– Понял тебя.
– О'кей. Так что же случилось с этими авианосцами, черт побери?
– Предполагается, что в сети электропитания одного из японских эсминцев случилось короткое замыкание и он случайно выпустил все свои торпеды Мк-50. Торпеды попали в наши авианосцы, и тому и другому в корму. У «Энтерпрайза» повреждены все четыре гребных винта, у «Стенниса» – три. Никто из личного состава серьезно не пострадал, сообщают только о легких повреждениях.
– Робби, но как могло такое…
– Послушай, «Фехтовальщик», я всего лишь служу здесь, не забывай.
– Сколько времени потребуется для ремонта?
– От четырех до шести месяцев, по нашим расчетам. Одну минуту, Джек, подожди. – Голос Джексона исчез, и теперь до Райана доносился только невнятный шепот и шуршание бумаг. -
Только что прибыло новое донесение.
– Жду. – Райан отпил кофе и вернулся к проблеме времени. – Джек, у меня плохие новости. Тихоокеанский флот докладывает, что у них внезапно прервалась связь с одной из атомных подводных лодок. Считают ее пропавшей или утонувшей.
– Что это за лодка?
– «Эшвилл», одна из новых лодок типа 688. Выпущенный с нее на поверхность аварийный буй BST-3 только что начал передачи. Со «Стенниса» поднялся самолет для проверки места происшествия, и туда же направляется фрегат. Обстановка выглядит не лучшим образом.
– Какой на ней экипаж? Человек сто?
– Больше. Сто двадцать или сто тридцать. Проклятье. Последний раз такое случилось, когда я служил мичманом.
– У нас там проводились учения с японским флотом?
– Да, «Океанские партнеры», закончились вчера. Еще два часа назад нам казалось, что учения прошли вполне успешно. Но затем все покатилось к чертовой матери… – Голос Джексона опять стих. – Поступило новое донесение. Я уже сообщил, что со «Стенниса» взлетел «гувер»…
– Что это?
– Противолодочный самолет S-3 «викинг», экипаж – четыре человека. Они докладывают, что в районе катастрофы пусто. С подводной лодки не спасся никто. Проклятье, – добавил Джексон, словно можно было ожидать чего-то другого. – Джек, мне необходимо приниматься за работу, ладно?
– Понял. Держи меня в курсе.
– Не сомневайся. Конец связи. – Щелчок, и связь прервалась. Райан допил свой кофе и бросил пластмассовый стаканчик в корзину, прикрепленную к палубе. Будить президента пока не имеет смысла, пусть выспится. Дарлинг возвращается домой, где его ждут разразившийся финансовый кризис, политический скандал и, возможно, назревающая война в Индийском регионе.
А теперь и отношения с Японией тоже могут ухудшиться из-за этого идиотского инцидента в Тихом океане. Пусть президент останется в неведении еще несколько часов, а?
По случайному совпадению у Орезы был японский автомобиль – белый «Тойота-лэнщфузер», одна из самых популярных моделей на острове. Вместе с Барроузом он направился к своей машине, и в этот момент еще две такие же «тойоты» въехали на стоянку гавани. Из них вышли шестеро мужчин и направились прямо к американцам. Бывший моряк береговой охраны внезапно остановился. Еще до рассвета он заехал за Барроузом в отель, чтобы пораньше оставить Сайпан и выйти в море. Рано утром тунцы ловятся лучше, потому что в это время они охотятся за собственной добычей. Несмотря на то что по пути к причалу ему встречалось несколько больше автомобилей, чем всегда, ситуация ничем не отличалась от обычной.
Так было утром. Сейчас все резко изменилось. Сейчас над островом летали японские истребители, а навстречу Орезе шли шестеро мужчин в камуфляже, с пистолетными кобурами на поясе. Как похоже на кино, подумал он, на один из этих безумных телесериалов, когда опасность со стороны русских все еще была реальной.
– Здравствуйте, как рыбалка? – спросил мужчина. Офицер, заметил Ореза, со значком парашютиста на левом нагрудном кармане. На лице приятная улыбка, старается вести себя по-дружески.
– Поймал чертовски большого тунца, – похвастался Пит Барроуз. Его гордость возросла еще больше благодаря четырем банкам пива, выпитым на яхте.
Улыбка на лице японского офицера стала совсем широкой.
– Вот как? Можно посмотреть?
– Конечно! – Барроуз повернулся назад и пошел обратно к пирсу, где тунец все еще висел на талях, подвешенный за хвост.
– Это ваша яхта, капитан Ореза? – спросил офицер. За ним на причал спустился всего один солдат. Остальные остались позади, внимательно следя за происходящим, словно им был отдан приказ не быть слишком… не вмешиваться, подумал Португалец. Кроме того, он обратил внимание, что японский офицер сумел узнать его имя.
– Совершенно верно, сэр. Хотите немного порыбачить? – спросил он с невинной улыбкой.
– Мой дедушка был рыбаком, – сказал капитан – ишии. Португалец кивнул и улыбнулся.
– Мой тоже. У нас это семейная традиция.
– Насколько долгая?
Они подошли к «Спрингеру».
– Больше ста лет, – ответил Ореза.
– У вас прекрасная яхта. Можно посмотреть на нее?
