Железный Воин обмяк, упал на колени и рухнул лицом вниз с грохотом металла о камень. Ваанес склонился над трупом и затаил дыхание. Его пепельное лицо покрывал пот. Уриэль достал свой болтер и наставил дуло на ренегата.
– Почему? – спросил он.
Ваанес поднял голову, его лицо было измученным, в чертах не было и тени высокомерия.
– Ты не можешь бороться с тем, кто ты есть, – прошептал Ваанес. Уриэль знал, что эти слова не были ответом на его вопрос.
– Вопрос, который задал Грендель, – повторил Уриэль. – Ты не ответил ему. За кого ты сражаешься?
Ваанес слабо улыбнулся. – Не за Хонсу.
– Этого недостаточно, – сказал Уриэль, когда поле битвы затихло.
– Разве? Отлично. Тогда я сражаюсь сам за себя, – заявил Ваанес. – Полагаю, именно поэтому я не очень хороший Астартес. Я никогда не чувствовал этого, понимаешь? Братство, в котором вы все нуждаетесь, даёт вам возможность ощущать себя частью чего-то большего, чем вы сами. Но я всегда чувствовал себя одиноким, даже в окружении своих боевых братьев.
– Что же с тобой случилось, Ваанес? – сказал Уриэль. – Ты мог бы стать одним из величайших воинов.
– Я никогда тебе не сажу, – ответил он. – Таков путь Гвардии Ворона.
– Ты ничего не знаешь о Гвардии Ворона, – с презрением бросил Аэтон Шаан, появляясь рядом с Уриэлем. Уцелевшие шесть воинов Шаана окружили Ваанеса, словно птицы-падальщики свежий труп.
– Убей меня, – потребовал Ваанес. – Сделай, что обещал!
В гробнице капитана Вентана раздался громкий взрыв, и сквозь обрушившийся фасад вырвалось облако дыма. Громогласное эхо прокатилось по пещере, и Уриэль обернулся, чтобы взглянуть на Ваанеса.
– Нет, – ответил Уриэль. – Это ещё не конец.
ГЛАВА 21
Осколки почерневшего камня вылетели из бреши во фронтоне восточного портика, и дым низко струился по отделанным мрамором ступеням. Уриэль пробирался между двумя огромными колоннами, оставшимися от фасада.
Образ Спасителя Калта почитали в сотнях храмовых святынь по всей планете, но это было утраченное место погребение самого капитана Вентана. Символизм того, что пытался сделать Хонсу, был предельно ясен Уриэлю.
Его следовало остановить, хотя в распоряжении капитана осталось не так много воинов. Несмотря на то, что ни один из Мечей Калта не пал в бою, лишь пятеро Поджигателей пережили битву с Танцорами Клинка.
К счастью, Пазаний был одним из них. Но нагрудник его доспеха теперь был похож на уродливый кусок шлака, а капли расплавленного керамита оставили на коже ожоги. Всё указывало на прямое попадание из мелтагана, и сам факт того, что сержант был ещё жив, подтверждал его легендарную стойкость.
– Чтобы свалить меня, стоило взять кое-что посерьёзнее той игрушки, – единственное, что сказал Пазаний, когда апотекарий Селенус попытался оказать ему помощь. – Теперь оставь меня в покое. Ты слышал капитана, этот бой ещё не закончен.
Инквизитор Судзаку осталась одна, потому что воины, ответственные за её защиту, приняли смерть от рук Танцоров Клинка. Она страдала от ужасной кровоточащей раны на боку, её тёмная кожа стала пепельной из-за потери крови, но она старалась оставаться невозмутимой. Уриэль был впечатлен её решением пойти до конца.
Шестеро Гвардейцев Ворона всё ещё были в распоряжении капитана Шаана, а Ревис Кайр сопровождал Ардарика Ваанеса. Уриэль ожидал, что Шаан убьёт его, но капитан Гвардии Воронов поступил иначе.
Не мне решать его судьбу, – сказал он. – Повелитель Теней – тот, на ком лежит бремя определять судьбы падших воронов.
– А что, если он опять выкинет какой-нибудь фокус? – спросил Пазаний.
Когти выскочили из рукавиц Шаана. – Тогда я сам отрублю ему голову.
– Звучит неплохо, – кивнул Пазаний. – Я могу жить с этим.
Уриэль первым вошёл в гробницу, внутренняя часть которой была заполнена облаками пыли. Лучи биолюминесцентных светильников пробивались сквозь проломленные стены, подсвечивая переливающиеся частички каменной пыли, плавающие в воздухе. Мягкий свет от потрескавшегося купола заливал всё бледно-голубым сиянием.
Многоуровневая внутренняя часть гробницы была выложена как сборочная камера, а ярусы были заполнены могилами павших воинов. Те, которые находились ближе всего к центру, оказались взломаны, а остальные, определённо, были заминированы, поскольку все они соединялись витками медной проволоки.
Обломки и битый камень заполняли центральную площадку гробницы. Некогда могущественный саркофаг был раскрыт, и лежал среди каменного крошева. Два десятка Железных Воинов окружали его останки, словно статуи бесстрастных металлических автоматонов с болтерами. Отвратительное существо, выращенное из похищенного генома Вентриса, сжав кулаки, стояло у руин саркофага. Уриэль, глядя на всё это, чувствовал противоречивую смесь ненависти и благоговения.
