Тринадцать сотен душ находилось внутри Кастра Танагра, чуть более половины от изначального числа. Еще около сотни были убиты или слишком серьёзно ранены, чтобы сражаться. И все же те, кто остался на стенах, обладали несгибаемым мужеством. Они великолепно сражались, но с каждой атакой число обороняющихся уменьшалось, и призрак неминуемого поражения маячил всё отчётливее.
Тигурий смотрел в сторону барабанной башни, многочисленные залы которой были полны раненых и мертвых. Он почувствовал, как боль вытекает изнутри, словно чёрный туман, и попытался отогнать отчаяние, которое он продолжал носить в себе.
Солдаты кивали ему, когда он проходил мимо, но никто не посмел заговорить с ним, потому что, во-первых, он был Адептус Астартес, а во-вторых, был отмечен теми же силами, которые ежедневно нападали на них. Даже Ультрамарины разговаривали с ним только тогда, когда это было необходимо, и Тигурия тяготило одиночество. Он давно смирился с судьбой отшельника, но осознание того, что перед ликом смерти с ним рядом находится всего несколько человек, которых он мог бы считать друзьями, задело библиария за живое. Обида на мгновение кольнула его сердце.
Он посмотрел вниз, во двор, и увидел Марнеуса Калгара в окружении сержантов Первой роты, которым было поручено защищать восточный изгиб стены. Магистр Ордена был стержнем сопротивления Кастра Танагра, и сражался с демонами с такой яростью, что любой, кто видел его, удваивал собственные усилия. Калгар поднял голову и помахал рукой. Перчати Ультрамара покрылись трещинами и потускнели после бесчисленных выстрелов и ударов. Тигурий махнул в ответ и отвёл взгляд, а к горлу подступила тошнота.
Мороз крепчал, и хотя боевой доспех защищал библиария от окружающей среды, холод пронизывал его сердце. Он отвернулся и направился дальше вдоль стены к Агемману. Первый капитан о чём-то оживлённо беседовал с одним из своих ветеранов, но они оба замолкли, заметив Тигурия.
– Библиарий, – вместо приветствия проговорил Агемман, и его лицо стало словно каменным, когда Тигурий приблизился. – Что привело тебя в эту часть крепости?
– Психические знаки необходимо обновить, – сказал Тигурий, похлопав по золотой резьбе, сработанной на покатом краю парапета. Её блеск был теперь приглушённым и почти незаметным. – Всякий раз, как демоны нападают, сила орнамента, которым строители крепости покрыли каждый камень, истощается.
Агемман хмуро взглянул на золотые руны. – Я полагал, что это просто украшения.
– Это не так, первый капитан, – продолжал Тигурий. – Они необходимы для нашего дальнейшего выживания.
Агемман пожал плечами и отвернулся.
Тигурий едва подавил гнев, вызванный грубым поведением Агеммана. И хотя он знал, что разговор был исчерпан, он не смог удержаться от язвительного замечания.
– Без этих психических знаков, ослабляющих силу демонов, вам было бы намного тяжелее сражаться.
– Что ты сказал? – рявкнул Агемман, оборачиваясь.
– Я говорю, что мы должны вернуться в крепость. Стена слишком длинная, чтобы её можно было удержать с таким количеством воинов. Кодекс говорит…
– Я знаю, что говорит Кодекс, – отрезал Агемман. – Там доходчиво описан подобный случай.
– Согласно принципам Кодекса, у тебя недостаточно воинов, чтобы защищать стену такой протяжённости, – Тигурий продолжил, так словно не слышал Агеммана. – Следуя логике, вы должны отступить к крепости.
Агемман, казалось, собрался возразить, но он понимал, что на стороне Тигурия были слова Кодекса.
– Так приказывает Лорд Калгар?
– Пока нет, но такой приказ будет отдан.
– Тогда я дождусь этого момента. Первая рота не станет убегать, поджав хвосты.
– Поражение больше придётся вам к лицу?
Агемман посмотрел на него исподлобья и махнул рукой в перчатке на обвитый резьбой мерлон. – Делай, что должен, библиарий, а потом убирайся прочь. Я устал от твоего присутствия.
– Если вы не отступите, стена падёт, – сказал Тигурий, когда температура снова упала. Дыхание библиария стало превращаться в пар, а на языке появился привкус металла. Из двора раздавались гневные голоса, и Тигурий увидел, как среди смертных солдат началась драка.
– Что за..? – бросил Агемман, обернувшись на крик с яростным выражением лица.
– Без моих сил ты не удержишь эту стену, – повторил Тигурий. – Вам стоило бы умолять меня о помощи.
– Я не стану никого умолять, колдун, – прошипел Агемман. Его лицо было в нескольких дюймах от Тигурия и излучало едва сдерживаемую агрессию. – Эту стену обороняют воины Первой роты, и во всей галактике нет бойцов лучше, чем они!
– Это не имеет значения. Если ты будешь драться, ты проиграешь.
– Ты оскорбляешь честь Первой роты!
– В глупости нет чести, – возразил Тигурий.
Рука Агеммана рванулась вперёд и он схватил Тигурия за горло. Стальные пальцы сжались на трахее, словно клешня дредноута. Тигурий выдохнул облачко пара и изо всех сил напряг мускулы шеи. Иней окутал края наплечников Агеммана. Губительный свет бушующей ярости, которую сможет утолить лишь скорая расправа, сверкал в глазах Первого Капитана.
