Марней Август Калгар, магистр ордена Ультрадесанта.
Его правое ухо украшали адамантиевые серьги; на месте левого глаза был алый, похожий на драгоценный камень бионический протез, тончайшими медными нитями соединенный с затылком. Калгар вел Ультрадесант от победы к победе уже не один век, и лицо его, словно высеченное из гранита, все так же выражало ум и прозорливость; от этого воина исходила почти видимая аура силы.
Рядом с этим богом войны собрались его боевые капитаны – прославленные герои, самые лучшие бойцы Ультрамара. Капитан Сикарий стоял в спокойном ожидании рядом со скульптурой в центре двора, изображавшей первого боевого короля Макрагга. Командующий 2-й ротой обменивался какой-то шуткой со своими сержантами; многие считали этого бесцеремонного героя Черного предела безрассудным. Рядом, но все же чуть в стороне, расположился великолепный Агемман из роты ветеранов. Звание первого капитана было древним, но как нельзя лучше подходило регенту Ультрамара; Уриэль был прекрасно знаком с его мрачным характером и вековой мудростью.
Гален из пятой роты, разозленный и сжимающий кулаки, вышагивал по краю двора. Напротив него стояли Эпат из шестой и Синон из девятой роты. Оба казались встревоженными тем, что их вызвали на такое совещание: они командовали резервными ротами, а не боевыми соединениями. Хотя ни в смелости, ни в умениях они не уступали другим воинам ордена, резервные роты призывались на войну лишь в крайнем случае.
В тени клуатра стояли капитан Антилох и Ториас Телион из десятой роты; казалось, они прячутся в сумраке от солнца Макрагга.
Увидев лицо Марнея Калгара, Уриэль не заметил в нем ни следа от того тепла, с которым магистр ордена приветствовал его по возвращении с войны против тау на Павонисе. Калгар был серьезен, взгляд его холоден; он лаконично кивнул Уриэлю и его сержантам, когда они появились у входа.
– Капитан Вентрис, – Калгар жестом пригласил его во внутренний двор. – Наш совет практически в сборе.
– Милорд, – Уриэль коротко поклонился.
– Все капитаны, присутствующие на Макрагге, – прошептал Пазаний, когда они вошли во двор. – Должно быть, что-то серьезное.
Но Уриэль не успел ответить: из крытой галереи позади двора показались трое воинов в черной как ночь броне. Они и до этого не прятались, но Уриэль их не видел, словно их лучше любого камуфляжа скрывала сама тьма. Рука Телиона метнулась к оружию, и Вентрис с удивлением понял, что даже легендарный сержант-скаут не знал об этих воинах.
На их наплечниках была изображена белая птица, и Уриэль вспомнил, что ему уже доводилось сражаться рядом с воином, носившим такой символ. На идущем впереди был плащ из переливчатых черных перьев; шлем его был более старой модификацией Mk-IV с темными крыльями, отходящими назад от лицевой пластины. Воин двигался так плавно, что казалось, будто он парит над землей.
Он еле заметно кивнул Уриэлю.
– Гвардия Ворона, – сказал Леарх.
– Говорил я тебе, тут что-то серьезное, – добавил Пазаний.
– Думаю, ты прав, – кивнул Уриэль.
ГЛАВА 3
Лорд Калгар начал с того, что представил гостей собранию, но Уриэль уже узнал одного из них. Со жрецом с Марса, облаченным в белое, воины 4-й роты были знакомы: они сражались вместе с его господином на Тарсис Ультра.
– Это Вианко Локард из Адептус Механикус, – сказал Калгар, и жрец отвесил тщательно выверенный поклон.
Магос носил золотой медальон в форме шестерни; за исключением пощелкивающего аугметического устройства на месте правого глаза на его безволосой голове не было никаких явно механических модификаций. На плече его было закреплено шарнирное устройство с линзами, которые могли выдвигаться вперед так, чтобы оказаться перед светящимся правым глазом.
Когда Локард спустился во двор, Уриэль вспомнил, как впервые встретился с магосом. Это было в зале фресок на Тарсис Ультра, и тогда они обсуждали, как сражаться с частью флота тиранидов, устремившейся к планете. Передвигался Локард с помощью похожих на ножки циркуля конечностей, металл которых виднелся из-под его мантии. Он сжал металлические же руки, пощелкивающие внутренними механизмами, и на бледном лице появилась слабая улыбка.
– Рад снова видеть вас, капитан Вентрис. – Магос говорил на удивление густым баритоном.
– Был бы счастлив ответить тем же, но, боюсь, вы принесли дурные вести, – сказал Уриэль.
– К сожалению, но я оставляю право изложить эти вести вашему магистру.
Уриэль кивнул. К Локарду присоединился воин из Гвардии Ворона, носивший крылатый шлем. Он расстегнул гермозатвор на горжете, и наружу вырвалось тихое дуновение затхлого воздуха, привкусом пыли и тьмы напоминавшего воздух запертого склепа.
У воина было изможденное лицо мертвеца: алебастрово-белая кожа, синеватые губы, цветом напоминавшие цианотичные губы утопленника. По-кошачьи желтые глаза, блестящие черные волосы собраны серебряным кольцом в тугой хвост.
Марней Калгар положил руку на плечо воина, и Уриэль заметил, что бледное лицо едва заметно исказилось от раздражения.
