– Мы считаем, что у них восемнадцать подводных лодок, способных выйти в море. Две в капитальном ремонте и вряд ли смогут принять участие в боевых действиях – по крайней мере в течение нескольких месяцев, – сказал Чеймберз, сначала давая оценку силам противника. – Теперь, когда «Шарлотт» и «Эшвилл» вышли из игры, у нас семнадцать субмарин. Четыре из них в ремонте, их можно не принимать в расчет. Еще четыре проходят регламентные работы либо на местных верфях, либо в Сан-Диего. Четыре в Индийском океане. Может быть, нам удастся перебросить их сюда, а может быть, и нет. Остается пять. Три из них принимают участие в этих мнимых «учениях» вместе с авианосцами, одна в порту рядом с нами, у пирса. Последняя в Аляскинском заливе, совершает учебное плаванье. Ведь у нее новый капитан, назначенный три недели назад?
– Да, – кивнул Манкузо. – Только начал осваиваться.
– Господи, неужели в шкафу так пусто? – ошеломленно спросил Джоунз. Теперь он жалел о своей шутке насчет хорошего боцмана. Грозный Тихоокеанский флот США, всего пять лет назад самое мощное военно-морское соединение в истории цивилизации, превратился теперь в эскадру, основу которой составляют фрегаты.
– Пять наших, восемнадцать японских, к тому же готовых к боевым действиям, в течение двух последних месяцев проводили учения. – Чеймберз посмотрел на карту бескрайнего океана на стене и нахмурился. – Ты посмотри, какой он большой, Джоунзи. – Безнадежность, прозвучавшая в этих словах, больше всего беспокоила Рона Джоунза.
– Как относительно тех лодок, которые на регламентных работах?
– Уже отдан приказ ускорить работы. Таким образом, если нам повезет, через пару недель у нас будет девять подводных лодок.
– Позвольте обратиться, мистер Чеймберз, сэр? Чеймберз невольно обернулся в прошлое.
– Да, старшина Джоунз, – как некогда отозвался он.
– Помните, когда мы отправлялись на север в одиночку, следили там сразу за четырьмя или пятью лодками противника?
Начальник оперативного управления кивнул почти ностальгически.
– Это было давно, Джоунзи, – тихо сказал он. – Теперь мы имеем дело с новейшими подлодками, причем в их домашних водах, и…
– Вы что, капитан первого ранга, променяли свои яйца на четвертую нашивку на погонах?
Лицо Чеймберза исказила гримаса дикой ярости.
– Послушай, парень, я…
– Нет, это ты послушай! – рявкнул в ответ Рон Джоунз. – Когда-то ты был решительным офицером, умел командовать людьми. Я полагался на тебя, потому что знал – ты сумеешь правильно распорядиться информацией, полученной от меня. Да, я верил тебе не меньше, чем верил ему, – Джоунз сделал жест в сторону адмирала Манкузо. – Когда мы выходили в море, у нас не было достойных соперников. И если бы ты должным образом исполнял свои обязанности командира подлодки, а ты – командующего подводными силами флота, Барт, эти парни остались бы живы! Проклятье! Когда я бросил свой рюкзак в рундук «Далласа», впервые прибыв на флот, я рассчитывал, что вы знаете свое дело. И разве я ошибался, джентльмены? Помните наш девиз на «Далласе»? Он гласил: «Всегда первые перед лицом опасности!» Так что же случилось теперь, черт побери?! – Вопрос повис в воздухе. Гнев лишил Чеймберза дара речи, зато командующий подводными силами Тихоокеанского флота понял, что хотел сказать бывший старшина.
– Неужели положение кажется тебе настолько плохим? – спросил Манкузо.
– Да, сэр. Ладно, мы получили пинок под зад от этих ублюдков. Теперь пора приступать к ответным действиям. Разве мы не хозяева морей? Кто лучше нас сможет доказать это?
– Джоунз, ты всегда был наглецом, – заметил Чеймберз и снова посмотрел на карту. – Но, думаю, действительно пришло время взяться за дело.
В дверь просунулась голова писаря.
– Сэр, «Пасадена» только что связалась с нами. Командир сообщает, что готов приступить к выполнению боевого задания. Ждет указаний.
– Какое вооружение у нее на борту? – спросил Манкузо, понимая, что, исполняй он последние дни свои обязанности должным образом, ему не понадобилось бы задавать такой вопрос.
– Двадцать две торпеды ADCAP дальнего радиуса действия, шесть ракет «гарпун» и двенадцать крылатых ракет, – ответил старшина. – Она в полной боевой готовности, сэр.
Командующий подводными силами кивнул.
– Передайте, чтобы ждали приказа.
– Слушаюсь, сэр.
– На ней хороший шкипер? – спросил Джоунз.
– Это Тим Пэрри, – ответил Чеймберз. – Он служил у меня старпомом на «Ки-Уэсте». Справится с любым заданием.
– Значит, сейчас ему всего лишь требуется приказ. Манкузо поднял трубку телефона, соединяющего штаб подводных сил с главнокомандующим Тихоокеанским флотом.
– Да.
– Запрос из Государственного департамента, – сообщила дежурный офицер связи, войдя в салон. – Посол Японии обратился с просьбой о немедленной встрече с президентом.
– Бретт?
– Давайте выслушаем его, – сказал государственный секретарь. Райан кивнул.
– Это не может быть какой-нибудь ошибкой? – спросил Дарлинг.
