– Они идут! – крикнул Геликас, когда вражеский Астартес возник в дверях прохода на крышу башни.
Каверна Драконис прорезали земную кору Калта сетью туннелей, которые ещё никому не удавалось исследовать полностью. Новые ответвления появлялись каждый год, и, поскольку обвалы были весьма нередки, большинство карт устаревали, спустя уже несколько лет после составления.
Четыре «носорога» спускались к сердцу Калта, углубившись в эту запутанную сеть гротов, ведомые предателем. Битва за ущелье Четырёх Долин на данный момент затихла. Рождённые Кровью вынуждены были отступить, чтобы зализать раны и перегруппироваться после разрушительного уничтожения Чёрной Базилики. Капеллан Клозель управлял силами Ультрамаринов. Эту роль он принял чисто формально после того, как Уриэль передал ему командование.
Два «носорога» Ультрамаринов шли в голове колонны. В одном из них были Мечи Калта, а в другом – Поджигатели Пазания. За ними следовал чёрный БТР с отличительными знаками Гвардии Ворона. Замыкал колонну бордовый транспорт с инсигниями священного ордоса на бортах. Намира Судзаку предпочитала работать под прикрытием, но когда она действовала в открытую, она хотела, чтобы об этом знали все.
Ардарик Ваанес был под охраной в первом транспорте и сидел рядом с Уриэлем, будучи прикованным к переборкам цепями и кандалами, которые он не смог бы сломать. Двое аколитов Судзаку сидели напротив Ваанеса, и каждый держал специальный силок, закрепленный на шее пленника. Одного щелчка переключателей, над которыми аколиты с готовностью держали пальцы, было достаточно, чтобы ошейники сдавили горло ренегата и сломали ему шею. Внутренний голос твердил Уриэлю: доверять Ваанесу нельзя. Но его интуиция подсказывала, что этот воин, возможно, всё ещё пытается спасти остатки своей чести.
Капитана Шаана и Инквизитора Судзаку было трудно убедить, но со временем они неохотно пришли к выводу, что нет иного выбора, кроме как согласиться с требованием Ваанеса провести их по туннелям. Они сразу же отправились в путь через руины Кастра Оксиденс в тускло освещенные гроты, которые вели глубоко под поверхность планеты.
Они путешествовали в течение девяти часов, останавливаясь лишь один раз, чтобы заправиться в одном из пещерных городов Калта, растущей сельскохозяйственной общине по имени Апамея Рагиана. Расположенный в холмистой местности, в окружении густых лесов, город приютился у подножия возвышающегося собора Императора, шпиль которого венчала фигуру парящего орла.
Продвигаясь вперед, небольшая колонна покинула магистральные проезды через пещеры и углубилась в ответвляющиеся туннели, которые обычно использовались лишь буровыми установками и разведочными командами. во время их путешествия окружающая температура неуклонно росла, и, чем глубже они продвигались, минуя повороты и винтовые спуски, тем дальше и дальше они отдалялись от цивилизации.
Туннели становились все более неровными и в конечном итоге полностью утратили все признаки умышленного строительства и стали напоминать расселины, образованные в камне тектоническими процессами. Что-то в этих туннелях было знакомо Уриэлю, как будто он путешествовал этими путями раньше. Его эйдетическая память проникала сквозь время в те далёкие дни, когда он возвратился на Калт, став Ультрамарином, но он всё равно ничего не мог вспомнить, кроме размытых сцен карабканья по скалам и коварным уступам. – Поверните в правый туннель и следуйте по нему три километра, – произнёс Ваанес, напрягая голос. Ему было трудно говорить.
– Куда ты нас завёл? – спросил Уриэль, наблюдая за пикт-схемой пещер по ту сторону бронированного корпуса «носорога». – Эти пещеры были заброшены на протяжении столетий.
– Скоро вы всё узнаете, – ответил Ваанес.
– Если ты решил завести нас в ловушку…
То, что? Ты убьёшь меня? – рассмеялся Ваанес, хотя усилие заставило его поморщиться. – Если бы мне этого хотелось, я бы сделал так, чтобы ты убил меня на поверхности. Зачем заморачиваться такой многоходовкой?
– Чтобы помочь Хонсу убить меня? – предложил Уриэль.
– Он не нуждается в моей помощи для этого, – возразил Ваанес. – И дело не только в тебе, Вентрис. Хонсу хочет уничтожить всё, что ты любишь, и ему всё равно, как это будет сделано. Есть повелитель демонов, который думает, что он управляет этим шоу, но это только потому, что Хонсу позволил ему так думать. Просто они оба хотят уничтожить Ультрамар одинаково сильно.
– Зачем? – Спросил Уриэль. – Я имею в виду, почему конкретно Ультрамар?
– Ты думаешь, он шепнул мне об этом на ушко? – огрызнулся Ваанес. – Это повелитель демонов, какая ещё может быть причина?
Уриэль покачал головой. – Я не претендую на звание знатока демонической психологии, но это уже третий раз, когда он нападает на Ультрамар. Должна быть причина, по которой он нас так ненавидит.
– Возможно, Робаут Гиллиман как-то раз косо на него посмотрел?
– Не произноси его имя, – прошипел Брутус Киприан. – Ты не достоин того, чтобы говорить о примархе.
– Уу, какой ты чувствительный, – ухмыльнулся Ваанес.