– Не стрелять, – приказал он, сохраняя тихий голос. Он почувствовал, что инстинктивная агрессия его воинов вышла на первый план при виде Железных Воинов, но предатели превосходили их числом два к одному. Те не предпринимали никаких агрессивных действий, и Уриэля вполне устроило бы, если так будет и дальше. – Никто не откроет огонь, пока я не отдам приказ. Это касается и тебя, Шаан.
Шаан кивнул, хотя Уриэль разделял его неприязнь к такому ходу событий. Трудно было просто так наблюдать за предателями, вместо того, чтобы стрелять по ним из болтера или рубить мечом. Всё зашло слишком далеко, и вскоре определённо должна наступить расплата.
Один из воинов в железных доспехах присел на корточки на куче щебня, и Уриэль почувствовал, как учащается сердцебиение. Хонсу.
Уриэль прошёл между концентрическими рядами гробниц и остановился на краю центральной площадки. Хонсу повернулся к нему лицом, и Уриэль заметил у его ног секции тёмно-синего брони из древнего керамита, отделанной золотом. Его гнев разгорелся сильнее, когда он осознал, над чьей именно могилой посмел склониться Хонсу. Железный Воин поднял голову и быстро оценил численность противника, надменно ухмыльнувшись одним лишь уголком губ.
– Вижу, вы привели мне Ваанеса, – сказал Хонсу. – Я думал, что ты убил его.
Последний комментарий был адресован Аэтону Шаану, который с неприкрытой ненавистью смотрел на Хонсу. Гвардия Ворона сильнее прочих ненавидела Железных Воинов, потому что их Орден с древних времён помнил эпизод коварного предательства Легиона Коракса примархом Пертурабо.
Шаан не стал впустую тратить слова, однако, Кузнец Войны ещё не закончил: – Ваанес сначала предал тебя, а потом и меня тоже, – сказал Хонсу. – Непостоянство у него в крови. Думаешь, впредь этого не повторится?
– Такой шанс ему не представится, – отрезал Шаан.
– Посмотрим, – ответил Хонсу с кривой усмешкой. Он снова обратил свое внимание на Уриэля и сказал: – Ах, Вентрис. Я так долго ждал, чтобы вновь увидеть тебя.
– Я надеялся, что убил тебя в твоем демоническом мире, – сказал Уриэль.
Хонсу засмеялся и постучал по голове в том месте, где грубая аугметика покрывала отвратительный узел рубцовой ткани.
– Воины получше тебя пытались, – продолжил он. – Но ты единственный, кто оказался так близок к цели.
– И так ты решил вернуть должок?
– Едва ли, хотя твоя смерть станет бонусом, – сказал Хонсу, поднимаясь с обломков разрушенного саркофага. Он спустился на пол склепа, держа в руке что-то, украденное из гробницы Вентана, но Уриэль не мог понять, что именно. Послышался вздох Пазания, и Уриэль обратил внимание, что серебряная рука Хонсу была отнюдь не обычным бионическим протезом. Это была отвратительная рука из живого металла, которую тот приказал отпилить у его друга в пещерах Диких Мортициев.
Хонсу заметил, что все смотрят на его руку, и поднял её. – Я так и не благодарил тебя за это. Несколько раз она уже спасла мне жизнь.
– Всего лишь ещё одна причина, чтобы убить тебя, – отрезал Пазаний.
– Та самая рука? – спросила Судзаку. – Сделанная из мерзкого живого металла некронтир?
– В самом деле? – удивился Хонсу, будто они были не смертельными врагами, а друзьями, собравшимися, чтобы мило поболтать. – Мне всегда было интересно, как это работает. Даже Цицерин не смог выяснить, а ведь он был техножрецом Марса.
– Зачем ты здесь? – потребовал Уриэль, стараясь изо всех сил держать себя в руках, поскольку воспоминания обо всех бедствиях, которые причинил Хонсу, затопили его сознание. – Почему именно это место?
– Честно? Демон послал меня уничтожить его, хотя я не могу понять почему. Я имею в виду, что здесь нет ничего полезного. Просто несколько костей, несколько сломанных пластин брони... и это.
Хонсу поднял предмет, который он взял из гробницы Вентана. Это был кинжал, с длинным клинком и золотой рукоятью. Его лезвие треугольного сечения было выполнено из какого-то странного камня, похожего на колотый кремень, блестящий по краю.
– Довольно красивая штука, – сказал Хонсу, вертя оружие в руках. – Отличная рукоять, хотя лезвие выглядит так, будто сделано пещерными дикарями. Любопытно, не так ли?
– Очаровательно, – прошипел Пазаний. – Ты заплатишь за все жизни, которые отнял.
Уриэль положил руку на плечо Пазания. Поскольку преимущество было на стороне врага, прежде чем предпринимать какие-либо враждебные действия, необходимо было, чтобы воины Хонсу проявили слабость в обороне.
– Почему Тарсис Ультра? – спросил Вентрис.
Казалось, Хонсу на мгновение смутился, будто это название было ему незнакомо.
– А, тот мир, в котором мы использовали вирус, – сказал он. – Должен отметить, что один из ваших Механикумов был весьма изобретателен. Очень хорошая работа. На сколько я могу судить, он приложил немало усилий. Мне как-то нужно было привлечь твоё внимание, не так ли? В конце концов, какой смысл сеять хаос, если человек, которому ты хочешь причинить страдание, не знает, почему он страдает?
– Ты – чудовище, Хонсу, – прорычал Уриэль, обнажая меч Идея с жестокой неторопливостью. – И я с удовольствием убью тебя.