– Они что, издеваются? – с обидой ворчала она. – Почему все они такие вредные?
– Ну, сама пойми, бесплатную информацию готовы были бы выдавать только старушки на лавочках, да и то во времена СССР. Ладно, давай теперь я буду звонить, – смилостивилась я.
Мои успехи оказались повнушительнее. Во-первых, я, имея большой опыт работы с людьми, по голосу сразу же определяла приблизительный тип характера человека на том конце провода, и экспромтом подстраивалась под него. Довольно скоро поняв, что более словоохотливыми диспетчеры становятся с работниками правоохранительных органов, я «перепрограммировалась» и хорошо поставленным голосом выдавала примерно следующий текст:
– Здравствуйте. Капитан полиции Быстрова. Мы разыскиваем машину, которая должна была отвезти пассажира около двух часов ночи на улицу Расковой третьего ноября. Возможно, такси было заказано на Староконюшенный переулок. Скажите, был ли у вас такой заказ?
Как правило, в ответ раздавалось либо тревожное «ой, сейчас посмотрю», либо напряженное «минуточку», потом шуршание бумажек или щелканье «мышкой» и компьютерной клавиатурой. Одинаковым был только результат: единодушное «нет, такого заказа у нас не было», «нет, это не наша машина» и т.п.
– Неужели частника поймал? – испуганно зудела над ухом Маргоша. – Тогда нам только и останется, что ограбить Центробанк и дать объявление на Первый канал, прервав программу «Время», иначе мы никогда не разыщем водилу, – с мрачным сарказмом добавила она.
– Да ладно, погоди отчаиваться, – прервала я ее нытье. – Ведь еще не всех обзвонили.
И действительно. Скоро нам необыкновенно повезло. Дозвонившись, наконец, до фирмы «Городское такси», я не поверила своим ушам: да, машину заказывали у них.
– Проверьте, пожалуйста, поточнее, кто заказывал: Слепянская или Губанов (фамилия Антона)?
– На Слепянскую был сделан заказ, – отрапортовала диспетчер.
– Кто водитель? – грозно рявкнула я.
– Симаков Андрей Гаврилович, но его сегодня нет, он отгул взял.
– Так, девушка, диктуйте его контактный телефон. Дело касается убийства, поэтому нам срочно нужно поговорить с вашим Симаковым.
– Записывайте, – и наша наивная спасительница продиктовала домашний и мобильный телефоны таксиста.
– Ну, все, Симаков, пипец тебе, – кровожадно рявкнула Маргоша. – Теперь-то мы из тебя душу-то повытрясем. Ура! Ян, пошли чай пить.
– Да погоди ты, Пучкова, со своим чаем, – взволнованно перебила я раскукарекавшуюся подругу. – Сейчас, наверное, тетка из диспетчерской уже сообщает Симакову, что им менты интересуются, и по какому поводу. Поэтому будем ковать железо, пока «горячо».
И я набрала номер мобильного таксиста.
Как я и предполагала, скорее всего, диспетчерша уже звонила Симакову, потому как номер был занят. Но через минуту телефон освободился.
Помня, как в кино «Улицы разбитых фонарей» действуют опера, я хорошо поставленным голосом начала:
– Симаков? Андрей Гаврилович?
– Да, – хмуро отозвался таксист, видимо, уже введенный в курс дела бойкой диспетчершей.
– С вами говорит капитан полиции Быстрова. Ваш телефон мне дали в диспетчерской.
– Ну, чего надо-то? – занудил Симаков.
У меня создалось впечатление, что он в приличном градусе. Это радовало.
– Андрей Гаврилович. Нам необходимо встретиться.
– С чего бы это? – нагло заявил все еще пьяным голосом Симаков.
– Не перебивайте, Симаков. А то вызову вас повесткой, тогда мало не покажется. Значит так. Сейчас к вам подъедут два сотрудника полиции. Сами решайте, где вам удобно говорить – дома или на улице.
– На улице, конечно, – струхнул Симаков, постепенно трезвея.
Видимо, дома он был не один и не хотел создавать лишних проблем.
– Говорите адрес, – рявкнула я.
– Минаевский проезд, дом пятнадцать, – испуганно прокурлыкал таксист.
– Значит, так, Симаков, ждите звонка, мы подъедем, перезвоним, тогда выходите из дома. Пока мы едем, попытайтесь вспомнить, как следует, куда вы отвозили пассажира с двумя детьми в два часа ночи третьего ноября. Дело касается убийства. Вам ясно?! – придала я голосу как можно больше суровости.
Шмякнув трубку на рычаг, как, наверное, это делают настоящие менты, я, не выходя из образа, гаркнула Маргоше:
– Все, едем. Пошли быстрее!
– К Симакову? – испуганно произнесла моя помощница.
– Нет, пока за обмундированием, – со значением сказала я.
– За каким обну…, обмуди…, тьфу! Обмундированием? – совсем растерялась Маргоша.
– А ты думаешь, что две тетки с нашей внешностью похожи на ментов?! Даже если Симаков и пьян, он все равно нам не поверит. Одно дело по телефону орать на него, а другое – заставить расколоться, куда он отвез Антона. Все, пошли в машину, по дороге объясню.
Пока моя «железная девочка» прогревала свои замерзшие за ночь внутренности, мы с Маргошей раскрыли карту автодорог и обрадовались, что Минаевский переулок находится не в Жулебино или каком-нибудь Зябликово. Всего-то до Новослободки доскакать!