Тигурий чувствовал себя так, словно всё его тело было погружено в ледяное озеро, а конечности налились свинцом и онемели. Его мысли были застывшими, медленными и разрозненными. Так странно было осознавать, что его жизнь оборвёт один из его боевых братьев. Это было будущее, которое библиарий не мог предвидеть. Агемман вынудил его встать на колени, с каждой секундой удушья приближая смерть.
Выстрелы эхом отразились от стен, и кровопролитие продолжило распространяться внутри крепости от эпицентров изначальной агрессии, словно инфекция. Тигурий уронил свой посох и сжал руки на запястьях Агеммана. Кристаллы, встроенные в капюшон его доспеха, вспыхнули жизнью.
Тепло проникло в его разум, растопив холодную хватку беспричинного гнева, которая держала его в своих руках. Взгляд его прояснился, а тело избавилось от неестественной агрессии, которая вела лишь к насилию. Тигурий открыл свой разум для психического сияния, бушевавшего вокруг крепости. Он увидел, как красная мгла просачивается внутрь через трещины в каменной кладке и льётся через стены, расползаясь подобно туману. И кого бы он ни коснулся, в каждом загорался огонь негодования, зависти и обиды. Тлетворное влияние иссушало всё лучшее в человеке и разжигало пламя гнева и вражды.
Тигурий отринул от себя щупальца красного тумана, изгнав его из собственного тела и направил золотой свет в Агеммана, в одно мгновение очистив его дух от вражеского колдовства.
Первый Капитан покачнулся и отпустил Тигурия, ярость в его глазах уступила место смятению. Хватка ослабла, и библиарий смог подняться на ноги, когда Агемман облокотился на стену, чтобы не потерять равновесие.
– Варрон…– пробормотал Агемман. – Я… Кровь Императора, прости меня!
– Все извинения потом, – проговорил Тигурий. – Демоны близко.
Агемман кивнул, поразительно быстро вернув самообладание, в очередной раз подтверждая, что не просто так был избран регентом Ультрамара и капитаном Первой роты. Тигурий протянул руку и положил ладонь на потускневший символ на стене, чувствуя, как его энергия тает, сопротивляясь вражеским чарам.
Едва ли остался хотя бы слабый след прежней силы.
– Глупо, – прошипел он. – Мне следовало бы это почувствовать, я должен был знать. Слишком устал…
Тигурий закрыл глаза и позволил своему сознанию зажечь ближайшие символы и потечь дальше по стенам, наполняя светом весь орнамент, покрывавший каменную кладку. Он вложил свою энергию в каждую руну, наделяя их силой, способной противостоять нападению. Вдоль стены резные письмена засияли в полную силу, и красная мгла над крепостью рассеялась, как утренний туман.
Остатки его ещё не до конца развеялись, но Тигурий понимал, что их хватит лишь на то, чтобы наиболее агрессивные смертные осознали ужасные последствия своего поведения. Нестерпимый холод отступил, и библиарий вздохнул, чувствуя, как колдовство отступает. Смятение и стыд царили в крепости, но Тигурий заставил себя проигнорировать это, ощутив волну отвращения, наполнившую его нутро едкой желчью. Он открыл глаза, и сердце замерло от увиденного.
Тысячи рогатых демонов, с кроваво-красной чешуёй приближались к Кастра Танагра, размахивая дымящимися черными мечами у себя над головой. За ними следовали жуткие монстры с бледной кожей и клешнями, и в конце плелись низшие отродья, напоминавшие трупы, вынутые из выгребной ямы. Сверхъестественная сила наполняла каждое существо, и Тигурий понял, что крепость не выстоит перед натиском такой орды.
– Первая рота, – крикнул Агемман. – К оружию! Отвага и честь!
– Нет, – перебил Тигурий, возвращая себе обронённый посох. – Готовьтесь к отступлению.
Агемман стиснул зубы, но лишь коротко кивнул, и Тигурий заскользил вдоль крепостной стены к краю пролома. Марнеус Калгар уже собрал своих воинов, и те стояли, опустив клинки, готовые встретить демонов. Тигурий спрыгнул с крепостного вала и приземлился позади них с грохотом обвалившихся камней. Он подбежал к Магистру: – Вы ведь не думаете, что мы сможем выстоять против такой атаки?
– А как же иначе! – Бросил Калгар в ответ. – Я выстоял при Залатрасе, и смогу повторить то же самое здесь. Ты помнишь эту битву? День и ночь я истреблял зеленокожих, и ни один не прошёл мимо меня.
– Это не Залатрас, и там не зеленокожие, – настаивал Тигурий. – Вы должны отступить к цитадели. Это единственный путь.
Калгар окинул взглядом стены, едва удерживаемые воинами Первой роты и теми немногими смертными солдатами из экипажа Цезаря, да ещё горсткой мирных жителей, и мгновенно осознал правдивость слов Тигурия.
– Ты сможешь дать нам немного времени?
– Смогу, – пообещал Тигурий.– А теперь идите!
Калгар кивнул, передавая по воксу широкополосное сообщение: – Всем отойти к цитадели! Отступайте отрядами, и никого не оставляйте для прикрытия. Отвага и честь! Калгар, конец связи.
На всей протяжённости стен мужчины