Жизнь не давала забыться и хватала любовь за горло.
Эдгар снял трубку, и она вдруг заговорила голосом Лапина, отрывисто и торопливо:
– Ты еще не уехал?
– Да, но я уже…
– Очень хорошо. Скажи шоферу, чтобы срочно доставил тебя в Ле-Бурже. Вещи брось в номере.
– А как же рейс, билет?
– Встреча с родиной откладывается. Выезжай немедленно. Все наши уже здесь, ждем только тебя.
– А что случилось, Николай Сергеевич?
Но в трубке уже пульсировали прерывистые короткие гудки.
Глава 22
Уже третий день в лесах Прованса бушевал пожар.
Сначала мистраль, горячий ветер из Сахары, превратил горные леса в превосходный горючий материал. Потом, зародившееся от случайной искры в недрах торфяных болот, на волю вырвалось всепожирающее неукротимое пламя. И пошло гулять, требуя для себя все больше пищи и превращая в мертвое пепелище благодатную землю.
Сотни самолетов и вертолетов со всей Франции кружили над горящими просторами, спасая людей и животных, доставляя воду в самые страшные очаги огня. С воздуха земля казалась сплошным огненным адом. И в самом деле то, что творилось на земле, было достойно пера Данте. Земля корчилась в судорогах апокалипсиса.
Застряв в безнадежных пробках, на дорогах сгрудились тысячи машин, в которых сидели люди, решившие собственными силами спасаться от гибели. Черный дым, гарь, копоть застилали небо и землю.
Время от времени густую завесу тьмы прорезали яркие сполохи. С вертолета хорошо было видно, что взрывались нефтяные склады, от которых, словно вулканическая лава, растекались в разные стороны огненные реки.
Горели поселки и фермы. С пронзительным воем метались пожарные и санитарные машины. Танки и бронетранспортеры бросались в самый огонь – валили подлесок, чтобы не дать пожару распространяться дальше, взрывами прокладывали глубокие траншеи. Но остановить, укротить огненную стихию никак не удавалось.
Горели живьем птицы и животные, которые не успели вовремя убежать. По задымленной равнине бешеным галопом неслись вырвавшиеся из какой-то конюшни лошади. С отчаянным ржанием они катались по земле и били копытами, обезумев от сжигавшего их заживо огня.
Все это могли видеть люди с высоты, на которой летел вертолет. Но те, кто сидел в его грузовом отсеке, тридцать пять крепких парней в ярко-красных комбинезонах, не смотрели вниз. Они лучше, чем кто бы то ни было, знали, что творится сейчас на земле. Спасатели с каменными, неподвижными от многочасовой изнурительной работы лицами готовились к очередному десанту.
– Идем на снижение. Квадрат сорок семь. Группе Шардена приготовиться к высадке, – передал переводчик команду пилота.
Открылись люки, длинные синтетические фалы протянулись к пылающей земле. По ним, один за другим, заскользили вниз парни в ярко-красных комбинезонах.
– Штурман, курс! – охрипший голос Эдгара едва можно было узнать, как, пожалуй, и его самого, изможденного, почерневшего от копоти и гари.
Кабина вертолета походила сейчас на раскаленную духовку. С почерневших от грязи и усталости лиц пилотов струился пот. Вместо красивой формы на пилотах остались только шлемофоны и плавки.
– Курс сто двадцать! – отозвался Габелия, на исхудавшей, изможденной физиономии которого не изменились только пышные усы.
Прямо по курсу вертолета горел небольшой поселок.
– Квадрат пятнадцать. Приготовиться группе Винкастера, – передал Эдгар команду для спасателей.
Снова открылись люки… Не прошло и получаса, как грузовой отсек вертолета опустел. А радио в кабине пилота продолжало взывать с измученной земли о помощи. Голоса, называвшие очаги бедствия, перебивая друг друга, сливались в оглушительную какофонию. И вдруг во французскую речь вклинились русские слова:
– Ястреб, Ястреб! – услышав знакомый, хотя и сильно искаженный в эфире голос, Габелия прильнул к наушникам.
– Ястреб на связи, прием!
– Ребятки, тут как раз дело по вашей части…
– Николай Сергеевич – вы? – радостно закричал в микрофон радист.
– Я, Отар… Там, совсем рядом с вами, восьмой квадрат, святая обитель. Сестрички просят помощи!
– Женский монастырь, что ли? – оживился неугомонный Завалишин. – Так, может, десант кинем, командир? Я готов!
– Шутки в сторону, орел! – голос Лапина стал строгим. – Вода в цистернах есть, не вылили еще?
– Все нормально, Николай Сергеевич. Залиты под завязку.
– В пяти километрах восточнее монастыря лесное озеро… Ну, добро, берите курс!
Снова французская речь заполнила наушники.
Эдгар потянул на себя штурвал, машина, круто кренясь на правый бок, развернулась и, ныряя носом в воздушные ямы, понеслась над горящими лесами.
– Похоже, сестричкам придется обождать, – вдруг мрачно изрек Сергей Руза, неотрывно смотревший вниз из стеклянного фонаря кабины. Костя и Отар тоже попытались разглядеть, что же происходит под ними.
– Сбавь-ка высоту, командир, – сказал Костя. – Там, кажется, кто-то крепко влип.