Кстати говоря, именно в район метро «Новослободская» я и собиралась сначала отправиться, а потом уж к Симакову. Дело в том, что недалеко от этой станции метро находился магазин спецодежды, в котором я надеялась приобрести полицейскую форму для меня и Маргариты.
Нутром чуя, что мы переходим в своем расследовании грань дозволенного законом, Маргоша приуныла, но мне не перечила, надеясь, что Олег Соловьев все же достанется ей в виде «утешительного приза». Я тоже ехала молча, придумывая, как не оставить подозрений у работников специализированного магазина.
Но волновалась я зря. Вид двух обычных московских теток с уставшими лицами не возбудил подозрений у продавцов.
И через некоторое время, взмокнув от бестолковой суеты в примерочных и расставшись с довольно крупной суммой денег (Димка бы ни за что не позволил мне такой идиотской траты), мы с Маргошей вышли из магазина, неся в огромных пакетах 2 форменные рубашки, одну пару брюк и юбку (потому что на Маргошу ни одни брюки не влезли). Кроме этого, мы прикупили еще кучу всяких аксессуаров к нашему новому обмундированию: два галстука, закрепки для них, шевроны на рукава, какие-то нашивки, погоны и даже несколько маленьких звездочек (так как я не рискнула «замахиваться» на большие звания).
Со всем этим хозяйством мы погрузились в машину.
– Сейчас пришивать ничего не будем, – сказала я удрученно глядящей в окно Маргоше. – Для пьяного таксиста и рубашек форменных хватит.
Отъехав в какой-то тихий дворик, я, не выключая мотора, чтобы не замерзнуть, тихонько переоделась. Маргоша, охая и вздыхая, раскачивая мою машину, облачилась в юбку необъятных размеров и рубашку. Мы дружно одели галстуки, прикрепили к ним закрепки и замолчали, измаявшись окончательно.
– Да ладно, не грузись ты так, – попыталась я приободрить Маргошу, в глазах которой светилась угрюмая решимость. – Во-первых, на нас нет погон, а значит, мы ничем не рискуем. В конце концов, документы при покупке формы у нас не спрашивали. Во-вторых, на нас и верхняя одежда имеется. Если что – запахнемся покрепче, делов-то!
Мои слова, судя по всему, произвели должное впечатление на Маргошу, и, немного подумав, она даже кокетливо поправила закрепку на галстуке.
– Так. Теперь поехали к этому таксеру, – сказала я, выруливая из дворика на улицу.
***
Подъехав к ничем не примечательной грязно-белой панельной «хрущевке», которая стояла в окружении больших серо-черных кустов, я припарковалась и позвонила на мобильный Симакову. Таксист, видимо, отнесся с пониманием к предыдущему звонку «правоохранительных органов», потому как трубку схватил сразу и совершенно трезвым голосом спросил:
– Алло, кто это?
– Андрей Гаврилович! Капитан Быстрова. Мы около вашего дома. Выходите, увидите темно-вишневые «Жигули». Мы вас ждем.
– Уже иду, – вздохнув, ответил Симаков и положил трубку.
– Ну, Маргоша, настал твой «звездный час», – сказала я подруге. – Ты чего это, Симакова что ли испугалась? Вот глупая! А я, наоборот, надеялась, что именно ты будешь его запугивать, – добавила я и, видя, что Маргоша смотрит на меня странным стеклянным взглядом, сердито добавила:
– Ладно, я сама проведу допрос. А ты, по крайней мере, тогда уж сопи, как можно сердитее, нахмурь брови, если говорить от страха не можешь.
Больше времени на воспитание боевого духа подруги у меня не было, поскольку из третьего подъезда вышел мужик средних лет, одетый в засаленную кожаную куртку и треники с жирными белыми полосами по бокам. На голове у него была черная кепка с «ушками». Мужик затравленно озирался, но, увидев нашу машину, медленно пошел в нужном направлении.
– Ну, мама дорогая. Пора начинать, – подбодрила я сама себя, и, взглянув на блестевшую очками Маргариту, рявкнула:
– А ну-ка приди в себя, сержант Пучкова!
Та, икнув, выпрямилась, но по-прежнему не произнесла ни слова.
Опустив стекло в окне машины, я высунула голову наружу и громко позвала:
– Андрей Гаврилович! Пожалуйста, проходите.
Мужик засеменил к нам, выбросил «бычок», открыл дверь и покорно уселся на заднее сиденье. Видимо, ему стоило больших трудов унять дрожь в коленках.
– Андрей Гаврилович, – как можно любезнее начала я, развернувшись всем корпусом к нему, – вы не волнуйтесь, у нас к вам пока никаких претензий нет. Было совершено убийство, и поэтому вы должны помочь следствию.
– А что, я завсегда готов помогать следствию, – испуганно произнес Симаков.
– Тогда постарайтесь вспомнить, по какому маршруту вы отвезли поздно ночью третьего ноября высокого симпатичного мужчину с детьми – мальчиком лет девяти и девочкой-подростком. Желательно было бы вспомнить все в мельчайших подробностях. Может быть, даже какие-то обрывки разговора.
– А чего? Кидмепинг что ли? – решил он уточнить, поеживаясь.
– Нет, к счастью для вас, это не киднепинг, но все равно есть убитые, – решила я не вдаваться в подробности, – давайте, постарайтесь все подробненько изложить. И мы вас отпустим.