Замполит задачу уяснил как «Отче наш». А самодеятельность он сам не терпел в силу своего педантичного характера, за что особо ценился Вальтером. Зато бдительность и осмотрительность проявлял всегда. Вот и сейчас, проведя рекогносцировку «прямо по курсу», он повернулся и осмотрел местность по левую сторону от дороги.
Относительно недавно, лет пять-шесть назад, здесь прошелся своей испепеляющей рукой лесной пожар. Чащу за оврагом он не тронул, благодаря именно оврагу, да и направление ветра сыграло свою роль. А вот растительность от оврага до села – в первую очередь деревья – выжег изрядно, превратив густой лес в огромную пустошь.
Она и сейчас толком не заросла, зияя проплешинами. Но кое-где уже появились высокие сорняки и отдельные разлапистые кусты, в которых мог затаиться враг. Гранатометчик, к примеру. Если шарахнет в кормовое отделение, то все, приплыли.
Однако, как считал Тамм, пока девка находится внутри «машины», атаки опасаться нечего. Да и вплоть до обмена никто рыпаться не будет. Вот после обмена – да, там всякое возможно. Даже засаду исключать нельзя, Капитан о подобном развитии событий тоже предупредил. Хотя и сильно сомневался: мол, нет у Ирода на засаду людей. У него сейчас каждый человек на счету, информация проверенная.
Замполит поднес к лицу рацию, нажал кнопку передачи и сказал:
– Мы на месте. Вы где? Прием.
Ответ прозвучал быстро, секунды через три-четыре. Это свидетельствовало о том, что бандиты, выражаясь на их жаргоне, находились на стреме. Или как там у них? На шухере?
Тамм плохо знал блатной жаргон, и слава богу. Уж лучше Чернобыльскую Зону топтать, чем эту самую… А уркаганов он презирал. И отчасти сожалел, что Вальтер поручил ему операцию по обмену Мары, а не по уничтожению мобильных групп Ирода.
– Видим вас, – донеслось из рации. – Ждем у павильона, как договаривались. Прием.
После этих слов Тамм наконец-то обнаружил противника – в единственном числе. Он появился около задней стенки павильона, где, по всей видимости, скрывался до этого момента. Скорее всего, это был Фантомас собственной персоной, так как человек держал в левой руке рацию.
«Сам на обмен пришел, лично, – подумал Замполит. – Никому не доверил, хотя дело и рискованное. Интересно, где у него артефакт? При нем? Это вряд ли. Скорее всего, спрятан где-то поблизости… Впрочем, это уже нюансы. Они должны понимать, что отбить девку не получится. Если что случится, так засадим из автоматической пушки, что мало не покажется. А что у них в качестве контрмеры? РПГ-7 с одним зарядом, да и то лишь гипотетически?.. Но кусты слева надо все же прочесать. Гранатометчик там вряд ли сидит. А вот боец с «калашом» и подствольником может затаиться. К чему лишние неприятности?»
– Теперь вижу, – сказал Тамм. – Скоро мы подойдем. Прием.
– Вас понял. Ждем.
Замполит еще раз огляделся по сторонам – для порядка. Даже в сторону Красницы обернулся, хотя всего десяток минут назад они проехали этой дорогой, и все было чисто. Вдали виднелись развалины села, но в какой-то легкой дымке.
«Неужели уже темнеть начало? – подумал Замполит. – Для сумерек вроде бы рановато. Или от трясины туман наползает? Такое здесь случается, и это совсем ни к чему. Пора начинать операцию».
– Слушать мою команду, – произнес Тамм в ларингофон. – Рустем и Панас занимают позицию около оврага. Обязательно осмотрите подходы с обеих сторон, мне отсюда плохо видно. Гиль и Шальной, вы прочешите кусты слева. Шагов на пятьдесят, углубляться не надо. Андрей, у тебя готовность номер один…
– Пора, – сказал Митяй, не отрывая глаз от окуляров бинокля. – Похоже, там обмен и состоится. Надо готовить подрыв, иначе не успею.
– А вдруг это еще не обмен? – спросил Тимур. – Вдруг они на какое препятствие наткнулись? Или обмен вообще не состоится?
– Хочешь сказать, что они развернутся и попилят обратно? Такого теоретически исключать нельзя. Но это вряд ли. Они Мару уже из бэхи вывели. Видимо, сейчас поведут куда-то. И мне надо идти.
– А тебя не заметят на дороге? У них ведь, наверное, тоже бинокли есть?
– На дороге не заметят. Потому что здесь поворот. Им оттуда лишь окраину села видать, где мы находимся. А я пойду вон туда, где спуск. – Он ткнул пальцем. – Вон там буду минировать, на линии телеграфного столба. Черт…
– Чего ты? – спросил Тимур.
– Видишь, туман наползает от трясины?
– Вижу. А что в этом плохого? В тумане хуже видимость, нам же лучше.
– Так-то оно так, да только с какой стороны посмотреть. В Зоне туман туману рознь, а уж если он от «мертвой трясины» ползет, то лучше в стороне держаться. Слышал о «дымке»?
– Это какой?
– Такой. По виду вроде бы обычный туман, а по содержанию что-то вроде серной кислоты. Достаточно рукой эту дрянь зацепить – и все, язвы обеспечены. А еще есть «живой туман», это вообще мрак. В нем натуральные зомби водятся, живые мертвецы то есть. Попадешься – сожрут без остатка. Правда, он только около Заполья встречается на старом кладбище.
Тимур поежился.
– А я тут тоже заброшенные могилы видел, когда к селу подходили.
