– А, это вы?.. И так свободно по-латышски?
Марта едва заметно улыбнулась в ответ.
– Нечаянная встреча? – Эдгар недоверчиво приглядывался к девушке, пытаясь понять, случайно ли она здесь оказалась.
– Ну почему же нечаянная, – серьезно возразила Марта, – я вас выследила, разумеется, по заданию ЦРУ.
Она снова послала ему свою особенную чарующую улыбку.
– Понимаете, на аэродроме к вам не подступиться. А я совмещаю шпионскую службу с работой в качестве корреспондента «Пари Матч» и мечтаю взять у вас интервью.
Они неторопливо брели по нескончаемой анфиладе дворцовых залов. Эдгар по инерции продолжал любоваться картинами, а Марта незаметно, но внимательно разглядывала его.
– Как вам понравился Париж?
– Париж?.. Да я ведь толком его еще и не видел. Это уже интервью?
– Понимаю, – сообразила Марта, – все при мне. Диктофон вмонтирован в сережку.
Она повернулась к нему боком, в маленьком розовом ухе сверкнул бриллиантовый полумесяц.
– Интересно, зачем вы так старательно пытаетесь выставить меня дураком? – обидчиво нахмурился Эдгар.
– Дураком?.. Простите, – Марта слегка опешила от его прямоты. – Но ведь и в самом деле не слишком умно в каждом иностранце подозревать Джеймса Бонда.
Неожиданно из какой-то боковой двери, как чертик из шкатулки, выскочил Костя Завалишин.
– Где тебя носит? Черт побери, – коршуном налетел он на Эдгара, – наш «искусствовед» там уже икру мечет.
– Скажи ему, человек шедеврами любуется. Разве непонятно?
Костя скосил глаза на Марту, вежливо пережидавшую в сторонке, и сквозь дипломатическую улыбку процедил:
– А не послал бы ты этот «шедевр» куда подальше?.. Очень уж ты, как я вижу, расхрабрился!
Когда Костя исчез, девушка осторожно спросила:
– Простите, но мне кажется, вам неудобно здесь беседовать. Может, нам просто побродить по городу? – и, заметив беспокойство, тенью набежавшее на лицо летчика, уточнила насмешливо, даже с легким вызовом: – Или вам и это запрещается?
– О да, строжайшая инструкция предписывает советским людям за рубежом ходить только строем, парами, взявшись за руки, как в детском саду… Надеюсь, хоть вы избавите своих читателей от подобной чепухи.
– И я надеюсь, – засмеялась Марта. – Все зависит от вас.
И тут в нескольких шагах от них возник серый призрак в стандартном костюме. Каким-то непостижимым образом одним глазом он уставился на картину, а другим совершенно явственно пялился на них. Это окончательно взбесило Эдгара.
– Идемте! – решительно сказал он Марте и даже галантно поддержал ее под локоток.
Серый «искусствовед» остолбенел от неожиданности. Шагнул было за ними, но Эдгар, пропустив Марту вперед, обернулся и негромко, зло процедил:
– Убирайся к черту, понял?
Лапин аккуратно повязал перед зеркалом галстук и собирался выйти из своего скромного гостиничного номера, когда зазвонил телефон.
– Слушаю.
– Николай Сергеевич, – весело зарокотал в трубке сочный басок посла, – как самочувствие? Не хотите заглянуть ко мне поболтать, чайку попить?
– Благодарствую, Юрий Иванович, – с достоинством отозвался Лапин. – Возражений нет.
– Вот и чудненько. Можете орлов своих прихватить.
– Я их сегодня отпустил – гуляют по Парижу.
– Без вас? А не заблудятся?
– Так ведь они уже большие, – в тон послу отшутился Лапин.
– Ну-ну, вам виднее, машина будет ждать вас внизу минут через десять.
Посол положил трубку, радушная улыбка тут же сползла с его лица, и оно приняло хмуро-озабоченное выражение.
– Марлен Викторович, – обернулся он к висевшему у него над душой уполномоченному по режиму, – я тут с ним сам потолкую. Ей-богу, так лучше будет.
– Все дипломатию разводите, Юрий Иванович, – криво усмехнулся тот. – Ну что ж… – и с обиженным видом направился к двери.
– Картинки-то свои оставьте, – напомнил посол.
Уполномоченный положил на стол объемистый пакет и вышел из кабинета.
С пакетом в руке посол пересек просторный холл с камином, открыл массивную дверь, из которой ему навстречу вышла элегантная дама в легком плаще.
– Машенька, а ты…
– Юра, там все приготовлено, – перебила она, – а я поехала. Адье!
Низкий круглый столик был заставлен аппетитнейшими закусками, в запотевших бокалах янтарно светилось пиво. Рядом с джинами и виски в ярких наклейках ностальгически поблескивала бутылка «Столичной» с серой высоткой на этикетке.
Напрочь забыв о роскошной снеди, Лапин с большим интересом рассматривал разложенные на столе глянцевые фотографии из оставленного особистом конверта. Его «орлы» были запечатлены на парижских улицах в самых неожиданных местах. В том числе перед «секс-витриной», изображавшей райский сад, в котором сногсшибательная Ева бесстыжими позами соблазняла пластикового змия.
Попыхивая трубкой, посол расхаживал по бледно-зеленому ковру и искоса поглядывал на гостя.
– М-да, – поморщился Николай Сергеевич на беспардонную деву и отложил фотографию. – А в общем, что тут особенного?