– Брутус прав, – сказал Уриэль. – Ты не достоин произносить его имя.
Ваанес пожал плечами и замолчал. Колонна двигалась больше часа, петляя по лабиринту туннелей, пока «носороги» не вышли в обширную цилиндрическую пещеру около трехсот метров в поперечнике с ребристыми вулканическими стенами из блестящего чёрного минерала. Жара была невероятной, и пар валил из трещин в гладком полу. Влага капала с потолка и стен, накапливаясь в воронках и проходя по извилистым каналам.
Ваанес наклонился, чтобы увидеть изображение на пикт-экране, заметив примитивные изображение драконов на стенах. Наскальные рисунки были вырублены или нарисованы широкими мазками синей и зеленой краски.
Ренегат откинулся назад и сказал: – Мы на месте.
Уриэль нахмурился и поднялся к люку «носорога», вылезая, чтобы осмотреть пещеру, в которой они оказались. Его доспех тут же покрылся конденсатом. Уриэль почувствовал эту запредельную влажность кожей лица.
– Мне знакомо это место, – пробормотал он, и его разум захлестнули воспоминания детства.
Он вылез и спрыгнул на пол пещеры, вспоминая, как бежал здесь в детстве со своими друзьями. Стены были покрыты изображениями драконов, больших и маленьких, продуманных и простых. От входа в пещеру и докуда хватало зрения, – каждый квадратный метр стены был занят ими.
Пассажиры «носорогов» высадились и собрались вокруг Уриэля, ожидая, что он объяснит, почему они остановились.
– Что это за место? – Спросила Судзаку, глядя на тысячи вырезанных и нарисованных драконов. Уриэль повернулся к инквизитору. Она изменилась после битвы в Ущелье Четырех Долин. Её помощник был убит во время боя, и, глядя на неё теперь, можно было предположить, что их связывало нечто большее, чем просто служба. Возможно, она была не такой холодной и отчужденной, как её представляли.
– Глотка Дракона, – объяснил Уриэль. – Так мы привыкли называть это место.
Пазаний улыбнулся, подняв глаза к потолку, чтобы разглядеть забытое чудо, и его открытое лицо расплылось в улыбк.
– Мы думали, что это место было пастью похороненного дракона, – добавил он. – Когда мы были детьми, проявлением особой смелости считалось добраться сюда и нарисовать на стене, как мог выглядеть тот дракон. Дети Калта делали это веками.
Пазаний внимательно посмотрел на Уриэля. – И если я правильно помню, ты своего нарисовал выше всех.
– Наверное, с тех пор мой рекорд был побит – сказал Уриэль.
Ваанес рассмеялся. – Я не могу представить тебя ребёнком, Вентрис. Могу поспорить, ты был тем ещё весельчаком с этими своими серьезными манерами.
– Закрой свой рот, Ваанес, – буркнул Пазаний.
– Как бы мне ни нравилось слушать ваши детские воспоминания, я не понимаю, как это приближает нас к победе над Хонсу, – вмешался Аэтон Шаан.
Уриэль отошел от группы, вернувшись назад более чем на сотню лет, когда он бегал по этим пещерам в юности. Он вспомнил бесшабашные игры и состязания в силе, скорости и выносливости, которыми занимали себя мальчики и девочки Калта, готовясь к отборочным играм, где воины Ультрамаринов решли, кто удостоится чести отправиться на Макрагг.
– Это была проверка на смелость, чтобы узнать, как высоко на стене можно нарисовать своего дракона, – сказал Уриэль, позволяя тонкой нити воспоминаний виться до времён, предшествующих становлению Адептус Астартес. Эти воспоминания, сформировавшиеся до того, как его мозговая архитектура была перестроена древней наукой, медленно, но верно выстраивались в картины памяти.
– Я хотел нарисовать своего дракона так, чтобы о нём все говорили в течение многих лет, и, повесив на пояс два горшка краски, забрался на добрую сотню метров вверх по стене.
– Здесь? – удивилась Судзаку, глядя на стены. – Который из них твой?
– Мой находится примерно в трёх километрах дальше отсюда, – ответил Уриэль, махнув рукой в туннель. – Это было безумие: камни были скользкими от воды и острыми как бритва. Если бы я упал, то наверняка бы погиб на месте, но я увидел подходящий выступ в скале и решил, что это будет безопасное место для рисования. Трижды я почти срывался оттуда, но я сделал это, хотя мои руки были мокрыми от крови и усилий. Не в силах унять дрожь я едва мог держать кисть, но всё же нарисовал своего красно-золотого дракона с широкими крыльями и колючим хребтом выше всех. Я закончил с драконом и уже собирался спускаться, когда увидел в стене лаз, уводивший вглубь пещеры. То был светлый туннель, который сотни метров петлял в скале до тех пор, пока…
– Пока что? – поинтересовался Шаан.
– Трон Терры! – прошипел Уриэль, ринувшись обратно к своему «носорогу». – Я знаю, зачем Хонсу здесь.
Через три километра по туннелю взору предстала картина невероятного разрушения. Пол пещеры исчез в огромной бездонной яме, и часть стены обвалились туда же, образовав крутой усыпанный обломками склон, ведущий к оплавленной ране, оставленной в скале. Гигантская буровая торпеда возвышалась в центре воронки, её железные