– В самое ближайшее время поступят данные фотосъемки из космоса – над Марианскими островами пролетит разведывательный спутник. Сейчас там ночь, но это не имеет значения. – Райан закончил брифинг, и теперь стало очевидно, что информация явно недостаточна. Все указывало на то, что происшедшее выходит далеко за самые широкие рамки здравого смысла. Райан понял, что окончательно поверит этому лишь после того, как своими глазами увидит спутниковые фотографии.
– Если все соответствует действительности, что тогда?
– Потребуется некоторое время, – ответил Райан. – Посмотрим, что скажет японский посол.
– Зачем все это им надо? – недоуменно спросил министр финансов Фидлер.
– Не знаю, сэр. Если они просто хотят причинить нам неприятности, то предпринятые ими шаги выходят за разумные рамки. У нас есть ядерное оружие. У них его нет. Это настоящее безумие, – тихо ответил Райан. – Я ничего не понимаю. – И
Тут он вспомнил, что в 1939 году самым крупным торговым партнером Германии была… Франция. Наиболее часто повторяющийся урок истории заключается в том, что логика не обязательно присутствует в отношениях между государствами. История не всегда одинаково истолковывается разными странами, а уроки, почерпнутые из нее, зависят от позиции государства. Да, об этом стоит помнить, подумал Джек, потому что противная сторона может забыть про это.
– Здесь какая-то ошибка, – заявил Хансон. – Произошла пара инцидентов. Может быть, две наши лодки столкнулись под водой, а на Сайпане живут слишком впечатлительные люди. Я хочу сказать, что этому трудно поверить.
– Согласен, имеющаяся информация не позволяет создать достаточно ясную картину, но отдельные факты… Я ведь хорошо знаю Робби Джексона. И Барта Манкузо тоже.
– Кто они?
– Манкузо – командующий подводными силами Тихоокеанского флота. Однажды мне довелось плавать с ним. Джексон – заместитель начальника J-3, мы дружим с ним с тех пор, как оба преподавали в Аннаполисе. – Господи, столько лет прошло…
– О'кей, – произнес Дарлинг. – Джек, ты сообщил нам все, что тебе известно?
– Да, господин президент. Абсолютно все факты, без всякого анализа.
– Ты хочешь сказать, что не смог их интерпретировать?
Вопрос прозвучал язвительно, но сейчас не время обижаться.
Райан кивнул.
– Совершенно верно, господин президент.
– Тогда нам остается только ждать. Когда прибываем в Эндрюз?
Фидлер посмотрел в иллюминатор.
– Вижу Чесапикский залив внизу. Скоро посадка. Президент повернулся к Арни ван Дамму:
– Там будет пресса?
– Только те журналисты, что находятся в самолете.
– Райан?
– Мы будем уточнять обстановку по мере получения информации. Все службы оповещены.
– А что это за истребители рядом с нами? – спросил Фидлер. Два «игла» F-15 летели теперь на траверзе президентского «ВВС-1» в тесном строю на расстоянии мили. Их пилоты не могут понять, наверно, чем это вызвано. Интересно, заметят «иглы» журналисты из хвостового салона? – подумал Райан. Впрочем, долго ли можно в тайне сохранять происходящее?
– Это я распорядился, Баз, – ответил Райан. Кому-то надо взять на себя ответственность, верно?
– Вам это не кажется излишне мелодраматическим? – язвительно заметил государственный секретарь.
– Нападения на наши корабли мы тоже не ожидали, сэр.
– Дамы и господа, говорит полковник Эванс. Мы приближаемся к базе ВВС Эндрюз. Экипаж надеется, что перелет не оказался слишком уж трудным. Прошу вас поднять спинки кресел в вертикальное положение и… – Младшие сотрудники аппарата Белого дома, сидящие в хвостовом салоне, демонстративно отказались пристегнуть ремни. Экипаж самолета поступил, разумеется, в соответствии с правилами безопасности.
Райан почувствовал толчок, когда шасси авиалайнера коснулось асфальта на посадочной полосе 01. Для большинства пассажиров самолета и для журналистов в первую очередь это был конец, тогда как для него – только начало. Первым знаком явилась более усиленная, чем обычно, охрана, расположившаяся у терминала, и неспокойное поведение агентов Секретной службы. Советник по национальной безопасности почувствовал некоторое облегчение. Далеко не все считают, что это какая-то ошибка, но было бы намного лучше, подумал Райан, на этот раз оказаться не правым. В противном случае его страна столкнется с самым тяжелым кризисом в своей истории.
24. Первые шаги
Вряд ли может существовать более острое ощущение неуверенности, чем то, что испытывал сейчас Кларк. Операция, которую им предстояло провести в Японии, казалась простой: вывезти домой американскую девушку, попавшую в трудное положение, и проверить возможность реактивации старой и уже несколько забытой агентурной сети.
По крайней мере так все предполагали, думал оперативник, направляясь в отель. Чавез ставил машину на стоянку – это была уже другая машина. И снова, когда ее арендовали, у служащего прокатной фирмы на лице появилась приветливая улыбка при виде кредитной карточки, напечатанной кроме латинских букв кириллицей. Кларку такое поведение японца показалось особенно необычным. Даже в разгар холодной войны (а можно так сказать про холодную войну?) русские почтительно обращались с американскими гражданами, проявляя к ним больше уважения, чем к своим соотечественникам. Неважно, являлось ли это результатом любопытства или чего другого, но привилегированное положение американцев облегчало их пребывание в далекой и враждебной стране. Кларку еще никогда не приходилось испытывать такой страх, и его мало утешало, что у Динга Чавеза не хватало опыта, чтобы понять, насколько необычным и опасным было их положение.