— Хм, она же вроде не давно стала встречаться с Никитиным.
Пробормотал я себе под нос.
— Ага, а до этого была любовницей десятника Антипова из третьей сотни, но через неделю поменяла его на десятника Ракова из первой сотни.
Дима как всегда был в курсе событий.
— Если что, то первая сотня по деньгам по более нашего имеет.
— А потом перескочила в кровать нашего полусотника Никитина и все это меньше чем за месяц.
Я на миг прервался.
— Всегда была прошаренной девушкой.
И продолжил равнодушно жевать, мне было всё равно с кем сейчас живёт первая красавица курса.
Дима усмехнулся.
— Видишь ли Макс, девушка сильно перепутала. Здесь так нельзя, здесь репутация для девушки буквально всё. Если ты не заметил, то первый десятник хотел на ней женится, для второго она уже была любовницей, но с не большими шансами стать женой, а Никитин даже с ней вместе не живёт и как мы можем наблюдать, не забрал её с кухни, куда-нибудь на более чистую и легкую работу, а это о многом говорит. Теперь ни один уважаемый человек в Андреевке не возьмет её замуж. Да и в любовницы вряд ли. Ни кто не захочет, что бы о его женщине говорили.
— А я её всяко вертел!
— А чего тогда Андреев там трётся?
— Дак он с Никитиным в контрах с хер знает каких времён, думает что у полусотника с ней всё серьёзно, вот и хочет досадить. А она дура и рада стараться, думает более перспективного нашла. Витязи то на границе зарабатывают как бы не поболее сотников в Андреевки.
Дима еще несколько мгновений разглядывал смеющуюся Оксану, что в этот момент была и вправду хороша и с сожалением вздохнул.
— Эх, какая девка пропала!
— Так уж и пропала?
Спросил я только что бы поддержать разговор.
Дима отвернулся от парочки и посмотрел на меня.
— Именно пропала. Она же целилась на самый верх, хотела стать женой Князь или богатыря, а теперь её потолок любовница какого нибудь не слишком разборчивого ратника.
Я был удивлён не сколько патриархальным укладом отношений в Андреевке, так уж вышло, что этот пласт жизни прошёл мимо меня. Но сейчас я вдруг вспомнил, что не видел, что бы кто-то из жен или официальных любовниц уважаемых людей носил открытые наряды. Такое себе обычно позволяли, только новенькие, но большая часть, видимо просвещённая «старенькими» быстро переодевались согласно местной моде и начинали вести себя гораздо скромнее. Кстати к таким ни кто не смел приставать или опускать в их адрес непристойные шутки. За это можно было легко получить в зубы от десятника или даже сотника. Зато к тем кто так и не понял, что уже не на земле, приставали все кому не лень, не особо стесняясь в выражениях. Я бросил взгляд на рубаху, одетую на голое, тело и завязанную узлом под грудью Оксаны, на её короткие шорты в обтяжку и понял, что её от вала грязных приставаний и соленых шуток спасало, только внимание Никитина, но после сегодняшнего представления, она будет сама по себе.
«Жаль дуру, но каждый сам себе злобный Буратино».
Выбросив из головы чужие проблемы, закончил завтрак и пошёл на тренировку.
Где неожидано был вызван на спарринг Владиком, о котором я уже успел давно забыть, а вот судя по его ненавидящему взгляду он меня не забыл.
«Это может быть интересным».
С опытными работниками мне биться было не интересно, так как разница в опыте и Характеристиках была сильно не в мою пользу, а вот с таким же новичком как и я совсем другое дело.
Подхватив специальное тренировочное копье без наконечника и щит, я вышел в круг.
Владик уже был там злобно сверля меня глазами из под козырька шлема.
«Думает, что хотя бы так превзойдёт меня. А ведь смешно получилось, мы же буквально поменялись жизнями. Теперь я мажор, которому всё само падает в руки, а он просто пацанчик с района, которому приходится рвать жопу, что бы просто достойно жить».
Усмехнувшись своим мыслям опустил забрало и сделал шаг вперёд.
Владик подобрался и вдруг рванул вперёд нанеся мне в лицо быстрый укол. Вообще-то в спаррингах были запрещены удары в лицо, так как большинство шлемов у ратников не имели забрал. Дернув щитом вверх, кромкой отбил удар, в свою очередь нанеся молниеносный удар во внутреннюю сторону опорной ноги. Набедрениками Владик пренебрегал, как в прочем и большая часть ратников. Выругавшись мой оппонент отскочил и стал заметно прихрамывать.
«Какому-то он медленный и неуклюжий, тот же Дима, по сравнению с ним двигается словно балерина».
У меня не было какой-то ненависти к Владику, я опустив щит предложил ему закончить спарринг.
Злая улыбка исказила рот моего институтского врага в оскал. Копье бывшего мажора мелькнуло серой тенью устремляясь к моему лицу.
«Всё такой же предсказуемый».
Усмехнулся я резко отклоняясь вправо и в длинном выпаде ткнув копьём в пах Владика.
— Разошлись!
Запоздало выкрикнул десятник следящий за спарингами. Я поднял копье «наконечником» в верх и отошел от скулящего от боли Владика, что валялся на песке свернувшись клубочком.
— Как был козлом, так им и остался.
Обернувшись на комментарий, увидел Олега, с презрением разглядывающего Владика.
