Я связался с коллегами и договорился с ними, что на следующий день женщину госпитализируют в терапевтическое отделение одной из клиник академии. В назначенное время меня вызывают в вестибюль моей клиники. Там с несчастным видом стоят Иван Михайлович и его супруга. Оказалось, что госпитализацию по каким-то причинам перенесли еще на один день. Как назло, у меня была учебная группа, и надолго отвлекаться от занятий я не мог.
Позвонил начальнику отделения, обещавшему мне решить этот вопрос. Он стал извиняться и клятвенно пообещал, что завтра утром женщина непременно будет госпитализирована. Разозлившись, я сказал, что решу вопрос сам. На Людмиле просто лица не было. Я не придал этому особого значения. Пару отпустил, пообещав позвонить после обеда, чтобы подтвердить факт завтрашней госпитализации.
Когда закончились занятия, я быстро уладил этот вопрос. Около 4–5 часов дня звоню им домой (мобильных телефонов в то время еще не было). Поднимает трубку какая-то женщина. На просьбу позвать к телефону Ивана Михайловича или Люду спрашивает, кто звонит. Представляюсь. И тут я слышу нечто ужасное: «Люды больше нет. Она повесилась».
Я был на похоронах, где мне рассказали то, что я должен был узнать при жизни Людмилы, тогда бы не случилось трагедии. Но у меня просто не нашлось времени ее выслушать! В классе ждала учебная группа, я видел, что соматической причины для экстренной госпитализации нет, и не обратил внимания на психологическое состояние бывшей пациентки. И случилось то, что случилось…
Оказывается, Людмила работала учителем в школе и у нее возникли какие-то трения с директрисой. На этом фоне возникли сильные боли в желудке – своего рода невроз. Довольно типичная ситуация. Женщина обратилась в поликлинику, где ей назначили амбулаторное лечение, которое не помогло. Тогда супруги пришли ко мне. Все это время директриса открыто обвиняла свою сотрудницу в симуляции. Людмила же была из категории абсолютно честных (я бы сказал, чрезмерно честных) людей. Такие обвинения были для нее просто непереносимы.
Когда сорвалась госпитализация, она как человек правильный посчитала, что непредоставление больничного листа даст повод начальству расценить это как прогул. Для кого-то это полная ерунда – пусть расценивают как хотят. Но для таких, как Люда, да еще в таком психологическом состоянии, – это катастрофа. Она и случилась. Муж после визита в академию поехал на работу, а несчастная Людмила отправила мать с 6-летней дочкой в магазин и повесилась.
С тех пор я понял, что психологическое состояние пациента надо чувствовать. Когда ты видишь человека на грани срыва (а это, как правило, видно), плюнь на все якобы важные и неотложные собственные дела. Может быть, внимание, вовремя оказанное человеку, предотвратит еще одну трагедию. Именно тогда я понял, что если бы не был зациклен на организационных моментах, а обратил внимание на вид затравленного зверька у моей пациентки, то напоил бы ее чаем, успокоил, объяснил, что не надо ей сегодня или завтра ходить в школу, не надо никому ничего объяснять. В конце концов, можно было написать справку о консультации в академии, и трагедии не случилось бы.
Такие уроки не проходят бесследно. Даже воспоминание об этой истории вызывает у меня тягостное чувство. Поэтому мало кто о ней вообще знает. Не хочу на этом зацикливаться. Поэтому переключусь на другие ошибки, связанные со спешкой, дефицитом времени и внимания.
Как-то мы были в Пекине. Стоим на тротуаре возле зоопарка. Подходят какие-то китаянки с сувенирами и прочей ерундой. Одна пара решила что-то приобрести. В это время подошел наш автобус. Люди засуетились – долго он стоять на дороге не будет. Рассчитались китайскими юанями и сели в автобус. Когда начали считать сдачу, обнаружили среди купюр белорусские рубли, именовавшиеся в народе «зайчиками» из-за того, что на них были изображения зверей. По внешнему виду эти купюры были схожи с некоторыми китайскими, но по стоимости значительно им уступали.
Конечно, в данном случае сработала не только невнимательность, но и спешка. Второпях взяли сдачу, практически не глядя. Хорошо, что суммы были незначительные, но все равно неприятно, когда тебя облапошивают.
По аналогии с большим теннисом я бы отнес подобные ошибки к вынужденным. К ним людей подталкивают специально и целенаправленно. Причем главным инструментом является отвлечение внимания на что-то постороннее или создание цейтнота. В условиях дефицита времени подобные фокусы проходят, что называется, на ура.
Истории с мошенниками – это истории из серии «и смех и грех». Уже сам по себе факт вступления в контакт с мошенником – ошибка. Причем главная и почти сознательная. Вы не замечаете подвоха, а человек все рассчитал.
Вы – обычный гражданин, а он – своего рода психолог. Один из классических примеров – наперсточники. Давно известно, что выиграть у наперсточников невозможно. Но они снова и снова возникают на улицах городов, особенно там, где много праздных отдыхающих. Я думал, что это наше российское чудо, ан нет. Был в Женеве и в нескольких местах видел группки людей, которые катали шарики, пряча их под наперстками. Полиция при этом внимания на них не обращала. В конце концов, никто к игре прохожих не принуждает!
