– Правда? – удивился Антон, при этом глаза его загорелись.
Он вытер рукой заляпанный жиром рот и спросил:
– А можно мне его увидеть?
– Нет, сын, – рассмеялся Полунин. – Будущего нельзя увидеть. Надо быть лишь уверенным в том, что оно у тебя есть…
ЭПИЛОГ
Недели отдыха на южном побережье Франции летели очень быстро. Побывав в Марселе и Тулоне, Владимир с сыном отправились на материк и совершили затем поездку по Европе с посещением Парижа, Мадрида и Лондона.
Антона, проведшего в мрачном детском доме последние полтора года своей жизни, захватила круговерть новых впечатлений. Мальчик сначала даже растерялся и быстро уставал от ярких подробностей незнакомой жизни.
Однако постепенно Антон втянулся в эту жизнь, и она стала ему нравиться. Все это время Владимир внимательно наблюдал за сыном и постепенно с радостью отмечал для себя изменения к лучшему в Антоне. Сын потихоньку словно оттаивал, превращаясь из малоразговорчивого угрюмого подростка в обычного веселого ребенка. Как и все дети, попав в другую среду, он начал быстро к ней приспосабливаться и гораздо успешнее, чем Полунин, осваивал новые языки. Французский, например, Владимиру давался с большим трудом.
Все это время Полунин периодически звонил в Россию и узнавал о событиях в родном городе. Через три месяца после его отъезда состоялся суд, на котором Сатаров получил пять лет за экономические преступления, ничего большего ему инкриминировать не удалось.
Меньше повезло Романенкову – он получил восемь лет тюрьмы. Хотя следствию не удалось доказать, что Романенков является организатором заказных убийств, все же, как и предполагал Полунин, из него сделали главного козла отпущения.
Лобников и Петров за содействие следствию отделались условными сроками с частичной конфискацией того имущества, которое у них нашли.
Однако остальные участники событий пострадали гораздо меньше. Подали в отставку со своих постов вице-губернатор Симонов и подполковник Бирюков, ушедший на пенсию.
Вскоре был избран новый губернатор. Поговаривали, что к власти он пришел при серьезной финансовой поддержке Томашевского. Однако главной новостью, которую ждал все это время Полунин, было сообщение от Мирона. Это сообщение пришло спустя три месяца после отъезда Полунина за границу.
Владимир с сыном только что вернулись в Канны после двухдневной поездки в Швейцарию. Как обычно, они остановились в ставшем уже привычным для них отеле «Эльсинор».
Был уже вечер. Владимир с сыном поужинали в местном небольшом ресторанчике, и Антон, утомленный поездкой, уже лег спать, когда в дверь номера постучали.
Полунин открыл дверь и увидел, что на пороге стоит невысокий полный мужчина лет сорока-сорока пяти. Его черная кучерявая, слегка поредевшая шевелюра находилась в некоем творческом беспорядке, что делало его похожим на одного из местных уличных художников.
Одет он был так соответственно. Свободного покроя светлые брюки, длинная парусиновая куртка, немного засаленная гавайская рубашка. Он вполне походил на типичного француза, но, однако, когда он заговорил, Полунин понял, что перед ним соотечественник.
– Здравствуйте, Владимир Иванович, – произнес незнакомец. – Меня зовут Макс.
– Добрый вечер, – поздоровался Полунин, выжидательно глядя на гостя.
– Меня послал Мирон, – произнес Макс.
– Проходите, – сказал Полунин, пропуская гостя.
Макс переступил через порог, однако в комнату проходить не стал.
– Ваш сын уже спит?
– Да, – подтвердил Полунин.
– В таком случае надо ехать сейчас. Человек, которого вы ищете, сейчас остановился в одном из отелей города Антиб, что в сорока минутах езды отсюда. И если вы еще не передумали…
– Я не передумал, – твердо заявил Полунин.
Он надел пиджак и, вернувшись в комнату, убедился, что Антон спит крепким сном.
Через пару минут Полунин и Макс вышли через черный ход отеля и уселись в темно-зеленого цвета «Пежо». Сидевший за рулем Макс гнал машину очень умело, ловко маневрируя. На протяжении всего пути они совсем не разговаривали. Через тридцать минут езды они въехали в курортный город Антиб и остановились недалеко от гостиницы «Лапидус», размещенной в небольшом трехэтажном здании.
Как только Макс припарковал свое «Пежо», к машине вдруг подошел неизвестно откуда взявшийся молодой парень, одетый, как и многие отдыхающие, в легкий костюм бежевого цвета.
Он наклонился к открытому окну Макса и произнес:
– Клиент сейчас в номере тридцать два, принимает ванну. Из персонала в гостинице сейчас три человека. Все трое внизу.
– Ясно, – кивнул Макс, – Спасибо, ты свободен.
После этих слов Макс потянулся к бардачку и достал оттуда небольшой пакет, который вручил Полунину.
– Это вам, Владимир Иванович.
– Что здесь? – спросил Полунин.
– Все, что вам необходимо для дела. Здесь дымчатые очки, накладные усы, кепка – на случай, если попадетесь на глаза случайному свидетелю. Здесь также отмычка и девятимиллиметровая «беретта» с глушителем.
Полунин молча наклеил усы, нацепил очки и надел на голову кепку. После этого он достал из пакета пистолет и, передернув затвор, засунул оружие за пояс брюк. Положив отмычку в карман пиджака, он вылез из машины.
