— Больше. Ни. Шагу, — создатель королей обернулся. – Вот до чего мы дошли? – спросил у меня он. – Ты убегаешь от меня?
Кейсы не сбегают. Кейсы не отступают от битвы. Я чувствовала, что при других обстоятельствах, он сказал бы мне эти слова.
— Айви прислала тебя сюда, потому что у меня есть ресурсы и люди, которые смогут тебя защитить, — он шагнул ко мне. – А ещё, — сказал он, — в отличие от неё, я не склонен к детским вспышкам гнева и импульсивным действиям, — он подошел ко мне. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не сделать шаг назад. – В ближайшее время ты, моя дорогая, не уйдешь из этого дома.
— В понедельник мне нужно будет пойти в школу, — сказала я.
— И ты туда пойдешь, — парировал создатель королей. Он опустил руку мне на плечо, а затем поднёс её к моему лицу. Через какой-то миг он ласково опустил её на мой затылок. – Я прошу прощения, — произнёс он, — если мои вопросы тебя напугали.
— Я не напугана, — ответила я. – Просто я думаю о том, на что вы способны. И есть ли черты, которые вы не станете пересекать.
— Кем ты меня считаешь? – мягким, но смертоносным тоном спросил Кейс. — Чтобы задавать такой вопрос? – он ласково провёл рукой по моей голове и сжал моё плечо. На секунду мне показалось, что он не выпустит меня.
Но он отпустил.
Он отпустил меня, повернулся и подошел к прикроватной тумбочке. Он взял с неё фотографию в рамке и вернулся ко мне.
На фотографии я увидела двух молодых парней и их мать. Тереза Кейс. Женщина, в честь которой меня назвали. Женщина, обставившая эту комнату.
Кейс уставился на фотографию, поглаживая рамку большим пальцем.
— Ты правильно делаешь, что относишься ко мне с подозрением, — сказал он, глядя на свою покойную жену и мальчика, которым был мой покойный отец. – У меня есть свои мотивы. Всегда есть. Но это не то, что ты думаешь, Тэсс. Есть черты, которые я не стану пересекать.
— Тогда почему? – хрипло произнесла я. Зачем расспрашивать меня о Даниэле Николае? Если вы не работаете с ними, если вы не один из них – тогда почему?
Я почувствовала какую-то перемену в комнате. В нём.
— Уолкер Нолан – мой сын, — ещё несколько секунд создатель королей смотрел на фотографию, а затем он поднял взгляд. – Моя жена не знала. Адам не знает. Как и Уолкер, — создатель королей подошел к тумбочке и осторожно поставил рамку на место. – Никто не знает, — произнёс он. – Кроме нас с Джорджией, и теперь тебя.
Джорджия Нолан и Уильям Кейс.
Адам говорил, что у них были отношения, до того, как они оба поженились. Когда Кейс узнал, что Уолкер пришел к Айви, он появился у нас на крыльце, требуя ответов. Пытаясь узнать, в какие проблемы ввязался Уолкер.
В тот день он встречался с Джорджией.
— Теперь ты знаешь, почему мне нужно знать, что Айви знает обо всей этой омерзительной ситуации, — сказал создатель королей. – Та девчонка-террористка носит не внучку президента, — я никогда не слышала в его голосе такой резкости. – А мою.
Я заставила себя осмыслить это и заговорить.
— Почему вы мне это рассказываете?
Почему он рассказал мне тайну, которую хранил десятилетиями?
Взгляд создателя королей скользнул к фотографии.
— Я потерял Томми, — произнёс он. – Адам считает меня чудовищем. Уолкер никогда по-настоящему не был моим сыном, — его пальцы сжались на рамке. – Я обращался с Айви, как с дочерью, а она выбрала президента Нолана, — он заставил себя вернуться к тумбочке и поставить на неё рамку. – Что бы ни случилось, моя дорогая, — сказал он, оборачиваясь ко мне, — я не потеряю тебя.
ГЛАВА 46
Создатель королей остался верен своему слову, и не выпускал меня из дома до тех пор, пока лично не отвёз меня в школу в понедельник. На первом уроке директор Рэлей созвал общешкольное собрание. Я сидела рядом с Вивви, стараясь ничего не чувствовать, когда Генри прошел прямо мимо нас. Я старалась не думать о том, что уже двадцать четыре часа не получала новостей от Айви.
— Случилось что-то, о чём я не знаю? – спросила Вивви. – Потому что ты снова делаешь это выражение лица… — Вивви нахмурилась, — … и выражение лица Генри, и… — директор Рэлей спас меня от продолжения расспросов Вивви.
— Начиная с сегодняшнего дня, — объявил он, объявляя собрание открытым, — вступают в силу наши новые меры безопасности, — он начала перечислять эти меры: удвоение числа охранников, смена школьной политики об обыске и конфискации, строгое соблюдение всех существующих протоколов безопасности.
Я гадала о том, заметили ли остальные, как хорошо были вооружены новые охранники. Полиция всё ещё не арестовала никого в связи с убийством Джона Томаса Уилкокса. Администрация Хардвика была на грани.
Отец Джона Томаса работал с террористами, и теперь Джон Томас мёртв, — подумала я. – Его убил кто-то в этой школе. Администрация Хардвика и должна быть на грани.
— Тэсс, — Вивви подтолкнула меня локтем в бок. Я вздрогнула и осознала, что директор замолчал. Собрание подошло к концу.
