил Гордо.
Подошли к служебной машине. Лейтенант Воронин, открывая дверцу, предложил:
— Вениамин Алферович, давайте портфель сюда, а то на заднем сиденье вам с ним тесно будет.
Художник разжал пальцы, и Воронин буквально на лету подхватил тяжелую ношу. Доехали быстро.
Переступив порог кабинета начальника уголовного розыска, Гордо сел на предложенный стул и уставился в окно. Рогов, посоветовавшись с полковником, устроился напротив задержанного.
— Вениамин Алферович, — начал он, — нас интересует, где вы находились в июне. Назовите конкретные пункты и что вы там делали.
— Что делал? Заказы выполнял, — ответил Гордо. — Оформлял витрины, клубы, читальные залы. Где я побывал? Извольте, — и он стал перечислять названия городов и поселков. Некоторые повторял по два и даже по три раза.
Майор Рогов отметил, что задержанный упрямо не называет город, в котором произошло убийство, и спросил:
— Вы все точно вспомнили?
— На память не жалуюсь, — деланно зевнул художник.
Тут лейтенант Воронин, до этого