Лоренцо нахмурился:
– Все хорошо?
– Все отлично. Я вернусь через минуту.
Наиграно улыбнувшись, Анжелина поспешила сквозь толпу гостей. На подходе к той группе, с которой общалась Эбигейл, Энжи поймала взгляд сестры. Та сразу поняла, что что-то не так, и вышла навстречу:
– Что случилось?
– Мама, – с ходу выпалила Энжи. – Она пьет шампанское. Уже не первый бокал.
Эбигейл округлила глаза:
– Я весь вечер за ней слежу. Она пила газировку.
– А теперь пьет шампанское. Идем быстрее.
Изменившись в лице, Эбигейл стремительно направилась в толпу. Энжи едва поспевала за ней на высоченных каблуках. К моменту, когда они подошли к матери, та допила бокал и попросила принести еще. Ее голос звучал громче всех, привлекая взгляды остальных гостей. Сердце Энжи колотилось, как ударная установка.
– Надо ее увести, – сказала Эбигейл. – Возьми это на себя. Я подстрахую.
Энжи кивнула и подошла к матери. Та стеклянными глазами смотрела на дочерей.
– Ты посмотри! – громко воскликнула мама. – Мои дочки пришли остановить меня, пока я не ляпнула лишнего!
Кортни Прайс – тот самый главный редактор – смотрела на нее зачарованно и в то же время с испугом. «Отличный материал для колонки светских событий», – наверняка думала она.
Энжи схватила мать за руку:
– Вообще-то я просто хочу кое с кем тебя познакомить.
Мама хотела отмахнуться, но пролила на нее шампанское из своего бокала. Энжи, как парализованная, смотрела на свое залитое платье. Потом на изумленные лица гостей.
О нет!
Взяв мать под руку, Энжи повела ее сквозь толпу. Делла Кармайкл не унималась ни на секунду, комментируя все, что видела. А люди смотрели на них, переглядывались и что-то говорили друг другу.
– Это из-за вас я напилась! – кричала Делла.
Обозленные и униженные, Энжи и Эбби старались не реагировать. Кивнув дворецкому, открывшему дверь дома, Энжи завела маму внутрь. Мама, шатаясь, брела в отведенную им с отцом комнату. Кстати, об отце. Где он? По большому счету это он не уследил за женой.
В комнате Делла отстраненно смотрела на дочерей.
– Я просто хотела немного расслабиться, – запинаясь, сказала она. – Я просто хотела побыть счастливой. Но с вами мне счастье не светит.
– Ты алкоголик, мама. Тебе нельзя пить. Никогда, – строго сказала Энжи.
– Да я трезва как стекло! – Мама выставила обе руки вперед, но ее повело в сторону. – Подумаешь, каких-то пару бокалов.
Но бокалов было явно не меньше десяти. Тем временем мама, держась за стену, подошла к холодильнику.
– Спиртного там нет, – тихо сказала Эбигейл. – Тебе нужно снова лечь в клинику, мама.
Делла повернулась к дочерям, в ее глазах явственно читался испуг.
– Эбби, я же сказала, что никогда не вернусь туда.
– Тебе нужна помощь, – вмешалась Анжелина. – Профессиональная помощь.
– В клинику я не…
– Ляжешь, – в гневе перебила Энжи. – Ты не разрушишь наши жизни, пытаясь разрушить свою. Эбигейл хочет жить своей жизнью. Я хочу жить своей. А тебе нужна помощь.
– Ах вы! – сощурилась Делла Кармайкл, изображая праведный гнев. – Так вам плевать на меня? Вы думаете только о себе!
– Потому что я больше так не могу, – сказала Эбби. – То, как я прожила последние годы, – это не жизнь.
Взгляд мамы потемнел. Она закрыла рот ладонью:
– Мне плохо.
Сестры вмиг подбежали к матери, обхватили ее с обеих сторон и повели в ванную. После того как мать пришла в себя и умылась, Энжи и Эбби помогли ей лечь в кровать.
– Простите, – расплакалась Делла. Переход от агрессии к печали был, как всегда, быстрым. – Простите меня.
Анжелина и сама была готова заплакать.
– Я понимаю тебя, – сказала она, сжимая руки матери в ладонях. Горячие слезы, обжигая глаза, текли по щекам. – И ты нас прости.
Выключив свет, сестры вышли из комнаты. Слезы застлали глаза обеим, но ноги пошатнулись только у Энжи. Она соскользнула по стене и упала на колени рядом с дверью. Закрыв лицо руками, она прошептала:
– Где мне взять силы на все это?
Глава 5
Проходя мимо дома, Лоренцо замер, увидев в окно сидящую на полу жену.
– Анжелина? – позвал он, забегая внутрь.
– Я думала, она упала в обморок, – сказала испуганная Эбигейл.
– Эбби, оставь нас, пожалуйста, – попросил Лоренцо.
– Ты уверен?
– Да, Эбби, прости.
Когда сестра вышла за дверь, Лоренцо сел на корточки рядом с женой:
– Что случилось? Она не ответила.
– Анжелина, что случилось?
Прекрасные голубые глаза были красны от слез и, казалось, не держали фокус. Сердце Лоренцо забилось с утроенной силой. Он обхватил пальцами подбородок жены:
– Господи, Энжи, ответь мне. Что случилось?
Она подняла руку, чтобы убрать с лица волосы.
– Я…
И слезы вновь потекли ручьями ей по щекам. Лоренцо выругался, протиснул руки под колени жены и поднял ее с пола. Поднеся жену на руках к их спальне, он плечом толкнул дверь и усадил Энжи на диван. Шикарное красное платье было мокрым. По запаху Лоренцо догадался, что Энжи облили шампанским.