Я поднялась на ноги, чтобы уйти, и в моём кармане завибрировал телефон. Я достала его и прочитала сообщение. Когда я подняла взгляд, я увидела, что Генри смотрел на меня с противоположной стороны комнаты.
— Всё в порядке? – спросила Вивви.
Я положила телефон в карман.
— Всё нормально.
Согласно сообщению, Айви сделала то, что всегда делала Айви Кендрик. Появилась проблема. И она решила её. Конгрессмена Уилкокса арестовали. Она нашла доказательства – реальные доказательства – связывающие его с «Senza Nome».
Я протолкнулась через толпу, стараясь добраться к Генри. Стоило мне выйти из часовни, моё лицо обдул холодный ветер. Я позвала Генри по имени, но он продолжил шагать к главному зданию школы. Я догнала его только в коридоре. Моё лицо онемело от ветра.
— Айви нашла связь между конгрессменом Уилкоксом и «Senza Nome».
Генри замер у своего шкафчика. Несколько секунд он крутил замок. Когда дверца шкафчика открылась, он незначительно повернул голову в мою сторону. Я посчитала это разрешением продолжать – пусть и незначительным.
— Конгрессмена арестовали. Если смерть Джона Томаса как-то с этим связана, Айви не позволит это скрыть.
Генри закрыл свой шкафчик. Он собирался отвернуться от меня. Собирался уйти.
— Генри, — сказала я. – Посмотри на меня. Пожалуйста.
Он посмотрел мне прямо в глаза. Я почти сразу об этом пожалела.
Кендрик, то, чего ты не знаешь, может наполнить океан.
Я сделала с ним то же, что Айви сделала с его матерью. Я позволила ему верить в ложь. Я приняла решение о том, что ему нужно было знать, а что – нет.
— Не хочу прерывать невероятно напряженный и полный скрытого смысла момент, — рядом с нами появилась Вивви, — но кто-нибудь расскажет мне о статусе нашего проекта «Освободим Ашера»?
Не сказав больше ни слова, Генри зашагал прочь. Он даже не попрощался. Вивви повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами и озадаченным выражением на лице. Мой желудок резко изогнулся.
У меня были секреты не только от Генри.
Тогда я рассказала Вивви то, что должна была рассказать много недель назад. Я рассказала ей, что, вероятно, человек, спланировавший убийство судьи Маркетта – и её собственного отца – всё ещё был на свободе. Всё ещё был жив.
Вивви стала быстро моргать. Она сжала губы и заставила себя улыбнуться, стараясь не заплакать.
— Я знала, что это не конец.
— Вивви, — я взяла её за руку, но она вырвалась из моей хватки.
— Ты слушала, как я говорю о моём отце, — произнесла Вивви. – И ты знала. Ты знала, что это не конец. Ты должна быть моим другом. Моим лучшим другом, — она покачала головой. – Знаю, что я, наверное, не твой лучший друг. У тебя есть Ашер и Генри, и, наверняка, много друзей в Монтане, но ты – моя лучшая подруга. Иногда мне кажется, что ты – мой единственный друг. Я доверяла тебе, когда не доверяла никому, и… — она резко замолчала.
— Прости, — сказала я Вивви. – Я думала, что защищаю тебя. И это была только теория.
Теория, в которую я поверила, стоило мне её услышать.
— Всё нормально, — глухо произнесла Вивви. Она заставила себя улыбнуться, хоть по её щеке катилась слеза. – Я не сержусь.
Это Генри сердился на меня. Вивви была убита горем.
— Я не сержусь, — повторила она. – Я просто… мне нужно идти.
— Вив…
Я даже не успела произнести её имя, как она уже ушла – бросилась прочь по коридору, чтобы никто – включая меня – не увидел, что она плакала. Когда она исчезла за углом, один из охранников прошел мимо и сказал мне идти в кабинет. Я подождала, пока он уйдет, а затем развернулась и зашагала прочь.
Я хотела пойти за Вивви, но не была уверенна в том, будет ли это правильным поступком. Так что я сделала то, что делала каждый раз, когда мои мысли становились слишком шумными, и я не могла найти правильные ответы: я решила прогуляться. Я зашагала по коридору, повернулась кругом и оказалась рядом с библиотекой.
Тогда я услышала первый выстрел.
ГЛАВА 47
Сначала я решила, что мне послышалось. Но затем прозвучал второй выстрел. И третий. Стрельба. Мой мозг попытался найти другое объяснение, но моё тело говорило мне бежать. Бежать-бежать-бежать-бежать… Я чувствовала пульс у себя в горле, моё тело дрожало с каждым ударом сердца. В моих ушах эхом отдавался шум крови. Я заставила себя двигаться, заставила себя развернуться, сделать шаг вперед – прочь.
Прочь. Прочь. Убегай. Беги-беги-беги…
Я увидела дверь библиотеки и вспомнила о том, как эта дверь открылась, и в коридор упало окровавленное тело Джона Томаса. Я дрожала. Моё зрение расплывалось. Неглубокие вздохи обжигали мои лёгкие.
Кровь. Куда бы я не смотрела, я видела красный. Джон Томас. Его тело на полу. Вокруг меня сжимались стены.
Выстрел. Выстрел. Выстрел.
Он истекает кровью. Не могу бежать. Не могу пошевелиться. Не могу дышать. Кровь…