– Бретт, немедленно начинайте переговоры. Дайте понять японской стороне, что ситуация, возникшая в западной части Тихого океана, совершенно неприемлема для американского правительства. Мы никогда не согласимся на что-либо меньшее, чем восстановление положения, существовавшего до начала военных действий, и полное возвращение Марианских островов Соединенным Штатам. Никогда, – повторил Дарлинг.
– Слушаюсь, господин президент.
– Мне нужны планы и возможные варианты удаления японских вооруженных сил с островов на случай, если переговоры потерпят неудачу, – повернулся он к министру обороны. Тот молча кивнул, но по выражению лица министра президент прочитал его мысли – он считал, что силой острова не вернуть.
Адмирал Чандраскатта считал, что времени потребовалось больше, чем нужно, однако он проявил терпение и знал, что может это себе позволить. Итак, как будут развиваться события дальше? – подумал он.
Все можно было осуществить гораздо быстрее. Он медлил, стараясь выяснить планы и методы американца, образ мыслей своего противника – контр-адмирала Майкла Дюбро. Американский флотоводец проявил себя умным противником, искусно маневрировал своим флотом, а поскольку он был умным, то неизбежно сделал вывод, что ему противостоит глупый противник. В течение недели американское соединение находилось к юго-западу от Чандраскатты, и он, начав перемещаться на юг, вынудил Дюбро направиться сначала к северу, а затем на восток. Если бы его оценка оказалась ошибочной, американским кораблям все равно пришлось бы двигаться в том же направлении, к востоку от мыса Дондра, вынудив танкеры срезать угол и плыть напрямую. Рано или поздно они попали бы в поле зрения индийских воздушных патрулей, и наконец так и произошло. Теперь ему оставалось только следовать за ними, а Дюбро не мог приказать им изменить курс, разве что на восток. А это означало, что американский адмирал будет вынужден вести весь свой флот на восток, удаляясь от Шри-Ланки и открывая путь для десантного соединения индийского флота, готового взять на борт войска и бронетехнику.
У американского флота оставалась единственная альтернатива – повернуть навстречу индийскому соединению и вступить с ним в бой.
Но пойдут ли они на это? Нет, не пойдут. Единственный разумный выход для американцев – отозвать Дюбро с его двумя авианосцами в Пирл-Харбор, ще они станут дожидаться решения политических руководителей своей страны, начинать ли военные действия против Японии или нет. Они уже нарушили главный принцип Алфреда Тайера Мэхэна, который Чандраскатга усвоил в военно-морском колледже в Нью-Порте, штат Род-Айленд, где не так давно учился в одном классе с Юсуо Саго. Он вспомнил теоретические дискуссии с однокашником-японцем, когда они прохаживались по набережной и, глядя на яхты, рассуждали о том, как малые военно-морские силы могут одержать верх над большими.
Прибыв в Пирл-Харбор, Дюбро не минует встреч в разведывательном и оперативном управлениях Тихоокеанского флота, там оценят ситуацию и поймут, что сделать это было скорее всего невозможно. Индийский адмирал представил себе, как американцы будут расстроены и рассержены.
Но сначала надо преподать им урок. Теперь он преследовал американские корабли. При всей своей скорости и подготовке, они не могли покинуть определенный район океана, так что рано или поздно их возможности маневрирования придут к концу. Сейчас, наконец, он сумеет оттеснить их, и его страна получит возможность сделать первый шаг к имперскому господству на Тихом океане. Крохотный шаг, почти незаметный в глобальном масштабе, но тем не менее это будет достойный гамбит, поскольку вынудит американцев отступить, дав тем самым возможность его стране двинуться вперед, как это уже сделала Япония. К тому времени, когда Америка сумеет восстановить свою былую мощь, будет уже слишком поздно что-либо изменить. По сути дела весь вопрос – во времени и в пространстве. И Япония и Индия вступили в схватку со страной, раздираемой внутренними трудностями и потому не способной стремиться к главной цели. Японцы проявили незаурядный ум, заметив это.
– Все прошло лучше, чем я ожидал, – произнес Дарлинг. На этот раз он впервые прошел для беседы в кабинет Райана, а не пригласил его к себе.
– Вы действительно так считаете? – удивленно спросил Джек.
– Не забудь, почти весь состав кабинета я унаследовал от Боба. – Президент сел. – Все их внимание сфокусировано на внутренних проблемах страны. Это стало причиной многих моих затруднений.
– Вам нужны новый министр обороны и другой председатель Объединенного комитета начальников штабов, – холодно напомнил президенту советник по национальной безопасности.
– Я знаю, но сейчас неудачный момент для этого. – Дарлинг улыбнулся. – Это предоставляет тебе более широкие полномочия. Но сначала мне хотелось задать тебе вопрос.
– Я не уверен, что мы сумеем добиться успеха, – тихо проговорил Райан, рисуя завитушки на листе блокнота.
– Прежде всего нам нужно уничтожить их баллистические ракеты.
