– Ты не понял, – оборвала мужа Треис, – я всегда буду рада видеть тебя в своем доме, Криан, и всегда буду помнить, что ты для нас сделал. – Она улыбнулась, прижалась к мужу и легко погладила сына по голове. – Кем бы ты ни стал, что бы ни совершил, наше отношение к тебе никогда не изменится.
В этот момент маленький Криан что-то угукнул на своем тарабарском языке и, отчаянно косолапя, направился ко мне. Подойдя, он уцепился за мою штанину, поднял взгляд и улыбнулся.
Стараясь дышать через раз, я посадил ребенка себе на колено и, придерживая левой рукой, правой потянулся в сумку и вытащил оттуда секиру убитого мной Владыки Руалта. Сама секира только называлась секирой. Сочетание копейного острия с лезвием в виде полумесяца и заостренным обухом на двухметровом древке делали ее больше похожей на алебарду. Боевая часть оружия павшего Владыки была окутана светло-голубой дымкой, а по загнутому, почти полуметровому лезвию то и дело пробегали ярко-синие искры.
– Грозное оружие, достойное великого воина, – торжественно произнес я и положил ручки маленького демоненка на древко секиры. – Я дарю ее тебе, Криан, владей и не позорь это оружие.
Все! Теперь только в руках этого малыша оружие будет тем, чем является на самом деле. В чужих руках это будет обычный топор. И только родственники по крови и подаривший теперь могут взять ее в руки, чтобы сохранить до того времени, пока пацан подрастет. Всему этому научил меня Керт перед тем, как отправиться к себе в княжество.
Мальчишка вцепился в древко пальчиками, все лезвия секиры полыхнули голубым, а комнату слегка тряхнуло. Ну, магический мир, че – передача подобного девайса обязательно должна сопровождаться какими-нибудь спецэффектами. Я на всякий случай снял ручонки маленького тезки с древка, и туман на оружии исчез, а когда мальчишка вцепился в древко снова – появился.
– Сработало, – удовлетворенно констатировал я и поднял глаза на сидящую напротив парочку.
И если в глазах Треис было только любопытство, то Корт буквально окаменел.
– Это же… это же… – хрипло прошептал он. – Ледяная Ярость Владыки Иллиала…
– Ага, – с улыбкой кивнул я. – Она самая. Только теперь это Ледяная Ярость Криана – Иллиалу она уже без надобности, а твоему сыну в будущем пригодится.
– Ты сумасшедший! Ты хоть знаешь…
– Помнишь, ты дал мне меч, который берег для сына? Получается, сын остался без оружия? Я просто восстановил справедливость, – подмигнув пускающему у меня на коленях пузыри, вцепившемуся в древко секиры тезке, я снова посмотрел на Корта. – Ты только глянь, как ему понравился мой подарок. А что насчет цены и реальной стоимости этого оружия – так не все ли равно? – пожал плечами я. – Главное, чтобы им владел тот, кто его достоин. А вы, надеюсь, воспитаете достойного сына.
Корт вскочил с кровати и нервно заходил по комнате. Он несколько раз порывался мне что-то сказать. Но, наталкиваясь на мой насмешливый взгляд, осекался и с досадой взмахивал рукой.
– Что-то случилось, милый? – спокойным голосом поинтересовалась у мужа Треис.
– Он подарил нашему сыну Ледяную Ярость – легендарный топор Владыки Иллиала! Ты хоть понимаешь, что это такое?
– Нет, – пожала плечами демонесса. – А Иллиал? Он что же, просто так отдал топор Криану? – Молодая женщина кивнула на меня и снова перевела взгляд на мечущегося по комнате мужа.
– Нет, – закатив глаза к потолку, покачал головой Корт. – Наш Криан его убил и забрал топор… а потом подарил его Криану! – Корт осекся и уточнил: – Тому, который тоже наш – сыну в смысле.
– Убил Владыку Руалта? – удивленно посмотрела на меня Треис.
– Наконец-то дошло, – прорычал Корт. – Харт, как же хочется выпить.
– Но почему? И как тебе это удалось? – продолжила Треис, до которой только сейчас начал доходить весь комизм ситуации.
– Так получилось, – пожал плечами я. – Он просто плохо себя вел…
– Вы надо мной издеваетесь? – Треис посмотрела на вцепившегося в древко секиры сына. Потом на меня и наконец перевела взгляд на мужа.
– Нет, милая, – уже спокойно ответил тот. – Криан действительно убил Владыку Руалта и спас нашу провинцию от вторжения. Из-за этого мы и уезжаем на этой неделе в Ниттал.
– Ясно. – Она поднялась с кровати, подошла к стоящему у стены шкафу и распахнула створки. – Я смотрю, ты сейчас в той одежде, что я когда-то тебе подарила? – не оборачиваясь, произнесла она. – Так вот, я хочу, чтобы ты ходил в ней и впредь. – Треис развернулась и продемонстрировала висящий на вешалке камзол и узкие, в тон ему, штаны. – Вот, – торжественно произнесла она и подошла поближе. – Эта одежда достойна князя. Атлас заговаривала Мирана, и в этой одежде тебе никогда не будет холодно.
Я аккуратно вынул из рук тезки древко секиры, передал ее Корту и, поставив на пол тут же начавшего орать мальчишку, взял у демонессы подарок, обнял ее и поцеловал в щеку.
– Спасибо тебе, мастерица, – улыбнулся я и, отставив руку с вешалкой в сторону, внимательно рассмотрел подарок.
Камзол и впрямь выглядел шикарно – сшитый из черного атласа и украшенный серебряной вязью, он бы вполне смотрелся на каком-нибудь королевском балу. Насколько я помню, в Средние века под камзол надевались короткие штаны с чулками, но тут штаны были длинными. Вязь на них шла по бокам и словно продолжала рисунок камзола.