– Не самый общительный человек, – прошептал Пазаний.
– Верно, – тихо согласился Уриэль, а Калгар уже представлял чужака:
– Капитан Аэтон Шаан из Гвардии Ворона, командующий 4-й ротой этого прославленного ордена. Вместе с одним из своих лучших отрядов он прибыл в Ультрамар, чтобы просить нашей помощи в одном очень деликатном деле, и я ожидаю, что вы окажете ему полную поддержку.
Капитаны Ультрадесанта уважительно кивнули; Уриэль же отметил странное совпадение в нумерации рот его и Шаана. Он начал подозревать, что его вызвали не просто из-за капитанского звания.
Позади него открылась дверь. Обернувшись, Уриэль увидел Варрона Тигурия, старшего библиария ордена, за которым следовала стройная женщина с кожей карамельного оттенка и длинными белоснежными волосами. На ней была длинная шинель, под которой Уриэль заметил бронзовый корслет, надетый поверх облегающего комбинезона.
– Прибыла наша гостья с Таласы Прайм, – объявил Тигурий, указывая на женщину и ее свиту, состоявшую из савантов, логисов и солдат, облаченных в такие же шинели. Солдаты были безоружны и явно чувствовали себя от этого неуютно.
Тигурий прошел мимо Уриэля, едва взглянув в его сторону в качестве приветствия; Уриэль был этому рад, так как старший библиарий симпатий не вызывал. У него были глубоко посаженные глаза, впалые щеки и угловатые черты, что уже выделяло его среди других; однако главной причиной, по которой он держался в стороне от боевых братьев, был его удивительный дар псайкера. Путь никто и не сомневался в его лояльности, пусть своим талантом он много раз выручал орден; все равно, способность повелевать силами варпа навсегда обрекла его на изоляцию от тех, кто таким даром не обладал.
Уриэль присмотрелся к женщине, направлявшейся к Марнею Калгару. Она двигалась так же, как и Вороны: текуче, плавно. За спиной прикреплен меч; когда она садилась, в разрезе шинели мелькнул пистолет на поясе. Тигурий упомянул Таласу Прайм не просто так: это означало, что женщина входит в священный ордос, отчего все почувствовали себя настороже.
Уриэлю и раньше доводилось работать с инквизицией, и каждый раз это сотрудничество сопровождалось противоречивыми чувствами. Инквизиторы ревностно служили Империуму и противостояли невообразимо ужасным врагам, но методы их были для Уриэля слишком категоричным, слишком бескомпромиссными. Чтобы помешать Несущему Тьму обрести свое древнее вместилище, инквизитор Барзано чуть не уничтожил Павонис, а бывший начальник Локарда, Криптман из Ордо Ксенос, сжег целую планету под названием Корделис вместе со всеми ее обитателями – лишь бы не дать им стать пищей для полчищ тиранидов.
– Инквизитор Намира Судзаку, - произнес лорд Калгар, когда женщина обвела взглядом собравшихся воинов. Следовало отдать ей должное: статус присутствовавших, заставивший бы трепетать большинство простых людей, ее нисколько не смутил.
Заметив на ее запястье маленькую татуировку в форме молота, Уриэль решил, что она ничуть не похожа на большинство простых смертных. Она наклонила голову, и глаза блеснули искусственным светом.
Все были в сборе, и лорд Калгар вышел в центр двора. Тишину нарушал лишь плеск воды в фонтане и шелест расшитых золотом знамен, свисавших с верхних балконов.
– Времени немного, так что буду краток, – начал Калгар. – Враги уже нанесли нам первый удар, и нельзя предугадать, куда будет направлен следующий.
– Враги? – перебил Сикарий. – Какие враги?
– Армии Губительных Сил, – ответила инквизитор Судзаку. – Эрцпринц эмпирей вернулся из изгнания и опустошил Тарент.
Изумление охватило всех присутствующих; сердце потрясенного Уриэля учащенно забилось. Неслыханным было уже то, что одна из планет Ультрамара подверглась атаке, а капитаны Ультрадесанта об этом не знали.
– Абсурд, – отрезал Агемман. – Префект Квинт сообщил бы, если бы их атаковали. Мы никаких сообщений не получали. Ваша информация неверна.
– Боюсь, как раз верна, друг мой, – сказал Калгар, поворачиваясь к Судзаку. – Покажите им Тарент.
Судзаку кивнула одному из своих савантов, аскету с жезлом-проектором, который был подключен к монтажной машине, закрепленной на его спине на манер магазина боеприпасов у опустошителя. Савант повел жезлом, заряжая частицы и оставляя в воздухе потрескивающее марево. Инквизитор кивнула, и на месте зернистой статики возникло изображение резни.
Качество было плохим: запись явно велась с орбиты Тарента на максимальном увеличении. Но нечеткость изображения не могла скрыть тот ужас который творился на планете.
Город, построенный в чеканном стиле ультрамарской архитектуры, был охвачен боем. Пораженный Уриэль увидел улицы, кишевшие монстрами: существа с рогами и когтями, разнообразные в своем уродстве, которое не могло быть следствием никакой эволюции. Этих чудовищ породило безумие, и рождение это могло свершиться только в одном месте.
– Демоны, – прошипел Уриэль.