Чуи что-то ворчит.
— Верно, — кивает Соло. — Нам нужна армия.
— Я работаю налегке, — вмешивается Джес. — Без всяких армий.
— Плохо, — замечает Соло.
— Назови цель. Найди голову дракона. Отрубим ее — и планета падет.
— Все не так просто. Да, планетой правит один человек — Лозен Толрак. Но у него на орбите три звездных разрушителя, и, судя по нашим данным, он прячется в крепости на острове. В конечном счете Толрак и станет нашей целью, поскольку именно он отвечает за подавляющие чипы.
— Что? — переспрашивает Джом.
— У каждого вуки на этой планете в голову вживлен чип, который делает своего носителя послушным — стоит вуки взбрыкнуть, и его пронизывает жуткая боль, пока он не угомонится или не умрет. Если удастся обезвредить чипы, мы вернем вуки контроль над собой, однако они все равно останутся запертыми в поселениях. Стоит нам отключить чипы и освободить хотя бы одно крупное поселение, у нас появится армия, которая освободит остальных. Но для этого нам нужно больше информации.
— С этим я могу помочь, — подмигивает Синджир, хрустя костяшками пальцев.
— Перво-наперво нужно понять, с чего начинать, — говорит Джом.
— Вон там. — Соло показывает куда-то в сторону массивной плотины и заводи. Между двумя поваленными деревьями примостился наполовину зарывшийся во влажную землю имперский командный комплекс.
Джом хватает квадронокль и наводит его на постройку.
— В этом командном пункте наверняка есть компьютеры и офицеры, — продолжает Соло. — А значит, и информация. Они могут рассказать нам, где находятся поселения Толрака, показать, какое из них самое уязвимое. Но придется действовать нахрапом. Берем «Ореол» и летим, стреляя из всех стволов…
— Остынь, — прерывает его Джом, убирая квадронокль от глаз. — Я вижу там четыре зенитных турболазера. «Ореол» еще подлететь не успеет, а они уже разнесут его в клочья.
— Кавис-та, — выругивается Джес, сплевывая на землю. — Хочешь сказать, я с собственным кораблем не управлюсь? Да я запросто увернусь от этих лазеров, Барелл. Ты даже не представляешь, на что я способна.
— Как скажешь. Допустим, ты справишься. — Он вызывающе выпячивает подбородок. — Все равно тебя увидят за километр, и у них будет куча времени, чтобы организовать оборону или пуститься наутек. Мы не знаем, что по другую сторону того командного пункта. Может, у них там пара шагоходов или челнок для экстренной эвакуации.
— А у тебя есть идеи получше? — язвит Джес.
— Есть, чтоб мне провалиться. Пойти самому, по земле. Возьму с собой парочку этих волосатиков…
— Эй, поосторожнее, — говорит Соло.
— Извини. Возьму парочку этих благородных воинов, мы незаметно подберемся и неожиданно нападем. Сметем всю оборону, какую сможем, и лишь затем вы прилетите на «Ореоле», паля из всех стволов.
— Мне нравится, — замечает Соло. — Выведете из строя те турболазеры.
— В том и суть.
Джес хватает Джома за руку:
— Можно тебя на секунду?
— Само собой, Эмари.
Она тащит Барелла ближе к «Ореолу» и прижимает к одной из турбин.
— Ты вообще соображаешь, что делаешь?
— То, что лучше всего умею, — отвечает он.
— Не строй из себя героя.
— Я не герой. Я солдат. Обычный трудяга.
— Солдат, который чуть не дезертировал, потому что… в общем, мы знаем почему.
— Точно знаем?
— Конечно. — Она хмуро смотрит на спецназовца. — Ради меня.
— Не слишком ли много ты о себе возомнила?
— Ты побежал за мной на Ирудиру, словно щенок.
— Эй, — возражает он, тыча пальцем в грудь охотнице. — Я просто хотел помочь найти Соло.
Она хватает его за палец и выкручивает.
— Отлично. Ты его нашел. Что ж тогда не сунул его в мешок и не помчался обратно на Мандрилу? — Она отпускает палец Джома, и тот пятится. — Нет. Ты остался. Словно тот самый потерявшийся щенок.
— Да ты просто наглая соплячка.
— А ты громила.
— Да, я громила. — Он пожимает плечами. — Громила, который умеет сражаться. И не спрашивай, какие у меня мотивы.
— Прекрасно, Барелл. Делай что хочешь.
Джес решительно уходит прочь.
— Как я понимаю, забавам конец? — кричит ей вслед Джом.
«Да она и впрямь наглая соплячка», — со злостью думает он.
Но самое поганое, что она права. Он действительно понесся следом за ней на Ирудиру, потому что, ранкор подери, она ему нравится. И он в самом деле чувствует себя словно потерявшийся щенок, каким она его считает. Он представляет, как она летит на «Ореоле» и лучи турболазеров распыляют ее на атомы…
Встряхнувшись, Джом отбрасывает прочь подобные мысли.
Пора вернуться к остальным. Пора заняться делом. Пора сражаться.
Часть пятая
Глава двадцать девятая
Прошел месяц.
Ничего не изменилось.
Изменилось все.
Ведж Антиллес шагает по белому щебню космопорта, направляясь к пузатому челноку в дальнем его конце. Перед ним ветер несет лепестки цветов сачи, похожие на порхающих в воздухе ярко-желтых мотыльков. Нога идет на поправку, и трость ему больше не нужна. Хромота пока никуда не делась, преследуя его, словно призрак, который никак не удается с концами изгнать из костей. Но постепенно, пусть и медленно, он обретает прежнюю форму.