– Это еще не все, – видя мое восхищение, улыбнулась демонесса, снова подошла к шкафу и вернулась с двумя белыми, вышитыми красной нитью рубашками. – Вот, – протянула мне их она и подхватила с пола орущего во всю глотку сына. – Все это будет великолепно на тебе смотреться.
Да уж! Я еще раз поцеловал Треис в щеку и перевел взгляд на Корта.
– Спасибо, ребята, – от всей души поблагодарил их я.
– Да ну тебя, – махнул рукой трактирщик, вздохнул и убрал секиру в сумку. – Посмотрите на него. – Переведя взгляд на сына, он с улыбкой покачал головой. – Отобрали подарок – разорался. Подрастешь – будешь играть с ней каждый день.
– Да, наиграешься еще, – поддержал его я.
– Я потом расскажу тебе, милая, ЧТО на самом деле подарили нашему сыну, а мы пока пойдем вниз, выпьем? Там гости, неудобно как-то…
– Идите уже, – улыбнулась демонесса. – А ты будь, пожалуйста, на вечернем празднике в моем подарке.
– Вечернем празднике? – переспросил ее я.
– Князья в нашу деревню заезжают нечасто, – улыбнулась Треис. – Да и эти двое, – она кивнула на мужа, – тебя ждали, не обмывали назначения свои. Так что сегодня вечером, как и в прошлый раз, гулять будем всей деревней.
Мы с Кортом спустились в обеденный зал, где я с некоторым облегчением заметил, что алкоголь и впрямь оказал на Мирану с Альсуилом предсказанное Геридом воздействие. С лица суккуба исчезло идиотско-счастливое выражение, да и маг внешне вроде выглядел вполне нормально. Мы присоединились к ним, выпили, потом Корт отозвал мага за соседний стол, чтобы обсудить условия передачи трактира, и мы остались втроем. Внешне спокойная демонесса все равно выглядела слегка отстраненно: наш с Геридом разговор не поддерживала, а просто тихо сидела и отпивала бренди маленькими глотками из своего серебряного бокала. «Да ну ее, – подумал про себя я. – Заставлять относиться ко мне как прежде – глупо, да и бесполезно».
Настроение у меня испортилось, я взял у Корта ключ от той комнаты, в которой останавливался раньше и, сославшись на то, что мне нужно отдохнуть, направился к ведущей в гостевые покои лестнице. Не дойдя пару шагов до ведущих наверх ступеней, я вспомнил одну интересную вещь и обернулся.
– Послушай, Герид, – обратился я к сидящему за столом демону. – Твой трактир ведь в народе назвали «Свечой» из-за этой белой, метровой надстройки? Давно хотел тебя об этом спросить, да все никак не получалось. Она несет в себе какой-то сакральный смысл или просто служит для привлечения постояльцев? – Я пожал плечами и усмехнулся. – Как по мне, так она больше напоминает огромный мужской х… – Я перевел взгляд на Мирану и, замявшись, поправился: – Ну, в смысле орган.
Нет, я понимаю, что суккуба этим словом не смутить, но мужчина должен оставаться мужчиной всегда. А мальчики при девочках, как известно, не выражаются. Это в бою простительно, а в спокойной обстановке неприемлемо. Казалось бы, форменный бред – какое дело князю, да еще и Высшему, до каких-то там правил приличия, но мой разум продолжал цепляться за все эти условности, и, может быть, только благодаря этому я до сих пор ощущал себя человеком.
– Так это и был мужской хрен, – пожал плечами Герид, которого мало волновали какие-то там условности и прочая ерунда. – Огромный мужской хрен, – продолжил демон. – Мне его десяток мастеров вырубали и склеивали. И трактир назывался: «С наилучшими пожеланиями». Когда мы с ребятами из сотни его на крышу установили, так три дня обмывали, и Корт вон тоже был. – Герид кивнул в сторону стола, за которым его друг разговаривал с Альсуилом.
– И что было потом? – улыбнулся я.
– Утром третьего дня появился хлыщ один, из торговой гильдии. И сказал, чтобы я это непотребство убрал. Что сия скульптура, мол, портит внешний вид столицы доминиона. У нас же торгаши за обустройство Ниттала тогда отвечали. Ну и… – Герид допил остатки бренди, повертел бокал в руках, вздохнул и поставил на стол. – Выкинул я этого торгаша со двора тогда. Тут башка гудит от трехдневной гулянки, а этот урод своими бумагами у меня перед носом трясет…
– Но на этом история, как я понимаю, не закончилась?
– Нет, – хмыкнул демон, – не закончилась. Через два дня после этого случая, как раз за день до открытия трактира, Джареан заявился – сотник наш бывший. Мировой мужик, если сказать по правде. Он сказал, что его Тиранус направил, а тому вроде как из канцелярии самого Владыки указали. – Демон сунул в зубы трубку, пару раз глубоко затянулся, покосился на задумчивую Мирану, покачал головой и продолжил: – В общем, оказалось, что стоящая у меня на крыше скульптура видна из верхних окон жилых помещений цитадели, и, чтобы не смущать взоры благородных дам, ее нужно убрать. Знаю я этих благородных дам, – с досадой покачал головой Герид и опять покосился на притихшую демонессу. – В общем, пришлось брать инструменты и лезть на крышу – срубать и спиливать главные детали, значит. Я тогда с досады и название трактира сменил. Какие, на хрен, наилучшие пожелания с этим-то обрубком? Вот такая вот печальная история произошла с моим трактиром, – закончил свой рассказ демон.