– Разумеется, поднимайтесь по трапу. – Португалец взошел первым и жестом пригласил офицера. Сержант, последовавший за своим капитаном, заметил Ореза, остался на пирсе вместе с Барроузом, стоя в шести футах от него. На поясе сержанта, в кобуре, был пистолет SIG P220, табельное оружие в японских силах самообороны. Теперь у Орезы в голове бились тревожные мысли.
– Что означает название яхты «Спрингер»?
– Это такая охотничья собака.
– Понятно, очень хорошо. – Офицер оглянулся вокруг. – Для такой яхты требуется дорогая радиоаппаратура?
– Смотрите, сейчас покажу. – Ореза провел его в салон. – Ее изготавливают в вашей стране, сэр. Обычное морское радио NEC, работает на УКВ, и резервная система. Вот навигационная аппаратура, эхолот, радиолокатор. – Он показывал пальцем на каждый прибор. Все они были изготовлены в Японии, высокого качества, относительно недорогие и чертовски надежные.
– У вас есть оружие на борту яхты? А это что за вопрос?
– Оружие? Зачем?
– Разве у жителей острова нет оружия?
– Насколько мне известно, нет. – Ореза покачал головой; -
Не припомню, чтобы на меня нападали рыбы. У меня нет оружия, даже дома.
Было ясно, что такое объяснение понравилось офицеру.
– Ваша фамилия Ореза. Какое у нее происхождение? – Для капитана она звучала похожей на местную.
– Вы имеете в виду, откуда родом мои предки? Давным-давно Они приехали из Европы.
– Ваша семья живет здесь долго? Ореза кивнул.
– Да, конечно. – В конце концов, пять лет – это достаточно долгое время, не правда ли? Муж и жена представляют собой семью, верно?
– Значит, ваша радиоаппаратура – вы сказали, УКВ – обладает небольшой дальностью действия? – Офицер посмотрел по сторонам, однако в салоне явно больше ничего не было.
– Вообще-то она устойчиво действует на расстоянии прямой видимости.
Капитан кивнул.
– Очень хорошо. Спасибо. У вас красивая яхта. Вы гордитесь ею, не так ли?
– Да, сэр.
– Спасибо за то, что вы так любезно показали мне ее. Можете идти, – произнес офицер, даже не заметив, насколько странно прозвучала эта последняя фраза. Ореза проводил его на причал, где капитан молча подошел к своим людям.
– Что все это…
– Пит, помолчи минутку, ладно? – Это было сказано голосом боцмана, не терпящим возражения, и возымело свое действие. Они направились к машине Орезы, давая возможность остальным отойти подальше. Японцы шли, как солдаты, ровно сто двадцать шагов в минуту, сержант на полтора шага позади своего капитана, точно в ногу. К тому моменту, как Ореза подошел к своему автомобилю, он увидел, что у въезда на стоянку стоит еще один «Тойота-лэндкрузер», неподвижно застывший на месте с тремя одетыми в форму солдатами внутри.
– Это что, какие-нибудь учения? Военные игры? Что происходит? – спросил Барроуз, как только они разместились в машине.
– Представления не имею. Пит. – Ореза включил двигатель и выехал со стоянки, повернув направо на юг по Бич-роуд. Через несколько минут они миновали коммерческую гавань. Португалец ехал медленно, старательно соблюдая все правила уличного движения и не превышая скорости, благодаря при этом судьбу, что у него автомобиль такой же модели и цвета, как у солдат.
Или почти того же. Машины, разгружаемые теперь с «Оркид Эйс», были окрашены главным образом в зелено-оливковый цвет. Из непрерывно подъезжающих автобусов аэропорта выходили люди, одетые в форму такого же цвета. Выйдя из автобусов, они направлялись на какой-то сборный пункт, затем расходились или к стоящим поблизости военным машинам, или шли к судну, чтобы, по-видимому, помогать в разгрузке снаряжения.
– А что это за большие машины с коробками в верхней части?
– Они называются МПРУ – многоствольные пусковые ракетные установки. – Ореза увидел, что теперь их стало шесть.
– Для чего они? – спросил Барроуз.
– Чтобы убивать людей, – коротко ответил Португалец. Когда машина проезжала мимо дороги, ведущей к коммерческому порту, солдат на перекрестке энергично замахал флажком, заставляя их ехать побыстрее. Тут же стояли полуторатонные грузовики. Рядом еще солдаты, человек пятьсот или шестьсот. Ореза ехал дальше на юг. На каждом перекрестке по «лэндкрузеру» и по три солдата, у некоторых пистолетная кобура на поясе, некоторые сжимают в руках автомат. Прошло несколько минут, прежде чем американцы поняли, что по пути им не попалось ни одной полицейской машины. Ореза свернул налево, на Уоллес-хайуэй.
– Ты ведь обещал отвезти меня в отель?
– Давай поужинаем у нас дома, а? – Он направил автомобиль вверх по склону холма, мимо больницы, и свернул наконец к своему дому. Несмотря на то что всю жизнь Ореза провел на море, он предпочитал иметь дом на вершине холма. Из небольшого дома с огромными окнами открывался захватывающий вид на южную часть острова. Его жена Изабел работала администратором в больнице, так что обычно ходила туда пешком. Сегодня вечером у нее было плохое настроение. Едва автомобиль остановился у входа, она вышла из дома.