Он сел рядом с ней:
– Расскажи мне, что случилось.
Когда Анжелина закрыла глаза, Лоренцо провел пальцем по ее щеке.
– Мама опять напилась, – сказала Энжи дрожащим голосом. – Прости меня за эту сцену.
– Единственная сцена, которую я видел, – это моя жена, плачущая на полу. Господи, Энжи, что происходит?
– Ничего, – покачала она головой. – Просто не справилась с эмоциями. Выдался трудный день.
Набрав в грудь воздуха, Лоренцо досчитал до пяти.
– Или ты расскажешь мне, в чем проблема, или я спрошу Эбигейл. Но, учитывая специфику наших отношений, я бы предпочел все узнать от тебя.
Энжи долго смотрела на мужа. Он в ответ смотрел на нее, и с каждой секундой в его глазах было все больше угрозы.
– Мама хронический алкоголик, – сказала наконец Энжи. – Она начала пить, когда мне было четырнадцать лет. Тогда нам удалось не сделать это достоянием общественности. Мы дважды клали ее в клинику, каждый раз думая, что больше этого не потребуется. Последний раз ее хватило на два месяца. Она запила, когда начались проблемы с деньгами.
Лоренцо переполняли противоречивые чувства.
– Мы прожили вместе два года, и ты ни разу мне не сказала?
– Мама умоляла, чтобы ее недуг остался в тайне. Точнее, это было ее условие. Иначе она бы не легла в клинику. В нашем семействе принято считать, что если проблему скрыть, то проблемы не существует.
Лоренцо нахмурился:
– Кто придумал такое правило?
– Отец.
– Муж Эбигейл в курсе?
Энжи кивнула.
– Господи, Анжелина! – Пальцы Лоренцо невольно сжались в кулаки. – Почему ты не доверилась мне?
Она отмахнулась:
– Лоренцо, у тебя идеальная семья. Мне не хотелось, чтобы ты смотрел на нас свысока. Тебе так важен порядок и дисциплина, а тут…
Лоренцо поправил галстук на шее. Здесь становилось слишком жарко.
– Я бы помог вам, а не смотрел на вас свысока. Обычно супруги поддерживают друг друга, Энжи.
Мокрые глаза Анжелины сверкнули странным огнем.
– Это ты сейчас так говоришь. А тогда ты исключил меня из своей жизни. Я стала для тебя игровой приставкой. Когда ты хотел меня, я чувствовала хоть какую-то ценность. А когда ты потерял интерес и в сексе, это меня уничтожило. Зачем мне было говорить тебе о матери? Чтобы ты еще сильней пожалел, что женился на мне?
– Я никогда не жалел, что женился на тебе, – возразил Лоренцо, глядя на жену с изумлением. – С чего вдруг такая мысль?
Ответа не последовало.
Непонимание, обида и злоба сменяли друг друга в его душе.
– Я признал, что слишком мало уделял тебе времени. Но как ты могла подумать, что я изменю к тебе отношение из-за проблем твоей мамы? Как ты допустила мысль, что я тебя не поддержу?
– Не знаю, – ответила Энжи после недолгой паузы.
Лоренцо протяжно выдохнул. Их брак вдруг предстал перед ним в новом свете. Его отстраненность вгоняла жену в депрессию. А он понял это только теперь. И то, что он понял, ему не нравилось.
Взяв Энжи за руку, он помог ей встать. Затем повернул к себе спиной и потянул вниз молнию на ее платье. Анжелина в испуге отпрянула и теперь смотрела на него округленными глазами:
– Что ты делаешь?
– Хочу уложить тебя.
– Мне нельзя ложиться. Вечер в самом разгаре.
– Посмотри в зеркало, Энжи. Тебе нельзя возвращаться. Тем более гости уже разъезжаются. Я могу проводить их один.
Он вновь повернул жену спиной к себе и расстегнул молнию. После чего Анжелина отошла в сторону, скрестив руки на груди:
– Дальше я сама. Лоренцо направился к двери.
– Эбби говорила с Кортни Прайс? – спросила Энжи. – Нельзя, чтобы завтра она осветила это в своей колонке.
– Если с ней не говорила Эбби, поговорю я.
Но Эбби поговорила с Кортни Прайс. Она решила проблему.
Выходит, долгие годы Энжи и Эбби втайне от всех решали деликатный недуг их матери, думал Лоренцо, пожимая руки отъезжающим гостям. Хранили семейный секрет от желтой и любой другой прессы. А Энжи вдобавок хранила эту тайну и от него, потому что он был слишком погружен в себя. Настолько, что не услышал тревожных звоночков.
Он знал, отношения Энжи с родителями всегда были натянутыми. Но теперь становилось понятно, почему сама Энжи ни разу не выпила больше двух бокалов вина за вечер.
Лоренцо корил себя за слепоту. Увидев Алистера Кармайкла, он сказал ему, что Энжи просто устала и он отвел ее спать. Но каким нужно быть человеком, чтобы целиком переложить проблему матери на плечи дочерей? Как можно было игнорировать своеобразный крик жены о помощи?
Можно, и легко. Он сам был точно таким же в их с Энжи браке. Он – муж, который есть, но которого нет.
Когда Лоренцо ушел, Энжи свернулась калачиком в прохладных простынях и крепко закрыла глаза. Больше всего ей хотелось поскорее заснуть. Но разыгранная матерью сцена не выходила из головы. «Так вам плевать на меня? Вы думаете только о себе!» Эти слова всплывали в памяти снова и снова.