– Вам нужна помощь? – бросил ему вслед Макс.
– Нет, – ответил Полунин.
– Если что, я буду ждать вас здесь, в машине, – на всякий случай произнес Макс.
Однако Полунин его уже не слышал. Он вошел во двор гостиницы и через черный ход проник в нее. Поднявшись на третий этаж, он увидел, что коридор совершенно пуст.
Полунин не спеша подошел к номеру тридцать два и, достав из кармана отмычку, легко и бесшумно открыл дверной замок. Выхватив пистолет из-за пояса, он приоткрыл дверь и проник в прихожую.
В номере было тихо, лишь из ванной доносились приглушенные звуки музыки. Полунин заглянул в комнату и обнаружил, что она пуста. Тогда он, неслышно ступая, подошел вплотную к двери, ведущей в ванную. Его слух уловил чистые и прозрачные переливы оркестровой музыки.
Полунин резко рванул ручку двери и в следующую секунду ворвался в ванную комнату, держа пистолет в вытянутой руке.
Малеев, развалившийся в джакузи, среагировал также очень быстро, метнувшись к небольшому столику рядом с джакузи, на котором возле магнитофона лежал пистолет.
Его рука еще только тянулась к оружию, а он уже понял, что опоздал – Полунин сумеет выстрелить раньше. Он застыл на месте, глядя в направленное на него дуло глушителя.
– Сядь спокойно, – скомандовал Полунин, целясь в голову Малеева.
Малеев послушно откинулся назад, опершись спиной на край джакузи. При этом он со злостью плеснул водой на стенку ванны.
– Черт! Не повезло!
– Да, – подтвердил Полунин. – Пусть с третьей попытки, но я все же достал тебя.
Малеев пристально взглянул на Полунина и произнес:
– Ты знаешь, я об этом подумал сразу после первой твоей попытки.
Он показал пальцем на шрам от пули и сказал:
– Это твоя метка. Когда вечером того дня я узнал, что убитая женщина – твоя жена, а мальчишка, сидевший в машине, твой сын, я подумал, что мне надо обязательно завалить и тебя. В противном случае мне придется бегать от тебя всю жизнь. Ведь ты бы никогда не успокоился.
– Ты прав, – подтвердил Полунин. – Я искал тебя очень давно. И не пожалел бы ни денег, ни сил, ни времени, чтобы найти тебя.
– Пришлите мне мизинец этого пацана…
– Я тебе лучше пришлю яйца твоих гоблинов, которых ты сюда прислал, – ответил Шакирыч Романенкову.
Не ожидавший этого Романенков пораженно уставился на усмехающегося Полунина.
– Кто это? – удивленно спросил он.
– Тот, кто оторвет тебе гениталии, если ты еще раз вздумаешь тронуть мальчишку, – ответил Шакирыч и отключил связь.
Рука Романенкова, держащая сотовый телефон, медленно опустилась.
– В чем дело? – поинтересовался Бирюков.
– В том, что этот сука нас перехитрил, его люди приехали в детский дом раньше и повязали моих людей.
– Ошибаешься, придурок, – ответил ему Полунин. – Мои люди все время были в этом детском доме и присматривали за моим сыном. Неужели ты думал, что я оставлю своего ребенка на произвол судьбы?
– Зачем же ты пришел сюда, Иваныч, коль у тебя все под контролем? – удивленно спросил Сатаров.
– Поговорить с тобой хотел, Олег, расставить, так сказать, все точки над «i». И, скажу тебе откровенно, не жалею об этом. Я многое прояснил для себя сегодня.
– Врет, падла! Нутром чувствую, что врет! Он не зря сюда приперся и вел тут эти базары, – проговорил Романенков.
Бирюков, о чем-то задумавшись, молча смотрел на Полунина.
– А ведь ты прав, – ответил Романенкову Полунин. – Я ведь не просто так с вами лясы точил.
Он наклонился и указал пальцем на своей правый ботинок.
– Ботинки немного жмут, поскольку они не мои. Да и как обувь – откровенное говно, – произнес Полунин. – Но как техническое достижение очень даже интересны.
Тут только собравшиеся разглядели, что между правой шнуровкой торчит небольшая черная «таблетка».
– Это микрофон, – пояснил Полунин, – а батарейка спрятана в каблуке, так что наш с вами разговор зафиксирован весь, слово в слово. Но поскольку разговор закончен, сейчас сюда явится немало гостей, визиту которых вы вряд ли обрадуетесь.
– Ах ты, гнида! Подставил нас, сука! – заорал Романенков и, выхватив пистолет, направил его на Полунина. – Думаешь, ты всех хитрей? А вот я сейчас тебе пулю в лоб вгоню, и ты останешься в дураках.
– Меня утешит, что вместе с тобой, – ответил Владимир, – тебе за это дадут как минимум двадцать пять. Впрочем, ты и так немало получишь, в отличие от твоих дружков. Я уверен, что все убийства повесят на тебя. Ведь это же ты непосредственно контактировал с Музыкантом. Тебя сдадут и сделают козлом отпущения.
Романенков в бешенстве вытянул руку, целясь в голову Полунина, но в этот момент Сатаров, проявивший неожиданную для пьяного человека прыть, резким ударом ноги в прыжке вышиб пистолет из