Над узким горным ручьем стелился черный дым. Маленький кемпинг, приютившийся в живописном ущелье, был пуст. Стена огня надвигалась с обеих сторон извилистой дороги и грозила вот-вот перерезать ее. Несколько машин, успевших проскочить опасный участок и вырвавшихся из огненной западни, мчались, подпрыгивая на камнях, к автостраде, ведущей на север.
Замешкался лишь зеленый «Пежо» с прицепным домиком. На глазах у летчиков бушующее пламя, пожрав придорожные кусты и деревья, сомкнулось, и западня захлопнулась. По обеим сторонам кемпинга крутые, заросшие густым лесом склоны. Огонь взберется по ним быстрее, чем люди. А еще дым, который заволакивает все вокруг, впивается в легкие, не дает дышать. Выскочив из «Пежо», по поляне в панике метались мужчина и женщина с маленькой девочкой на руках. Зловеще трещали горящие деревья. С леденящим душу гудением пламя подступало все ближе, грозя в считаные минуты поглотить кемпинг. От горячего пепла, снопов искр, падающих головешек уже занялись крайние коттеджи. Мужчина выхватил у женщины девочку, и втроем они бросились в густые заросли. Но и оттуда уже тянуло дымом и слышался страшный гул огня. Тогда семья вернулась к машине. Обезумев от ужаса, мужчина направил ее по единственной дороге прямо в огонь…
И вдруг с небес на огонь обрушились мощные потоки воды.
– Господи, неужели? – еще боясь поверить в чудо, прошептал мужчина за рулем, увидев, как пламя опало и со злобным шипением освободило проезд.
Случившееся и впрямь походило на вмешательство свыше. В густом дыму, в гуле пожара люди не слышали и не видели, что спас их огромный вертолет. Вода пригасила пламя на несколько минут, но их хватило, чтобы «Пежо» на полной скорости проскочил гибельный участок.
Весь экипаж с волнением следил за машиной, устремившейся вниз по круто спускающейся извилистой дороге. Вертолет проводил спасенных до автострады, по которой на север медленно двигался нескончаемый поток беженцев на колесах.
– Штурман, курс! – снова привычно приказал Эдгар, не отрывая глаз от приборов.
– Курс сто шестьдесят, а вода на нуле. Куда летим, командир?
– Будем искать лесное озеро.
Аэропорт Орли в эти дни был так переполнен, что напоминал Казанский вокзал в разгар летних отпусков. Все силы авиации были брошены на борьбу с огнем в Провансе.
С дорожной сумкой через плечо, в распахнутом плаще Марта пробиралась сквозь возбужденную толпу к стойке справочного бюро, где две девушки, чуть не падая от усталости, но сохраняя безукоризненную вежливость, отвечали на бесконечные вопросы.
– Это невозможно, мадам, – в который раз терпеливо объясняла Марте измученная дежурная, едва взглянув на удостоверение с надписью «Пресса», которое Марта выложила на стойку.
– Поймите, мне необходимо срочно туда попасть. Я согласна лететь в грузовом отсеке, стоя, лежа, в кабине пилота, как угодно.
– Нет, мадам, я ничего не могу для вас сделать. Аэропорты в зоне бедствия принимают только санитарные самолеты.
– Но там мой муж, понимаете? – ударилась Марта в отчаянное вранье.
– Я сочувствую вам, мадам, но увы…
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Мы сражаемся за каждый килограмм веса, мадам, вы даже не представляете, что там творится.
– Но я так беспокоюсь.
– Вряд ли вы окажетесь ему полезны, – с вымученной улыбкой назидательно произнесла девушка, – только доставите лишние хлопоты.
– Да-да, наверное, – потерянно кивнула Марта.
Она медленно отошла от стойки. Беспомощно озираясь в толпе, она вдруг увидела Арвидаса. Он шел прямо на нее.
– Салют, Марта! Моя исключительная проницательность и на сей раз не подвела. Я знал, что найду тебя именно здесь.
Марта молча смотрела на него.
– Конечно же, ты пытаешься вылететь в Прованс, – он улыбался, довольный, что нашел ее в многотысячной толпе, хотя и притворялся, что это не стоило ему никакого труда. – Я знаю даже больше: в ближайшие два дня сделать тебе это не удастся. Но у меня есть предложение, деловое, – уточнил он и снял с плеча Марты тяжелую сумку.
– Иди ты к черту со своими предложениями! – в сердцах Марта вырвала у Арвидаса сумку.
– Не горячись, малышка. У тебя все равно нет другого выхода. – Он беззаботно закурил, делая вид, что совершенно равнодушен к ней и старается из чистого человеколюбия. – У нас с Френком на двоих плюс шофер маленький шарабанчик одной телекомпании. Желающих была масса, но я по старой дружбе забронировал одно местечко для тебя. Так что, если ты не станешь особенно привередничать, то, возможно, часов через семь мы будем на месте событий.
– Это очень мило с твоей стороны, особенно после того как ты украл у меня пленки, – бросила она и быстро зашагала прочь.
Арвидас последовал за ней.
– Да, но перед тем ты сама увела их у меня прямо из-под носа, – весело напомнил он. – Значит, мы квиты, и давай не будем ворошить прошлое.
– Увела, – сердито ответила Марта, – но уж, во всяком случае, не для того, чтобы передать их в русское гестапо.