– Эй, все в порядке, ты же со мной, – забормотал он, обнимая девочку. – Что тебя напугало?
Сабрина шмыгнула носом.
– Я играла в воде, и что-то скользнуло возле моей ноги. Я подумала, что это змея, как в той книжке, которую вчера читала мне Кейт.
– Ах… милая, в этом озере змеи не водятся. – Сжимая свою дочь в объятиях, Марш думал о том, что она впервые обратилась к нему за утешением. Чувство любви и благодарности переполняло его, заставляло забыть обо всем, кроме ребенка на его руках. Он вдохнул ее сладкий запах, наслаждаясь мгновением.
– Наверное, это была водоросль или какой-нибудь головастик, – предположила Кейт.
Поступок Сабрины ее удивил, но выражение лица Марша все объясняло. Отец и дочь сделали огромный шаг навстречу друг другу.
– Мне показалось, что кто-то укусил меня за ногу. Я так испугалась.
– Я бы тоже испугался на твоем месте, – признался Марш, взъерошив дочкины волосы. – Эй… послушай. Может, мне поцеловать твою ножку? Кажется, так и должны поступать все папы. Я поцелую, и все пройдет.
Сабрина хихикнула. Этот звук согрел его сердце.
– Но, папа, ты же не видишь мои ноги.
– Ты совершенно права. Но я смогу их найти. – Он сжал в ладони прядь ее волос. – Это твоя нога?
Девочка рассмеялась, весело и заразительно.
– Папа, это не ноги, а волосы, – сказала она сквозь смех.
– Я понял. Подожди… кажется, на этот раз я угадал. Вот твои ноги. – Марш потянул ее за ухо.
Сабрина радостно взвизгнула.
Сидя на краю одеяла, Кейт с улыбкой наблюдала за тем, как Марш возится с дочерью. Ей хотелось присоединиться к их веселью, войти в их семью. Но это глупые мечты. Она всего лишь наемный работник.
Она снова вспомнила то мгновение, когда Марш признался, что хотел бы извиниться перед ней.
Но даже если Марша и мучает совесть из-за того, как он обошелся с ней тем летом, это всего лишь следствие его собственных представлений о порядочности и справедливости, и ничего больше.
– Думаю, нам пора домой, – сказал Марш несколькими минутами позже.
– А можно, мы приедем сюда на пикник еще раз, папа?
– Конечно. А теперь, помоги Кейт собраться и отведи меня к машине, пожалуйста.
Сабрина с радостью выполнила папину просьбу.
Всю обратную дорогу Кейт молчала. Остановившись перед домом, она выключила двигатель и вылезла из машины на жаркое послеполуденное солнце.
– Наконец-то хоть кто-то появился, – раздался с веранды глубокий, раскатистый голос.
Кейт удивленно окинула взглядом мужчину, стоящего на верхней ступеньке лестницы. Одетый в голубые джинсы и белоснежную футболку, с резкими чертами лица и отливающей золотом шевелюрой, он показался ей сантиметра на три выше Марша… но вовсе не таким красивым.
– Спенсер! Черт побери. Почему ты не позвонил и не сказал, что приедешь? – воскликнул Марш, слезая с заднего сидения машины.
– Я и сам не знал, удастся ли мне вылететь из Лос-Анджелеса, – ответил Спенсер, спускаясь к ним навстречу.
– Папа, кто это? – поинтересовалась Сабрина, подойдя к отцу.
– Твой дядя Спенсер, – сказал Марш.
– Привет, Сабрина. – Спенсер дружески улыбнулся племяннице. – Боже, как ты выросла! Когда я видел тебя в последний раз, ты была крохотным младенцем.
– Правда? – спросила девочка, широко распахнув глаза.
– Естественно, – с улыбкой подтвердил Спенсер. – По-моему, ты уже достаточно взрослая, чтобы обнять своего старого дядюшку. Как ты думаешь? – Он наклонился, раскинув руки.
Сабрина застенчиво потупилась.
– В этом городе никто так не умеет обниматься, как Сабрина, – похвастался Марш.
Спенсер сам подошел к девочке и сгреб ее в охапку.
– Твой папа говорит, ты обнимаешься лучше всех. Покажешь мне, что умеешь? – попросил он с теплой и дружеской улыбкой.
Сабрина, явно очарованная, с готовностью его обняла.
– Марш, ты совершенно прав. Она самая лучшая. – Он повернулся к Кейт. – А ты та медсестра, с которой я разговаривал…
– Да. Я Кейт, Кейт Тернер, – откликнулась девушка, вежливо улыбнувшись.
Со Спенсером они не были знакомы, поскольку десять лет назад он путешествовал по Европе.
– Рад встрече, Кейт. Надеюсь, братишка не очень тебя достал. Говорят, что врачи – худшие пациенты, а он всегда был слишком командиристым.
– Ха! Вот уж о ком не стоит беспокоиться, так это о Кейт, – возразил ему Марш. – Поверь, она прекрасно умеет постоять за себя.
Кейт почувствовала, что краснеет.
– Приятно познакомиться, мистер Даймонд, – сказала она, надеясь, что Спенсер не обратит внимания на ее румянец.
Спенсер улыбнулся, и его голубые глаза весело заблестели.
– Мистер Даймонд – это мой отец. А меня называй Спенсером.
– Дядя Спенсер?
– Да, принцесса.
– Принцесса! Никакая я не принцесса!
– А, по-моему, ты очень похожа на принцессу. Теперь я буду так тебя называть. Идет?
