– Откуда Вы знаете? – спросил Петрониус Неро. Каждым изящным взмахом его меч рассекал очередного солдата Рождённых Кровью. Там где Неро был подобен художнику, Киприан и Гадриан сражались без изящества, сокрушая врагов чередой хлёстких ударов цепного меча и пистолета.
– Потому что я поступил бы так, будь я их командиром, – ответил Уриэль, ухватив суть последних слов капеллана.
Селенус сражался рядом с Уриэлем, поддерживая остальной отряд короткими очередями из пистолета. Мечи Калта сражались как один, продвигаясь вперёд и убивая всех на своем пути с мрачной эффективностью. Уриэль потерял счёт поверженным врагам, его меч обагрился от острия до рукояти. Линия держалась, а Рождённые Кровью всё шли и шли на убой.
Нарастающий грохот взрывов отражался эхом от стен пещеры, когда вражеская техника гибла под огнём Опустошителей Актиса и мощными залпами пушек лендрейдеров. Горячие ветры дули через пространство грота, принося запахи обожженного металла и горелого мяса. Густой дым мешал что-либо разглядеть. Направление наступления изменилось, и Уриэль почувствовал, как воля Рождённых Кровью к тому, чтобы сломить оборону Ультрамаринов, слабеет с каждой проходящей секундой.
– Древний, – крикнул он, – Выше знамя!
Пелей кивнул и вложил меч в ножны, подняв обеими руками штандарт Четвёртой, чтобы он стал виден всем защитникам. Даже через тёмный дождь ротное знамя ловило отблески света, и солдаты Оборонной Ауксилии воодушевились его видом. В перерыве между убийствами Уриэль оглянулся через плечо, с удовлетворением обнаружив, что смертные солдаты вновь занимают свои позиции и стреляют во врага с их привычным усердием.
Огромный огненный шар взметнулся среди руин к востоку. Уриэль увидел, как горящие тела падали с разрушенных башен и валов. Выше него на склоне холма Рождённые Кровью отступали из леса на дорогу. Следом за ними Пазаний, Клозель и Поджигатели занимали огневые позиции в лесополосе и отстреливали отступающих прицельными выстрелами. Враг понёс значительные потери. Воины Пазания загнали Рождённых Кровью в сектор обстрела Терона и Нестора, и под шквальным фланговым обстрелом мало кому удалось выжить.
– Враг отступает! – крикнул Нерон.
– Мы преследуем? – спросил Гадриан, которому не терпелось выплеснуть гнев.
Уриэль не меньше остальных хотел покончить с врагами и воспользоваться этой возможностью, чтобы раз и навсегда изгнать их с Калта, но безрассудное преследование врага не входило в перечень приёмов, одобренных Кодексом Астартес. Как бы то ни было, вопрос отпал сам собой, когда нечто преодолело грубую крепостную стену, построенную в устье Ущелья Четырёх Долин.
Это была целая армия механизированных машин-киборгов, вооруженных вращающимися пилоклинками и крупнокалиберными пушками под защитой толстых пластин брони. Кошмарный вой скрап-кода, извергался из расколотых аугмиттеров, прикрепленных к их нагрудникам и головам. Они двигались как рой насекомых, перебирая множеством ног. Каждая боевая единица была отвратительной смесью органических и машинных частей, адским живым оружием, приводимым в движение демонической волей.
Это была та демоническая угроза, о которой предупреждала Судзаку.
Словно проклятая саранча, они несметной стаей устремились к Ультрамаринам.
Хонсу потянул из-за плеч кронштейн безопасности и защелкнул его на место со звоном металла о металл. Его ни чуть не прельщала перспектива ограничить себя в движении, в особенности, пока Кадарас Грендель не проделает то же самое, но он был лидером, а лидер должен всюду быть первым. Железные Воины последовали его примеру, и через мгновение вокруг расположились сорок его лучших бойцов. Ему была не по душе идея вступать в бой в подобной манере – будучи заключенным в длинную металлическую трубу – но он полагал, что это ничем не отличается от абордажной торпеды или штурмовой капсулы. Железные Воины были не единственным отрядом, поскольку Танцоры Клинка Ксиомагры тоже присоединились к этой миссии.
Грендель и Свежерожденный заняли свои места напротив Хонсу, и он кивнул своему лейтенанту и телохранителю, когда те пристегнулись. На Гренделе не было шлема, и его изуродованное шрамом лицо смотрело на командира через пространство отсека.
– Мне это не нравится, – сказал он, кивая в сторону Танцоров Клинка. – Хватает и того, что мы как мальчики на побегушках для М’кара. Зачем нам брать с собой этих никчёмных извращенцев?
Хонсу наклонился вперёд. – А ты скажи это им в лицо, – кивнул он. – Попробуй.
Грендель ничего не ответил, вспомнив свое прежнее унижение со стороны Ксиомагры. По правде говоря, Хонсу тоже не хотел, чтобы они шли вместе, но в отсеке было для них свободное место, и вполне вероятно, что дополнительные мечи будут отнюдь не лишними.