– Взгляните! – мундштуком трубки посол ткнул в «Пежо», который присутствовал на нескольких снимках. На отдельном фото был зафиксирован и взят в рамочку номер автомобиля.
– Этот «Пежо», как выяснилось, принадлежит одной небольшой частной радиокомпании. Марлен Викторович только что принес мне фотографии. На вас он до сих пор немножко в обиде… За ту историю с куполом.
– В обиде? – язвительно переспросил Лапин. – Может, он хотел, чтобы мы его уронили?
– За вашими ребятами установлено наблюдение, – без улыбки резюмировал посол. – И вам это нелишне знать.
Лапин нахмурился, еще раз перебрал снимки и пожал плечами.
– Мои ребята за все время ни разу не нарушили инструкций. Не знаю, чем они могли привлечь внимание. Подумаешь, на похабщину с улицы поглазели.
– Конкуренция, дорогой вы мой, штука серьезная, – посол наконец сел, потрогал красивые бутылки, но налил-таки по стопке водки. – Ваш вертолет тут многим спутал карты, и теперь они ищут зацепку… Какую? Те, кому платят за это, – профессионалы. Поэтому вы не расслабляйтесь. И знаете, Николай Сергеевич, не нужно вам ссориться с Марленом Викторовичем. Хотя он, конечно, немного того… – Юрий Иванович пошевелил пальцами, помогая себе подобрать определение помягче…
– Зануда, – подсказал Лапин.
– Остры вы на язычок! – засмеялся посол и поднял рюмку. – Давайте-ка… За нерушимость рядов.
Посол не успел выпить – раздался звонок телефона.
– Прощу прощения, если отвлек, – с мрачноватой вежливостью проговорила трубка голосом особиста. – Вашему гостю, вероятно, будет полезно знать, что его подопечный, пилот Банга, открыто разгуливает по Парижу с корреспонденткой буржуазной газеты, весьма пикантной особой…
Они неторопливо шли по узкой средневековой улочке, гулко повторявшей их шаги. В прохладном полумраке светлой была только извилистая, как сама улочка, узкая полоса над головой.
– Теперь уж нас точно выгонят обоих с работы, – беспечно рассмеялась Марта. – Может, утопимся в Сене? Вместе?
– Готовьте некролог. Хотя минутку – вас-то за что?
– За бездарность. Увести вас – увела, а разговорить так и не сумела.
Марта не смотрела на Эдгара, но он уже знал, что в глазах ее резвятся бесенята озорства и лукавства. Таинственно посверкивали бриллиантовые полумесяцы в ее маленьких ушах.
– Для вашего спасения мы сейчас организуем какую-нибудь сенсацию, – с абсолютной серьезностью заверил Эдгар. – Вас ведь интересуют скрываемые за семью замками «жареные» факты. Догадываюсь ли я, сколько центнеров черной икры съедают в месяц члены Политбюро? Верю ли, что в следующей пятилетке настанет коммунизм? Не завидую ли заработкам своих американских коллег? Сколько брюк могу купить на свою зарплату?
– Чтобы состряпать такую дребедень, вовсе не требуется интервью, – пожала плечами Марта. – Я беру копию вашей секретной инструкции для выезжающих за границу, раздел «Возможные вопросы и рекомендуемые ответы», и переписываю эти ответы наоборот – и получается весьма достоверная картина жизни вашей страны.
– Тогда не знаю, чем вам помочь, – вздохнул он. – Секретных чертежей новой ракеты при мне нет, забыл в отеле. Задавайте вопросы.
Эдгар любовался причудливыми стенами и башенками, но взгляд его постоянно перебегал на бриллиантовый полумесяц, словно глазам интереснее было поймать ту нечаянную улыбку, которая время от времени трогала губы девушки.
– Скажите, ваша жена и мама, – вдруг застенчиво спросила Марта, – они очень боятся, когда вы в полете? Они молятся, чтобы в небе с вами ничего не случилось?
– А это-то вам зачем? – нахмурился он.
– Чтобы поверить в вашу реальность.
– То есть?
– Убедиться, что вы живой человек, а не летающий манекен. Что вас не сделали на том же конвейере, с которого сошли эти дяди в серых костюмах.
Эдгар невольно оглянулся – в улочке не было ни души. А когда обернулся к Марте – то не обнаружил ее. Как слепой, он нырнул в какой-то темный проем, куда, как ему показалось, она могла свернуть, и, сделав несколько шагов, очутился у входа в крохотный уютный скверик, где вяло журчал фонтанчик.
Марта наклонила голову набок, и прозрачная струйка потекла по ее розовым губам. Золотистая прядь, упавшая на щеку, засверкала от водяной пыли. Эдгар с трудом оторвал взгляд от чарующего видения и продолжил прерванный разговор:
– Начнем с того, что жены у меня пока нет. А мама, – он улыбнулся, – она знать ничего не знала, пока не получила благодарность от командования. На этом я и засыпался.
– Это как же? – удивилась она.
– Очень просто. – Они сели на скамейку напротив фонтанчика. – В маминых мечтах я должен был стать ученым в солидном спокойном институте. Поначалу я и дремал в таком среди пробирок. А по вечерам бегал в аэроклуб, хотя авиацией увлекся еще в школе. Потом ускользнул из-под маминого крыла в летное училище.
– Вот теперь я вас вижу, – удовлетворенно заметила она. – Вы хитрый и довольно непослушный мальчишка.