Впереди полирует хромированное покрытие носа челнока панторанец с густыми бакенбардами. При виде Веджа он поворачивается и поспешно отдает честь.
— Здравствуйте, капитан, — приветствует его мужчина.
— Вольно, пилот, — отвечает Ведж.
— На самом деле я техник. Шилмар Иггсон, — представляется панторанец. — Вам чем-нибудь помочь?
— Я ищу…
Из-за сложенного крыла челнока появляется перемазанное темными масляными полосами лицо, которое Ведж узнает с большим трудом.
— Добрый день, капитан, — говорит Норра. Она проползает под крылом, упираясь коленями в репульсорную платформу, которую затем отпихивает ногой в сторону, и встает, вытирая руки тряпкой.
— Капитан? — переспрашивает Ведж. — Норра, брось, мы же друзья.
— А… ну да, конечно… я просто… — Женщина неловко улыбается. — Привет, Ведж. Рада снова тебя видеть.
Она протягивает ему руку, а он хочет ее обнять, но ни того ни другого не происходит — какое-то мгновение он стоит с раскрытыми объятиями, а ее рука повисает в воздухе. Оба нервно смеются и отступают.
— Так, значит, ты снова стала пилотом? — спрашивает Ведж, любуясь челноком.
— Да. Работаю на Сенат. Иногда их… в общем, требуется подвезти. Сегодня мне предстоит доставить… как их там?.. «Особый сенаторский совет по стратегии деэскалации напряженности в Галактике»? Или «Особый совет Сената»? Не помню. Так или иначе, они направляются на озеро Андраша, где проводят очередное совещание.
— Через несколько дней начинаются мирные переговоры.
— И большое празднество.
— Верно, верно.
Веджу в числе прочих предстоит обеспечивать безопасность на этом мероприятии. Освобождение заключенных с Кашиика серьезно подняло боевой дух. Некоторые из пленников оказались высокопоставленными деятелями Альянса повстанцев. Многие и сами по праву считались героями и освободителями, поэтому в итоге было решено, что подобное событие необходимо надлежащим образом отпраздновать.
Сенат по предложению Канцлера проголосовал за то, чтобы назвать праздник Днем освобождения.
И мирные переговоры пройдут в рамках празднества. Ведж не особо разбирается в политике, но даже он усматривает в том некую игру — многие, в том числе и он сам, относятся к мирным переговорам с Империей с крайним подозрением. Имперский гнет в течение многих лет породил немало ненависти, и далеко не все в Новой Республике склонны давать врагу пространство для маневра. А присутствие гранд-адмирала Слоун еще больше разжигает эту ненависть — стоит ему лишь вспомнить ее имя, как в памяти Веджа всплывает все то, что делали с ним во дворце сатрапа на Акиве, и все его тело при этом начинает ныть от боли. Эта женщина не заслуживает никакого сочувствия, ни капли доброты. Ему кажется, что стоит дать малейшую слабину, и она тут же не преминет ею воспользоваться, чтобы выхватить нож и перерезать им всем глотки.
С другой стороны — возможно, он несколько пристрастен. Собственно, потому он и старается не влезать во все это. В любом случае, большой праздник вроде Дня освобождения в значительной степени остудит страсти, кипящие вокруг мирных переговоров.
— Давно не виделись, — говорит Норра.
— Угу. Есть такое. Извини. Просто… ну, в общем, сама понимаешь.
— Все носятся как ужаленные.
— Все очень быстро меняется. Буквально со скоростью света.
Человеческие чувства — по сути, всего лишь стая гоняющихся за тенью котов-тук, решает Ведж. Он рад, что Норра нашла мужа. И все же…
И все же.
— Так что случилось? — спрашивает Норра. — Все в порядке?
— Не совсем, — поколебавшись, отвечает он.
— Что? В чем дело?
— Я по поводу Теммина.
Звяк, звяк, звяк.
Теммин загоняет рукояткой отвертки последний пружинный штифт, а затем с силой нажимает на механический череп, который с жужжанием и щелчком встает на место.
Красные глаза вспыхивают, мерцают и загораются ровным светом.
Узкая голова Костика смотрит налево, затем направо. Наконец его глаза выдвигаются, сосредоточившись на Теммине.
— ПРИВЕТ, ХОЗЯИН ТЕММИН.
— Костик! — Он хватает дроида и прижимается лбом к холодному металлическому черепу. — С возвращением, дружище.
— РАД, ЧТО ВО МНЕ НЕТ ДЕТАЛЕЙ АСТРОМЕХАНИКА.
— Знаю.
— АСТРОМЕХАНИКИ — ВСЮДУ СУЮЩИЕ СВОЙ НОС СЛАБАКИ, НАПОМИНАЮЩИЕ МУСОРНЫЕ БАКИ ИЛИ РЕЗЕРВУАРЫ ДЛЯ ОТХОДОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ. ОНИ ПОЧТИ СТОЛЬ ЖЕ БЕСПОЛЕЗНЫ, КАК И ПРОТОКОЛЬНЫЕ ДРОИДЫ, КОТОРЫЕ ВООБЩЕ НЕ ВЫПОЛНЯЮТ НИКАКИХ ФУНКЦИЙ, А ТОЛЬКО ГОВОРЯТ ГОВОРЯТ, ГОВОРЯТ, ГОВОРЯТ, ГОВОРЯТ…
— Ладно, ладно, — смеется Теммин. — Я тебя понял, умерь обороты, убийца. — Нужно не забыть подрегулировать Костику личностную матрицу. Похоже, там что-то повредилось — обычно В1 не столь болтлив. — Как ты себя чувствуешь?