Танцоры Клинка молча сидели в задней части отсека, склонив головы и направив свои длинные мечи вниз перед собой. Хонсу подумал, что это выглядит опасно, учитывая вибрации и толчки предстоящего путешествия, но улыбнулся при мысли, что один из воинов Ксиомагры случайно отрубит себе голову. Он будет следить за ними на случай, если такое всё же произойдёт.
Хонсу встряхнул головой и снова обратил внимание вперёд, когда заговорил Свежерожденный.
– Я согласен с Гренделем, но не потому, что не доверяю Танцорам Клинка – говорил он.
– О, и почему же тогда? – спросил Хонсу.
– Мне кажется… неправильно вот так покидать поле битвы. Выйти из боя, когда результат сражения не определён.
– Опять в тебе говорит ультрамарин, – рассмеялся Грендель.
– Его исход не имеет значения, – заявил Хонсу. – Никогда не имел. Во всяком случае, не теперь.
– О чём это ты говоришь? – потребовал Грендель, когда гул двигателей сменился на рёв, и включились главные генераторы машины. – Я думал, ты считал второстепенной нашу миссию.
– Я солгал, – отрезал Хонсу. – Её нужно выполнить, и чем раньше, тем лучше. В то время, как всё внимание ультрамаринов сосредоточено на этом ущелье, мы можем быть в другом месте.
– А ты знаешь, где находится этот храм? – Спросил Грендель у Свежерожденного.
–Знаю. В пещере драконов. Стены в беспорядке покрыты фресками. Они нелепы, словно нарисованы детской рукой. Там есть каменная кладка, а за ней – секретный путь в другую пещеру. Никто не знает, что этот проход существует. Далеко не каждый, во всяком случае.
– И по этому описанию мы найдём его? – спросил Грендель с усмешкой. – Довольно точные координаты, не так ли?
– Этого достаточно, – сказал Хонсу. – Мы проложим туннель вниз в пещеры и так найдём его. Посмотрим, куда нас выведет судьба.
– Великолепно, – огрызнулся Грендель. – А я-то боялся, что у тебя нет плана!
– У меня всегда есть план, – улыбнулся Хонсу.
С грохотом смазанных роторов и пронзительным визгом гидравлики задняя часть отсека начала подниматься, и по всей его длине начали мигать красные огни. Хонсу почувствовал знакомое волнение при выполнении задания, где всё складывалось так, что шансы на успех были весьма не очевидны. Пронзительный высокочастотный скрежет и рычание буровых головок и лазеров, грызущих скалу, эхом разнеслись по внутреннему пространству, когда роющая военная машина врезалась в скалу Калта. Далеко за устьем туннеля продолжалось сражение в ущелье Четырёх Долин, но Хонсу и его воины не сыграют в нём никакой роли.
– Без сомнения, Обакс Закайо сказал бы, что эта миссия глупая и безрассудная, – крикнул Хонсу, когда буровую машину сильно затрясло от быстрого спуска.
– И был бы прав! – сказал Грендель.
– Да, может и так, – согласился Хонсу. – Но как же приятно в этом участвовать.
Голосфера засветилась, отображая траектории движений и расположение войск противника, когда Магос Локард обработал тысячи пакетов входных данных, которые он получал от бесчисленного множества авгуров и геодезических датчиков, размещённых на поверхности Лекс Тредецим. Капитоль Империалис обладал сложной сетью командно-контрольных инструментов, но вариант, созданный для нужд Адептус Механикус, был более продвинутым.
Он был оснащён оборудованием, предназначенным для детекции химических элементов, измерения длины волн и других параметров и физических явлений, выходящих далеко за пределы того, что требуется Имперской Гвардии. Его сенсорные датчики могли дать фору смертным командирам или военных советникам. Тридцать многозадачных сервиторов двигались по командному мостику Лекс Тредецим, собирая информацию и направляя её прямо на голосферу.
Прямо сейчас он отслеживал движение тысяч подвергшихся порче сервиторов-преторианцев, преодолевающих стену импровизированной крепости, которую воздвигли Железные Воины. Хотя многие эмоции, которые были привычны для простых смертных, оказались вытеснены превосходящими логическими способностями, он всё ещё испытывал глубокую и горькую ненависть к нечистым магосам, которые так извратили эти великолепные проявления духа Омниссии.
Остаток некогда могущественного огня, коим являлось присутствие Бога-Машины в каждом механизме, в этих исковерканных созданиях едва теплился. Чуждая и разрушительная воля управляла их фибро-волоконными мускулами и приводила в движение их механические тела. То, что некогда было великолепным и величественным в своём логическом устройстве, теперь было извращено и достойно лишь ненависти, а главное – оно должно быть уничтожено.
Локард открыл вокс-канал и связался с командующим Трехо, предводителем скитариев, которых он привёл на Калт. Расположенные к западу от главного входа в ущелье, эти войска идеально подходили для контратаки.
– Коммандер Трехо, вы это видите?
– Так точно, магос, – прорычал Трехо, его сильный акцент жителя нижних уровней улья всё ещё был заметен даже после обширной аугметической операции на челюсти. – Отдайте приказ атаковать, умоляю.
– Считай приказ полученным – сказал он. Ему не нужно было уточнять, против какой силы требовалось выступить. Ненависть Адептус Механикус к этим испорченным машинам ощущалась не менее остро их подчинёнными. – Служите воле Омниссии.