– Да, сэр, знаю. Мы найдем их. По крайней мере я надеюсь, что это случится, тем или иным путем. Есть еще две сомнительные карты – заложники и наша способность нанести удар по островам. Эта война – если так можно назвать происходящее – станет развиваться по другим правилам, и я пока не уверен, какими они будут. – Райан все еще не пришел к окончательному решению по поводу оповещения общественности. Как отреагирует на это американский народ? Какой будет реакция японцев?
– Тебя интересует, что думает твой верховный главнокомандующий? – спросил Дарлинг.
На лице Райана появилась улыбка.
– Разумеется.
– Я принимал участие в войне, что велась по правилам, которые диктовал противник, – заметил президент. – Тогда у нас все получилось не слишком здорово.
– Тут мне хотелось бы задать вопрос, – сказал Джек.
– Давай.
– Насколько далеко можно зайти при решении этой проблемы?
Президент задумался.
– Формулировка слишком неопределенная, – заметил он наконец.
– Обычно при всяких боевых действиях вражеское командование является законной целью для уничтожения, но до сих пор командование противника состояло из военных.
– Ты хочешь нанести удар по верхушке дзайбацу?
– Да, сэр. По нашим сведениям именно они отдают приказы.
Но это гражданские лица, и удар по ним будет походить на убийство.
– Мы решим этот вопрос, когда подойдем к нему, Джек. – Президент встал и направился к выходу. Он сказал все, что намеревался сказать.
– Понятно, сэр. – Значит, мне предоставляются более широкие полномочия. Эта фраза могла означать многое. Главным образом то, что Райан мог принимать решения, но в одиночку и без посторонней поддержки. Ну что ж, подумал Джек, я и раньше так поступал.
– Что мы наделали? – спросил Кога. – Почему мы позволили им такое?
– Для них это так просто, – ответил политический советник, столько лет работавший с бывшим премьер-министром. Ему не требовалось называть, о ком идет речь. – Мы разобщены и потому не в состоянии оказать давление, продемонстрировать свою силу. А они могут толкать нас в любом направлении, и с течением времени… – Он пожал плечами.
– И с течением времени оказалось, что политика нашей страны формулируется двадцатью или тридцатью людьми, избранными директорами их собственных корпораций. Но чтобы зайти так далеко? – Кога пожал плечами. – Почему?
– Мы оказались в таком положении. Неужели вы предпочитаете, чтобы мы закрыли на это глаза? – спросил советник.
– И кто является сейчас гарантом и защитником нашего народа? – поморщившись – и зная ответ, – спросил бывший – какое горькое слово – премьер-министр.
– Гото, разумеется.
– Мы не можем допустить этого. Вы знаете, к чему это приведет. – Советник кивнул и улыбнулся бы, если бы не крайняя серьезность ситуации. – Скажите мне, что такое честь? – спросил Могатару Кога. – К чему она обязывает нас сейчас?
– Наш долг, господин премьер-министр, – способствовать благополучию и процветанию народа Японии, – ответил советник. Их дружба началась еще в Токийском университете. Затем он вспомнил слова кого-то из древних западных мужей – кажется, Цицерона, подумал советник:. – Высшим законом является благо людей.
И этим сказано все, подумал Кога. По-видимому, всякая государственная измена и политическая авантюра всегда начиналась с этого. Это следует обдумать, решил он, утро вечера мудренее.
Затем он посмотрел на часы и с недовольной гримасой увидел, что утро уже наступило.
– Мы уверены, что это колея стандартной ширины?
– Ты можешь сам проверить полученные снимки, – сказала ему Бетси Флеминг. Они вернулись в отделение Национального управления фоторазведки, НУФ, расположенное в здании Пентагона. – Использованная для транспортировки железнодорожная платформа, которую увидели наши люди, рассчитана на стандартную колею.
– Может быть, это попытка дезинформации? – спросил аналитик НУФ.
– Диаметр баллистической межконтинентальной ракеты SS-19 составляет 2, 82 метра, – ответил Крис Скотт, передавая текст факса, полученного из России. – Добавим еще 270 сантиметров на транспортный контейнер, в котором размещается ракета. Я сам проверил эти цифры. Узкоколейка с трудом справится с таким негабаритным грузом. Справится, но едва-едва.
– Нужно исходить из того, – продолжила Бетси, – что они не захотят рисковать. К тому же русские тоже исходили из возможности транспортировки ракет по железной дороге и при проектировании птички приняли это во внимание, а в России ширина железнодорожной колеи…
– Извини, я упустил это из виду. У них ширина колеи больше нашей стандартной, верно? – Аналитик кивнул. – О'кей, это облегчает нашу работу. – Он повернулся к своему компьютеру и ввел команду прохождения задач, которую рассчитал несколько часов назад. Теперь при каждом пролете над Японией узкофокусные камеры с высочайшей разрешающей способностью, расположенные на разведывательных спутниках, будут отслеживать заданные точные координаты. Любопытно, что самой полной и современной информацией о японских железных дорогах обладала американская железнодорожная компания «Амтрак», и в данный момент одного из ее директоров знакомили с правилами секретного делопроизводства, связанного с изучением космических фотографий. Вообще-то процесс ознакомления с этими правилами был прост и краток. Он гласил: стоит вам рассказать кому-нибудь об увиденном, и можете рассчитывать на длительный срок в тюрьме строгого режима в Марионе, штат Иллинойс.