Дилемма. Можно ли доверить убийство растратившего львиную долю своих сил Кона Сумеречной искре, или же он пошёл на этот шаг не от отчаяния, а следуя какому-то плану…?
Я огляделся, предприняв попытку сходу найти уязвимое место в огненном барьере, но провалился. Слишком запутанной и защищённой оказалась его структура, на поверхностное исследование которой мне потребуется тридцать… нет, теперь — двадцать пять секунд. А гарантии взлома я смогу дать лишь в том случае, если у меня будет три-четыре минуты. Стоит учитывать то, что весь наш бой до этого момента занял чуть больше пятнадцати минут, на протяжении которых Кон хоть и со скрипом, но держался против нас двоих. И если ему дать две или три минуты, боюсь, сотрудничество с искрой закончится столь же стремительно, как и началось.
А ещё меня не оставляло чувство, как будто всё это было ненастоящим. Смерть Хмеля — пусть, на войне такое случается. Но его ученица, не придумавшая ничего лучше, нежели прибыть туда, куда отправился желающий её убить Кон? В отношении могущественных магесс все шаблоны о женском мышлении недействительны, а считать глупой императрицу магии — это такой извращённый способ самоубийства.
Что бы вообще я сделал на её месте? Допустим, Зараши списала Ваарона в расход, чем привела его ученицу в ярость. Та в ответ устроила хаос, и следом за ней пустили лучшего убийцу, оказавшегося поблизости — Кона. Но тут стоит задуматься на тему того, стал бы король демонов просто так одалживать своего очень ценного агента союзникам, которые в войне даже не напрягались? Он не мог об этом не знать, будучи правителем целого континента, и раз уж Кон здесь, то его хозяин определённо преследует какую-то свою цель. Что его может интересовать? Два варианта — или Сумеречная искра, которая украла или узнала нечто важное… или я.
И второй вариант возможен лишь в том случае, если Кон целенаправленно шёл сюда за моей головой.
Допустим. Прикинем вероятность, с которой убийца его уровня ошибся бы и отступил, не добив уязвимую цель. Даже если бы ему пришлось получить ранение от моей руки, то это всё равно было бы лучше, чем остаться в гордом, хоть и здоровом, одиночестве против нас двоих. Но он не пошёл на риск и не ударил по площадям. Не хотел портить со мной отношения?
Хотелось бы верить, да только я и так готов его убить при любом удобном случае.
Мысли сменяли одна другую, и спустя несколько секунд я пришёл к неутешительному выводу — происходящее с высокой вероятностью могло оказаться ловушкой. Изящной, не самой надёжной, но оттого не менее действенной. Вот только если они действительно хотели от меня избавиться, то не стоило давать мне передохнуть и собраться с мыслями.
Сконцентрировавшись, я решил не спешить с применением силовых методов и сосредоточился на ослаблении барьера как такового, а так же на восстановлении связи с моим льдом снаружи. В теории эта задача была не столь уж сложна, но практика быстро доказала, что использованный Коном артефакт нельзя было назвать обыкновенным. Барьер состоял из множества слоёв, каждый из которых качественно привязывался к соседним, черпая из них ману для противодействия моим попыткам их повредить. Но у этого способа был и очевидный минус — если в части конструкта наметится утечка, то проблемы возникнут вообще во всех его частях. И мне, как артефактору, организовать сие действо удалось с поразительной лёгкостью.
Вот только чего я точно не ожидал, так это того, что в пытающемся восстановиться слое барьера обнаружилась начавшая в него поступать нейтральная мана, которая всё ещё была моей. Всё верно: вложенная в одно из атакующих заклинаний энергия каким-то невообразимым образом попала в артефакт Кона, который он использовал против меня же.
Паззл в голове сложился моментально, и я получил более чёткое представление о том, какие функции выполнял замаскированный под ткань уникальный артефакт. Он впитывал ставшую нейтральной ману, а после использовал её для выполнения некоего действия. В данном конкретном случае формировал барьер, который, при такой-то конструкции, снаружи должен быть совершенно незащищённым. Эта солидная гирька, опустившаяся на чашу весов, практически убедила меня в том, что сразу после освобождения сражаться мне предстоит против двоих императоров, ведь искра просто не могла не суметь даже единожды атаковать барьер, нарушив его стабильность и тем самым позволив мне освободиться. С момента моего заточения прошла целая минута, так что времени ей должно было хватить с лихвой.
Всё-таки ловушка. И теперь от меня требуется лишь грамотно разыграть попавшегося в руку джокера…
— Это… сработало?
Кон, обгоревший и выглядевший словно оживший труп, кивнул — и одновременно с тем неотличимая от реальности иллюзия, покрывающая его тело, начала таять, обнажая множество других ран. Впрочем, на местами почерневшей от холода, а местами рассечённой коже не было ни намёка на ожоги. Молнии никогда не касались плоти демона, и весь урон Кон получил исключительно от заклинаний и ударов Золана.
