— Умно, — кивает Синджир. — Вот только все равно никак не могу понять, а я-то вам здесь зачем?
Джес протягивает ему наушник:
— Ты и будешь слушать.
— Вот удовольствие-то. — Скорчив гримасу, он вставляет устройство в ухо.
Охотница за головами снимает со спины пулевик. Норра снова наводит макробинокль на комплекс.
Неподалеку от невидимого периметра появилось стадо длинноногих животных с вытянутыми шеями и кожистой шкурой. Их несколько десятков — некоторые останавливаются, объедая кусты ки-а-ки, другие схлестываются друг с другом костистыми наростами на узких мордах. Норра почти не сомневается, что это мораки — крупные, но безобидные травоядные звери. Впрочем, ей бы не хотелось угодить под их длинные, когтистые лапы.
Джес придвигает пулевик к себе и большим пальцем отщелкивает сошку на конце ствола, придавая оружию дополнительную устойчивость, а затем прижимается глазом к прицелу. Норра наблюдает из травы, как охотница делает глубокий вдох, затем медленно выдыхает, замирая неподвижно…
Очень похоже на то, чему Люк учил Лею, не правда ли?
Отрешиться от окружающего мира, полностью опустошив себя… Словно чаша, которую предстоит наполнить.
Естественно, Джес поступает так с совершенно иной, нежели Лея, целью — чтобы эффективнее убивать своих жертв.
Палец охотницы за головами ложится на спусковой крючок…
Как вдруг все мораки, охваченные тревогой, одновременно поднимают головы.
— Погоди, — говорит Норра, дотрагиваясь до плеча Джес.
— Что такое? — спрашивает та.
— Что-то случилось.
Синджир вытаскивает наушник из уха, хмуро глядя на него.
— Похоже, эта штука барахлит. Противно пищит как сумасшедшая.
Стадо мораков приходит в движение. Перейдя на галоп, они с поразительной быстротой устремляются…
В сторону холма, где затаилась команда Норры.
Ближе, ближе…
Земля начинает дрожать под их ногами.
Склон слишком крут. Не смогут же они…
Достигнув подножия холма, животные начинают карабкаться вверх. Только теперь Норра понимает, для чего им нужны когти. Над стадом клубами вздымается пыль.
«Они несутся прямо на нас», — думает Норра.
— Уходим! — кричит она. — Быстрее!
Выскочив из укрытия, они сломя голову мчатся сквозь траву. Мораки взбираются на вершину холма, громко блея и разбрызгивая с морд слизь. Слышится топот приближающегося стада.
Трава сечет Hoppe руки, но ей сейчас некогда задумываться об этом. Все бегут — кроме Костика, который сидит где-то в укрытии, и остается лишь надеяться, что ему хватит прочности, чтобы пережить удары мораковых ног. Она даже не знает, куда, собственно, бежать. Прямо? В сторону? Мораки уже совсем близко…
Один из них проносится мимо Норры, взмахнув длинной шеей. Животное вдвое выше ее ростом, и женщина едва успевает отскочить с его пути, но сзади приближаются другие. Впереди, хотя его пока не видно, — дальний склон холма. И что потом? Бежать вниз, изо всех сил стараясь не полететь кувырком? Присесть и молиться, чтобы обезумевшие мораки перевалили через край?
Одно из животных оказывается за спиной Джес, и охотница за головами, бегущая рядом, тычет в него стволом пулевика. Животное пьяно отшатывается в сторону Норры, зацепив ее…
У нее подкашиваются ноги…
Теммин рывком хватает ее за ремень, не давая упасть, и Hoppe удается устоять. Она хочет поблагодарить сына…
Но не успевает.
На них обрушивается пронзительный жужжащий звук. Мораки внезапно взвизгивают и резко сворачивают в сторону. Стадо разделяется надвое, словно рассеченное невидимым клинком. «Слава звездам, — думает Норра. — Что бы это ни было».
Но тут перед ними приземляется некий предмет. Прокатившись подобно брошенному камню, он издает троекратный писк, а затем раздается громкий хлопок. Воздух освещает яркая вспышка, и в лицо Hoppe ударяет взрывная волна, ослепив и оглушив ее. В ушах звенит, перед глазами висит белая пелена. Нашарив на боку бластер, она выхватывает его, но тот внезапно вылетает из ее руки и с лязгом куда-то падает.
Белая пелена рассеивается, и перед Норрой возникают очертания человеческой фигуры. «Арам нас перехитрил, — думает она. — Мы считали, что наблюдаем за ним, а на самом деле это он все время наблюдал за нами».
Она наклоняется, собираясь встать.
— Не двигаться, — слышится тихий, но настойчивый голос.
— Кто это? — спрашивает Норра, постепенно вновь обретая способность видеть. — Кто тут?
Незнакомец делает шаг, и она замечает, что в каждой руке он держит по бластеру. Один нацелен прямо на нее.
— Меня зовут Хан Соло. Я капитан «Сокола Тысячелетия». А вы кто такие, сарлакк бы вас побрал?
Глава семнадцатая
Маленькая кантина напоминает не столько бар, сколько свалку всевозможного мусора. Команда сидит под сетчатым навесом в нише среди старого хлама — обгоревшей ноги шагохода АТ-АТ, груды старых шин, ящиков, из-под крышек которых смотрят мертвые глаза обесточенных дроидов.
Все не сводят взгляда с человека, известного под именем Хан Соло.