Олег был один из тех с кем мы сюда попали и хоть мы, и не общались, ничего плохого я про него не слышал.
— Здорово Олег.
Тот молча пожал мне руку. Пока я отдыхал от поединка, мы как-то незаметно разговорились. Как оказалось наша группа попаданцев старалась поддерживать друг с другом контакт. Только я да Оксана выпали из этого круга, я по причине постоянной занятости, а Оксана почему-то вдруг решила, что теперь ей не ровня простые прачки, чернорабочие и ратники, это при том что сама работала подавальшицей.
Узнал я что «прихлебатели» Владика больше не прихлебатели, наконец-то сообразив, что теперь они в равном положении.
— А давай сегодня вечером к нам?
Неожидано пригласил меня Олег.
Как оказалось раз-два в неделю по вечерам они собираются всей компанией в столовой.
— По сидим пива попьём, по общаемся.
Ни каких дел у меня на вечер запланировано не было и я согласился.
После обеда у нас было свободное время, по крайнее мере у тех, кто не был в патруле, я сменив повседневную одежду на парадно-выходную, отправился к дядьке в гости. К слову о местной моде. Здесь царило какое-то невообразимое смешение эпох. Для примера, я был одет в красную шелковую косоворотку расшитую узорами и в чёрные брюки, на ногах короткие сафьяновые сапожки, здесь это считалось самым щиком. Называлось это почему-то «зелен сафьян» это при том что сапожки были красными. Я уже давно не пытался понять логику старожил и просто принимал все как есть.
Для полноты образа завзятого модника не хватало фуражки, но меня она раздражала и я обходился обычной бейсболкой. Женская одежда была ещё более разнообразна, но всегда закрыта. Хотя фасонов и расцветок было невообразимое количество, на любой вкус и кошелёк.
Как обычно встретили меня радушно. После недолгих расшаркиваний, показал дядьке «штурвал», богатырь долго вертел его в руках, щуря серые глаза, но так ничего и не увидел, хотя с уверенностью опознал системный предмет.
— Даже не представляю его уровень. У меня Интеллект выше пятнадцати тысяч и всё равно ничего не вижу.
— Сколько⁈
От названных чисел я просто выпал в осадок, я конечно знал, что богатыри превосходят простых людей, но что бы настолько.
«А если учесть, что все богатыри развивают Интеллект, постольку-поскольку, то надо полагать, что „физуха“ у него гораздо выше. Это что, он буквально в тысячи раз сильнее простого человека»!
— Прибери и никому не показывай.
Вернул мне артефакт, богатырь. Я достал из кармана заранее приготовленный шнурок и вдев его в «штурвал» повесил на шею, убрав под рубаху.
Уже собираясь уходить вспомнил об Андрееве и стараясь, что бы это не выглядело, что я жалуюсь, рассказал о провокациях витязя.
Дядя Гриша нахмурился.
— Знаю я его, славный воин, но своего ума не имеет, чужим живёт. А последние двадцать лет ему ум заменяют приказы Князя Рогволода.
— А на меня чего тогда нападал?
— Просто под руку подвернулся. Он же в Андреевке годами не появляется, местных раскладов не знает. Да и просто дурной.
— А делать то, что будем?
— Ты ничего, а я пожалуй убью его.
Произнёс дядька каким-то обыденным голосом, словно предлагал мне ещё отвару. От его равнодушия, у меня по спине промаршировал табун мурашек.
— Может просто ноги сломать, сам же говорил добрый воин, такой ещё пригодиться.
Дядька почесал бороду и уже более эмоционально ответил.
— Да я сначала так и хотел. Но он нашу семью поносил. Меня да тебя содомитами назвал. А такого урона чести, терпеть никак не можно.
Я давно заметил, когда дядька начинал нервничать или волноваться, то сбивался, на какую-то смесь из старославянского и современного языков.
«Писец, котенку, больше срать не будет».
Твердыню мы покинули в месте, дядька сразу же взяв высокий темп зашагал в сторону казарм. Несмотря на то что двигался он шагом, мне пришлось бежать, что бы не отставать, при этом чувствовал я себя как трёхлетний карапуз, что спешит за отцом торопливо перебирая своими крошечными ножками.
На плацу как обычно тренировалось несколько десятков под присмотром своих десятников.
— Сотника позови!
Бросил богатырь, ни к кому конкретно не обращаясь. Десятник, что оказался ближе всех, торопливо остановил бойцов и убежал в казарму.
Внешне появившийся Арчадзе выглядел спокойным, но я буквально чувствовал его внутреннее напряжение.
«Надеюсь дядька его не покалечит в горячке».
Я даже приготовился вступится, за сотника, если вдруг он чем-то выбесит дядьку.
К счастью этого не понадобилось.
— Найди витязя Андреева.
Бросил богатырь. Сотник коротко кивнул и вернулся в казарму из которой тут же раздался его командный голос. Не прошло и трех минут, как десятки ратников разбежались по посёлку в поисках витязя. Через несколько минут на плацу появился наш полусотник Никитин, судя по его злобной улыбке, что время от времени появлялась на его лице, он уже обо всём знал. Ждать пришлось почти пол часа, за это время дядька успел порядком взбеситься и хотя по его лицу этого не было видно, но время от времени он неконтролируемо сжимал гигантские кулаки, отчего, сухая, загрубевшая на ладонях кожа мерзко скрипела.