Однако больше всего удивился, увидев подобную игру в наперстки на картине Иеронима Босха. Почему-то она называется «Фокусник». На картине изображена группа людей, собравшихся возле стола с тремя наперстками. В то время как один человек в колпаке показывает свой «фокус», его напарник вытягивает у играющего из заднего кармана кошелек. Мне очень нравятся картины этого голландского художника, настоящее имя которого Еру́н Анто́нисон ван А́кен. Всего сохранилось около десяти его произведений. Иероним Босх (1450–1516) жил в XV–XVI веках, и уже тогда в такой европейской стране, как Голландия, были мошенники-наперсточники. Все старо, как мир.
Мошенников много, и приемов подведения вас к совершению ошибочных действий тоже много. Главный способ избежать этого – не вступать ни в какой контакт и не надеяться на легкий выигрыш. Уж его не будет точно.
Любая игра – это модель поведения человека в различных жизненных ситуациях. Карточные игры – тоже. Главная ошибка многих игроков – упорное желание отыграться. Есть даже поговорка: «Не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался». Если брать не азартные игры, а простую лотерею, то самая распространенная ошибка – убеждение человека, что чем больше он купит лотерейных билетов, тем выше вероятность выиграть и разбогатеть. Купите все билеты сразу, и вы окажетесь в большом проигрыше. Потому что из средств, полученных от продажи билетов, только очень небольшая их часть идет на выплату выигрышей. Вот и вся премудрость.
Мне нравится, что во многих современных устройствах есть так называемая «защита от дурака». Прежде чем нажать какую-то кнопку, к ней надо вполне осознанно добраться. Просто так не получится. Иногда ставят два уровня защиты, иногда три. В зависимости от степени тяжести возможных последствий ошибки. В атомной бомбе, говорят, существует шесть таких уровней – последствия-то будут просто ужасными.
Вообще, ошибки лучше всего оценивать по тяжести последствий, к которым они привели. Кроме того, ошибки не стоит повторять. Частое повторение одной и той же внешне безобидной ситуации в 1256-й раз может закончиться печально. Это можно сравнить с передозировкой. Капля за каплей наполняет чашу терпения, а потом происходит срыв. Вспомните историю дуэлей А. С. Пушкина.
Советы начинающим
На днях моя дочь подала замечательную идею – вспомнить себя, начинающего путь в кардиохирургии, и что-то посоветовать молодым именно с этих позиций.
Подготовить любого специалиста сложно. На это уходят годы. Так же как девять женщин не смогут за месяц родить одного ребенка, так и самый лучший педагогический коллектив не сможет подготовить классного хирурга за короткое время. Можно научить техническим приемам, набить руку, но от этого человек специалистом еще не становится. Нужен клинический опыт. В последние лет пять стал замечать, что хирургический «драйв» уходит, но хочется, чтобы молодые крепко стояли на ногах и превзошли тебя. Обратил внимание, что больше удовольствия получаю не от «забитых голов», а от «голевых пасов». К счастью, в моем окружении есть несколько молодых способных ребят, стремящихся стать специалистами и имеющих для этого все данные.
Вот несколько советов начинающим.
Первый совет: не надо бояться. Все когда-то начинали и многого не умели. Как гласит древняя китайская мудрость, «Самая длинная дорога начинается с первого шага». Самые маститые хирурги когда-то делали первые шаги. Когда первый раз садишься за руль автомобиля, кажется, что вождение – сложная задача. Меня всегда в таких ситуациях выручает аргумент: в мире миллионы людей ездят на машинах. Оперируют тоже тысячи хирургов. Значит, и мне это по силам.
Как ни странно, мне самому было страшно поначалу делать даже разрез кожи. Все остальное – не так страшно, а вот разрез кожи – да. Кстати, в операционной новички обычно падают в обморок не тогда, когда широко раскрыта рана и видны внутренние органы, даже бьющееся сердце, а в момент разреза кожи. Разрез кожи – это Рубикон, перейдя который понимаешь, что обратной дороги нет. К тому же послеоперационный рубец всегда считался «визитной карточкой» хирурга, значит, ответственность достаточно высока.
Есть хорошее средство преодолеть страх. Во-первых, надо четко знать, что тебя ждет за ближайшим поворотом и дальше. Во-вторых, надо быть готовым к самому худшему, то есть знать, что именно делать в таком случае. Я уже говорил, что реально «самое худшее» случается крайне редко. Все остальное воспринимается легче.
Хирургу в первую очередь надо знать анатомию. Что доверяют оперировать начинающим хирургам? Так называемые распространенные формы хирургических заболеваний – грыжи живота, варикозные вены, липомы и т. п. Когда я был молодым, то перед каждой операцией по поводу паховой грыжи читал топографическую анатомию и варианты пластики грыжевых ворот. После 10–15 операций понял наконец анатомию пахового канала, вернее, прочувствовал. К тому же мой шеф М. И. Лыткин отправил меня в библиотеку поискать что-то новое по вопросам грыжесечений для обновления лекционн