Там на плато они едва его узнали — не только из-за грязной всклокоченной бороды, но и из-за лохмотьев, в которые он был одет. Как потом поняла Джес, цветом они сливались с травой-кровопийцей. Умно. Его отросшие длиннее обычного волосы растрепаны и неухоженны.
Но теперь Джес замечает в нем свойственную контрабандистам манеру держаться, которую он даже не пытается скрывать. Она неотъемлемая часть его самого, часть неподдельного обаяния Хана Соло. Он определенно симпатичен, и в его чертах есть нечто мальчишеское. Стоит ему лишь намекнуть, и Джес без раздумий вскарабкалась бы на него, словно на орудийную башню. Мысли ее, однако, вновь возвращаются к Джому. «Трус», — думает она, пытаясь разжечь в себе ненависть к старому спецназовцу. Но у нее ничего не выходит — несмотря ни на что, она скучает по Джому Бареллу.
Соло сидит, откинувшись на стуле, рука его лежит на спинке соседнего. Кроме манер и обаяния, он источает что-то еще, и, переглянувшись с Синджиром, она понимает, что тот тоже это заметил. Соло нервничает. Да, он настороже, но контрабандисты всегда держат ухо востро. Здесь нечто другое.
Хан Соло злится.
И похоже, не только на них.
Шаркая, подходит бармен-бит с грубо сделанным металлическим протезом вместо ноги и ставит перед каждым по стакану. Это корва — то самое пойло, про которое говорил Синджир. Исходящий от стаканов запах вполне способен сжечь схемы дроида-астромеханика, над жидкостью поднимается пар. Бит ставит один стакан перед Теммином, и Джес замечает, что Норра убирает выпивку до того, как мальчишка успевает ее схватить. Теммин обиженно дуется.
Когда бит уходит, Соло обводит всех взглядом.
— Кто вы и что вам нужно от Голаса Арама?
Члены команды неловко переглядываются.
— Да нам, в общем-то, и не Арам нужен, — говорит Норра. — Мы искали вас.
Соло требуется несколько мгновений, чтобы осознать услышанное.
— Что ж, поздравляю, дорогуша, — безрадостно усмехается он. — Вы меня нашли. Ваша награда ждет вас за дверью. — Он откашливается. — Заберете, когда будете уходить.
— Вы и есть наша награда, — отвечает Джес.
Рука его исчезает со стола.
Она знает, что Хан тянется к бластеру, но другие этого не понимают. Им невдомек, что он уложит их из своего DL-44 прежде, чем они успеют расстегнуть собственные кобуры. Возможно, сделать это заранее — не самая плохая идея.
— Мы не охотники за головами, — говорит Джес, выставив перед собой ладони в знак капитуляции.
— Джес… э… — наморщив лоб, бормочет Синджир. — Но ты же и в самом деле охотница за головами.
— Заткнись, Синджир.
Хан переводит взгляд с одного на другого:
— Кто вас послал?
— Вы и сами знаете, — отвечает Норра.
Агрессивность и подозрительность внезапно исчезают — словно с него слетела маска, обнажив истинное лицо.
— Лея, — выдыхает он, уже зная ответ.
— Ваш последний разговор внезапно оборвался, и она думает, что с вами что-то стряслось.
— Да, стряслось. Когда я летел сюда, мои пути пересеклись с кораблем Додатских налетчиков, промышляющих работорговлей. Из-за того, что со мной не было Чуи, я упустил из виду, что они приближаются слишком быстро, и они меня обстреляли, уничтожив средства связи. В очередной раз.
— Вы могли найти какой-то способ послать ей весточку.
Соло колеблется.
— Вы не хотели, чтобы она понеслась вслед за вами, — заполняет возникшую пустоту Норра.
— Конечно не хотел. У меня свои заботы, у нее свои. Я вернусь, когда все утрясется.
— У вас и дома полно забот.
Соло молчит. Похоже, Норра задела его за живое. Джес опасается, что та ведет чересчур опасную игру. Соло злится, а злость — штука непредсказуемая. Перед ними существо, загнанное в угол и придавленное собственными долгами.
— Мы поможем вам найти вашего вуки, — говорит Норра.
— Он не мой вуки. Чубакка никому не принадлежит — можешь в том не сомневаться, сестренка. — На лице его вновь отражается смесь чувств — грусть и усталость сменяются новым приступом гнева. Внезапно схватив стакан, Хан швыряет его за груду металлолома. Раздается тихий звук бьющегося стекла — дзынь! — Чуи пропал, потому что я вляпался в неприятности.
От защиты, которой окружил себя Соло, не остается и следа. Он ломается.
И рассказывает им свою историю.
— Нам подвернулась кое-какая возможность. Нет, не смотрите на меня так — не та возможность, какие обычно подворачиваются контрабандистам, а настоящая, которая реально что-то значит.
Мы с Чуи неразлучны уже очень много лет. Он мой партнер, а не какой-то там помощник, питомец или, прости Сила, раб. Мы равны. Мы все делим пополам, понимаете? Мы делим пополам весь наш заработок, и точно также поровну делим раны. А иногда одному из нас приходится брать на себя… бремя другого.
Он — вуки, так ведь? Его родная планета — Кашиик. Но это больше не его дом. Я был там и видел, что там натворила Империя. Они вырубили деревья и заковали всех вуки в наручники и ошейники. Некоторым вспороли животы, других отправили на худшие работы из всех, какие только нашлись в Империи. Они забрали у него родину, и для меня это невыносимо. Да, мой единственный дом — это «Сокол», но для Чуи это не так. И он заслуживает того, чтобы вернуться домой. К тому же у него есть семья.