– Ну да, есть здесь старое кладбище, как раз на границе трясины. Так кладбища почти возле каждой деревни. Ты не дрейфь. Где Заполье, и где мы. В ближайшей округе зомби никому еще не попадались, тьфу-тьфу… Ладно, я двинул. По дороге здесь нельзя, могут от БМП заметить, придется через кусты обходить. А это крюк.
– А нам что делать?
– А вы с «ящером» пока здесь сидите и следите за обстановкой. – Митяй снял с шеи ремень с биноклем и протянул его Тимуру. – Наблюдай. Но сильно не высовывайся. В случае чего свистнешь мне. Я обратно возвращаться не буду, займу позицию поближе к дороге. Во-он у той развалюхи.
– А мы?
– Будете ждать, пока бэха назад двинет. Потом – сразу ко мне. Только учтите – идти строго по моим следам. А то еще ломанетесь через кусты по прямой.
– И чего? Зомби распугаем?
– Типун тебе на язык! Не шути так в Зоне, это тебе не Москва. Зомби здесь ни при чем. Здесь место гнилое, блуждающие аномалии часто попадаются. Вчера не было, а сегодня вдруг приползла. Говорят, что это из-за трясины. Она их словно рожает… Как это слово-то? Не создает, а…
– Генерирует? – подсказал Тимур.
– Во-во. – Лицо Митяя вытянулось от удивления. – А ты откуда знаешь?
– В школе учился.
– Ха, юморист. В общем, бди и зри в оба. Я двинул.
Бандит еще не успел скрыться в зарослях, а Тимур уже припал к окулярам бинокля. Он надеялся увидеть Мару. Но его ждало разочарование.
Нет, узнаваемый силуэт БМП на дороге он разглядел, и даже чью-то человеческую фигуру рядом. Но опознать ее оказалось невозможно, несмотря на наличие полевого бинокля. Митяй был прав. От «мертвой трясины» и на самом деле наползала сероватая дымка. Она двигалась не единым фронтом в форме сплошной массы, а хаотично, небольшими клубами, похожими на воздушные шары причудливой формы. Но их было много, а хаотичность перемещения лишь усиливала эффект клубящегося дыма.
Поэтому все, что происходило в отдалении – бронемашина находилась примерно в километре от окраины села, – просматривалось словно сквозь марево.
– Плохое зтесь место, отнако, – неожиданно произнес Во Ван. – Смелтью пахнет.
Он сидел на корточках около стены, внешне безучастный ко всему происходящему вокруг. Но наверняка держал ситуацию под контролем. Иначе просто не могло быть. Ведь Во Ван являлся потомственным воином-кешайном, плодом генетического отбора, проводимого в течение многих поколений. А такие существа всегда до конца борются за жизнь – даже тогда, когда она вроде бы потеряла смысл.
– Разве смерть имеет запах? – машинально отозвался Тимур.
– Конечно, имеет. Лазве ты не помнишь, как пахнут Поля Смелти?
Тимур вздрогнул. И с минуту молчал. Затем спросил:
– Почему ты решил, что я должен это помнить?
– Потому что ты плошел челез такое Поле. Я это чувствую…
Они остановились около павильона. Андрей и Маруся шли к нему настолько близко друг к другу, что при ходьбе иногда касались плечами. Но не по собственной воле, а потому что так распорядился Тамм.
Того на подобную мысль навел Вальтер, сказавший перед выездом группы из Цитадели: «Андрей и Мара должны постоянно находиться рядом вплоть до обмена. Он несет за нее персональную ответственность. Если девчонке вдруг будет угрожать опасность, то он должен спасти ее. А если вдруг она погибнет… Ну тогда пусть будут сразу два трупа. И еще учти. Девчонка представляет для нас ценность до того момента, пока ее можно обменять на «панацею». Но если она вдруг попытается сбежать, то лучше пусть умрет, чем достанется Ироду. По принципу «не доставайся же ты никому»…
Тамм, как всегда, воспринял указания Капитана буквально. И приказал Андрею приковать себя наручниками к Маре. А перед этим пояснил ему: «Куда ты, туда и она. Куда она, туда и ты. А если вдруг, упаси боже, попадете в руки иродовцев, то она должна умереть. Но в плен вы вряд ли попадете. Нет, такого не случится».
«Почему?» – решил уточнить Андрей.
«Потому что я не позволю. Если Ироду чего и достанется, то только ваши трупы».
Вот так и получилось, что всю дорогу, начиная от ворот Цитадели, Андрей и Мара были неразлучны в прямом значении этого слова. Но практически не общались – ведь рядом постоянно находился кто-то из «армейцев». Лишь изредка Андрей отдавал короткие команды, вроде «пошли», «стоять», «садись», «встаем» и т. п. Заговорил он «по-человечески» уже тогда, когда они, выбравшись из оврага, направились к павильону по разбитому вдрызг асфальту бывшего шоссе. Вот тогда Андрей спросил:
– Ну, ты как? В порядке?
– В порядке, – ответила Маруся. – Ты сам, главное, не нервничай. Я со своей работой справлюсь.
– Да я и не нервничаю, – сказал Андрей. – Так, волнуюсь чуток.
Он, разумеется, соврал. Потому что как раз сейчас его начала пробивать мелкая дрожь. Операция, разработанная от и до Марусей, выходила на завершающий этап. И чем ближе становился этот этап, тем сильнее возрастал мандраж Андрея. Ведь то, что он должен был совершить вместе с Антоном, не оставляло вариантов для отступления, и теперь, за несколько минут до реализации, вдруг стало представляться невероятно сложным.