— Не могло не сработать. Насколько же он… — Рану на запястье убийцы окутало бледно-голубое свечение, а он сам болезненно поморщился. Исцеляющая магия, даже столь простая, никогда не входила в перечень его многочисленных достоинств. — … силён и опасен. Если не справимся в первые секунды, пока он не будет понимать, что происходит, то придётся отступить.
— Я надеюсь, что даже в этом случае учитель получит свободу.
Кон, нисколько не изменив выражение на своём лице, кивнул.
— Так оно и будет. — Не сводя взгляда с пламенеющей сферы, демон продолжал латать полученные раны. Такое лечение было крайне поверхностным и не очень эффективным, но Кон считал, что с его навыками можно себе позволить слегка отвлечься. — Но я всё-таки рассчитываю на то, что ты, малышка, полностью выложишься, и мы быстро его прикончим.
Девушка фыркнула — и продолжила готовиться к, как она надеялась, скоротечной и простой схватке. До того момента, когда огненный барьер сымитирует повреждение структуры и позволит Золану выскользнуть из него оставалось не больше двадцати секунд.
Катастрофически мало в обычных условиях — и бесконечно много во время боя.
Прошло ещё десять секунд, и Сумеречная искра резко увеличила расстояние между собой и Коном. В свою очередь, демон встал таким образом, чтобы за его спиной оказался огненный барьер — и по прошествии ещё нескольких секунд девушка ринулась прямо на него. Вспышка озарила небо, а следом пришёл грохот, раздавшийся одновременно с тем как по сфере пошли трещины…
Стоит отдать должное актёрской игре Кона: он успел не только восстановить маскировку, вновь став обгоревшим полутрупом, но и практически без ущерба для себя изобразить столкновение с барьером, который я тут же и разрушил. Обстановка снаружи была мне абсолютно понятна, так как за счёт своей маны, оказавшейся в конструкте, я смог восстановить связь со своим льдом, от которого меня старались отрезать. К сожалению, халявы не существует как таковой, в чём я ещё раз убедился.
И если маг-император хочет стать твоим союзником — жди беды.
Мазнув взглядом по улетевшему в сторону земли Кону, я повернулся к девушке спиной, изобразив начало формирования одного заклинания, а на деле завершая совершенно другое. При этом моё восприятие было сосредоточено не на изображающем умирающего лебедя демоне, — так, видимо, он рассчитывал заставить меня сфокусировать всё внимание на проведении добивающей атаки, — а на Сумеречной искре, что облачилась в своеобразный доспех из молний и, приблизившись ко мне достаточно близко, резко сменила направление своего движения.
Её целью стал я, а не Кон, — на что ещё были какие-то смутные надежды, — а это значит, что она выбрала смерть. Жалко, конечно, терять дополнительный источник информации, но ничего не попишешь — оставлять мага-ассасина в живых слишком рискованно.
Десять метров. Пять. Три. Два…
По рукам заструился чёрный лёд, и я, резко развернувшись, нанёс один-единственный удар, вложив в него столько магической и физической силы, что хватило бы на целую крепость. Я уже не раз говорил, что среди императоров мне, может, и вовсе нет равных, так что превратившаяся в труху рука девушки, как и разорвавшееся на две части туловище не вызвали во мне никакого удивления. Ещё в Рилане я подавлял Кей — специализирующегося на ближнем бою императора, а после перекройки тела на драконий манер и вовсе превысил всякие разумные пределы.
Сейчас же искра вложила в атаку всю себя, желая одним ударом оборвать мою жизнь. Пошла ва-банк — и проиграла, решив, что её выдающаяся скорость вкупе с тем, что я не должен был ничего знать о предательстве выступят гарантами её успеха.
Останки магессы только-только устремились к земле, а я уже приближался к Кону, который, кажется, совершенно не ожидал подобного развития событий. Даже маскировку демон отбросил лишь после того, как я нанёс первый удар, в щепки разбивший его элементальную защиту.
И в глазах друга, ставшего заклятым врагом, я увидел первобытный, животный ужас. И я мог бы сейчас переброситься с ним парой фраз, попытаться узнать хоть что-то, пообещав жизнь, но…
— Ты виновен, Кон.
… зачем, если теперь я был уверен в том, что он находится в моих руках, и моё же оружие не обернётся против меня? Вся жизнь убийцы пронеслась перед моими глазами, и вердикт оказался абсолютным. Ни капли сомнений — лишь яростное стремление предать врага забвению. Стремление, которое более некому подавить. Кон и правда поставил всё на кон, разработав план, шантажом заручившись поддержкой Сумеречной искры и отправившись претворять в жизнь однозначный приказ своего короля.
По крайней мере, я теперь знал, что двигало королём демонов, когда он пытался подтолкнуть меня в направлении нейтральных земель. И даже мысли Кона в ставший одним из худших в моей жизни дней не скрылись от Палача. Что им двигало, спросите вы — а я отвечу.
Чувство долга.
Очередной разумный, из которого собственные родители выковали послушный инструмент, преподнеся его в дар одному из наиболее перспективных кандидатов на роль короля демонов. И он им стал, не без помощи хитрого, умного и абсолютно преданного слуги, у которого своё мнение если и появлялось, то лишь по отношению к каким-то совершенно незначительным вещам.