– Там есть лимонад в холодильнике, – предложила Кейт. – Почему бы нам не войти в дом и не выпить холодненького.
– Лимонад это очень заманчиво, – заметил Спенсер, опустив Сабрину на землю.
Девушка машинально подошла к Маршу и отвела его на кухню.
– Так что заставило тебя вернуться домой так рано, брат? – спросил Марш, сжав в руке стакан, который дала ему Кейт.
– Куини. Она вот-вот ожеребится, и мне хотелось бы присутствовать.
– Кто такая Куини? – поинтересовалась Сабрина.
– Одна из моих любимых кобыл. Куини – это ее прозвище.
– А мое прозвище – Принцесса, – радостно похвасталась девочка.
– Вот именно!
– А зачем вы даете прозвища лошадям? – спросила она, наморщив носик.
– Разве ты не любишь лошадей?
Сабрина покачала головой.
– Нет, наверное.
– Сабрине не часто приходилось общаться с лошадьми, в отличие от нас.
– Ясно. Что ж, скоро ты поймешь, сколько удовольствия могут доставить лошади. Как только Куини родит жеребеночка, сможешь прогуляться в конюшню и посмотреть на него.
Сабрина взглянула на папу, затем на Кейт. Выражение неуверенности на ее детском личике смешивалось с любопытством.
– Я пойду в конюшню с тобой, если хочешь, – предложил Марш, по-видимому решив, что ее молчание вызвано отсутствием интереса.
– Правда, папа? – В голосе Сабрины прозвучало радостное удивление.
– Конечно! И кто знает, может, к тому времени я уже и сам смогу увидеть жеребенка, – с оптимизмом добавил Марш.
– Ладно! А когда родится жеребеночек?
Кейт видела, как лицо Марша расплылось в улыбке. Ее сердце бешено забилось от нахлынувшего желания. Обернувшись, девушка заметила, что Спенсер поглядывает на нее с задумчивым видом.
– Кажется, пора готовить ужин. – Кейт встала из-за стола.
Когда она выходила из комнаты, у нее заныло сердце. Раз Спенсер вернулся, очень скоро она станет им не нужна.
– Кейт, ты местная? – поинтересовался Спенсер, отодвинув пустую тарелку и откинувшись на спинку кресла. Марш потребовал, чтобы они ужинали в гостиной.
Кейт поднесла к губам стакан с водой и сделала несколько глотков, прежде чем ответить.
– Нет, – тихо сказала она.
– Откуда же ты?
– Из Лос-Анджелеса. А что ты делал в Ирландии? – добавила она, спеша направить разговор в другое русло.
– Смотрел скаковых лошадей.
– Там действительно так красиво, как на фотографиях, которые я видела?
– Да, очень. Но скажи…
– Хотите кофе? – предложила девушка, помешав ему задать вопрос.
– Попозже. Кстати, свиные отбивные были очень вкусные…
– Спасибо. Простите, мне нужно убрать тарелки и проследить за кофейником. – Она отодвинула кресло, собрала со стола грязную посуду и убежала на кухню.
– Кейт не любит рассказывать о себе, – заметил Спенсер.
– Похоже на то, – согласился Марш. У него сложилось такое же впечатление. – Мне хотелось бы знать… сколько ей лет, по-твоему?
– Лет двадцать пять – двадцать шесть. И она очень симпатичная, если тебя это интересует, – шутливо добавил брат.
– У Кейт красивые волосы, – вмешалась Сабрина. – Они длинные, каштановые и вьются, как у меня. Иногда она собирает их в хвост.
– А я обратил внимание на ее глаза, – добавил Спенсер. – Они зеленые и, хотя, возможно, мне это только кажется, очень печальные… – Он неожиданно умолк, и Марш понял, что Кейт вернулась в гостиную.
Больше Спенсер не пытался описывать внешность Кейт, но, слушая его беспорядочную болтовню, Марш начал мысленно рисовать ее портрет.
Он представил себе лицо сердечком и каштановые волосы до плеч, собранные в хвост. Зеленые глаза, курносый носик и роскошные губы.
После всего, что она для него сделала за последнюю неделю, Марш убедился, что у нее очень сильный характер. С улыбкой он вспоминал, как она отругала его за эгоизм.
А еще она добрая и нежная, заботливая и терпеливая, и обращается с Сабриной, словно с родной дочерью. Он не помнил, чтобы когда-нибудь ему встречалась женщина, так не похожая на Тиффани, его эгоцентричную и избалованную бывшую жену.
Марш сосредоточился на созданном в воображении портрете. В этом лице было что-то знакомое… ему казалось, что она похожа на Кэт, но, может, лишь потому, что он недавно вспоминал подружку своей сестры.
– Знаешь, братишка… как только твое зрение вернется, и ты начнешь работать в больнице, нам понадобится домработница.
– Вот именно.
– Стоило бы спросить у Кейт, не согласится ли она и дальше работать у нас. Что скажешь, Кейт? Тебе хотелось бы?
– Спасибо, но у меня уже есть работа.
– Правда? И где же?
– В новом корпусе больницы. Он откроется в сентябре.
– Отлично, значит, мы еще успеем тебя переубедить, – заявил Спенсер. – Ты берешь взятки?
Кейт рассмеялась.
Тихий мелодичный звук ошеломил Марша. В этом непринужденном смехе было что-то очень знакомое, но он никак не мог понять, что именно.
Казалось, Кейт пробуждает в нем какие-то смутные, отдаленные воспоминания. Не встречал ли он ее раньше? Это ощущение становилось все сильнее с каждой минутой.