Я старалась не думать о том, что случилось с учителями.
Но к этому моменту личная охрана президента должна была понять, что что-то случилось. За нами придут. И сделают что? – прошептал голос на тыльной стороне моего сознания. Слишком много террористов. Слишком много жизней под угрозой. Слишком много особо важных целей.
Отец Анны Хейден был исполняющим обязанностей президента одной из самых влиятельных стран на Земле. Как только стало ясно, что президент Нолан вышел из игры, отец Анны взял управление на себя.
Они стреляли в президента. Они убили Джона Томаса.
Что, если они с самого начала планировали захватить Хардвик? Что, если «Senza Nome» напали на президента, чтобы вице-президента привели к присяге, и страной управлял человек, чей ребенок учится в этой школе?
Они убили Джона Томаса. В тот же день, когда президента подстрелили, убили Джона Томаса. После этого у Хардвика были причины нанять дополнительную охрану, оправдание тяжело вооруженным охранникам.
Не просто у Хардвика, — подумала я. – Это сделал не Хардвик, — ясглотнула. – Это сделал директор. Такие решения принимал директор. Директор решал, кого нанимать.
Убит ученик Хардвика. Я обдумала произошедшее, шаг за шагом. У директора есть причина, чтобы нанять дополнительную охрану, которая будет тяжело вооружена. В президента стреляют. Я заставила себя продолжить, закончить эту мысль. Когда президента подстрелили, его власть передаётся вице-президенту. А дочь вице-президента учится в Хардвике.
Они чего-то хотят. Анна – рычаг давления. Опять же, они сказали «цели особой важности», в множественном числе. В этой школе были и другие ученики, которые могли оказаться полезны.
Хардвик – это Вашингтон.
Я должна была что-нибудь сделать. Найти способ отключить камеры? Отключить электричество и свет?
Я заставила себя включить одну из трансляций из кабинета, заставила себя посмотреть на своих одноклассников, лежавших на полу.
Если я отключу электричество, один из них попытается сделать что-то глупое.
Если я отключу электричество, охранники будут стрелять.
Я не могла так рисковать. Я была подростком без оружия в здании с дюжинами вооруженных террористов. На крыше были снайперы. Скоро террористы поймут, что я пропала. Скоро они начнут меня искать. Я могла лишь попытаться связаться с внешним миром и рассказать им о том, что я знала о террористах – где они держали других учеников, как были вооружены террористы, сколько их было и что в этом была замешана Доктор Кларк.
Информация – это сила, — я вспомнила слова своего деда по отцовской линии. — Ты никогда не знаешь, какая информация окажется самой ценной.
Чем больше информации будет у полиции – у ФБР – или у тех, кто руководил этой операцией, тем выше шансы того, что мы выберемся отсюда живыми. Я должна была отправить им сообщение.
Но как?
Мой телефон всё ещё не работал. Должно быть, они как-то перебивали сигнал. Но у них наверняка был способ связи. Должен был быть.
Террористы захотят озвучить свои требования. Они захотят наладить связь с внешним миром. Мне просто нужно было узнать, как – и найти способ использовать это.
Если бы я была рабочей телефонной линией, где бы я была? Я опустила взгляд на трансляции с камер. Я подумала о комнатах, которые я не видела. Офис безопасности. Если бы я хотела захватить Хардвик, это место было бы моей оперативной базой. Если бы я могла добраться туда, я могла бы отвлечь того, кто был в комнате…
Это плохая идея. Я знала это также отчетливо, как знала, что людям в фильмах ужасов не стило бесцельно гулять по лесу.
Но это была моя единственная идея.
Они всё равно меня поймают. Даже если я останусь здесь, даже если я спрячусь в другом месте – они найдут меня. Вопрос в том, смогу ли я отправить сообщение до того, как это случится.
Возможно, я не Анна Хейден, но у меня всё ещё был козырь в рукаве. Меня уже похищали, чтобы шантажировать Айви.
Если нужно будет наказать кого-то в пример другим, — сказала охранникам Доктор Кларк, — постарайтесь выбрать кого-то бесполезного.
Мне придётся рискнуть и посчитать, что они захотят оставить меня в живых.
Так или иначе, я должна была попытаться.
ГЛАВА 50
Я изучала трансляцию с камеры в библиотеки достаточно долго, чтобы найти её слепые пятна. Я поползла по полу, достаточно медленно, чтобы не задействовать датчики движения, и добралась к двери. Следующим шагом был коридор. Я прислушалась к шагам и сказала себе, что это не слишком отличалось от того, чтобы слушать, как к тебе подходит лошадь, и знать, что, если ты поднимешь голову, ты можешь её спугнуть.
Сейчас. Иди сейчас.
Не попасть на камеры в коридоре было сложнее – невозможно, если я хотела пройти больше пары шагов. Я добралась до ближайшей уборной и проскользнула внутрь.
Я машинально осмотрела комнату в поисках укрытия. К сожалению, спрятаться за писсуарами было невозможно. Я попыталась расшатать окно.
Как бы ни так.
Наблюдая за камерами и прислушиваясь к шагам, я подождала, пока в коридоре никого не будет, и снова проскользнула туда. Я не была уверенна в том, где именно находились офисы безопасности Хардвика, но я знала, что он были в этом здании, на последнем этаже. Если у них была связь с миром снаружи, я готова была поспорить, что найду его там – скорее всего, под охраной.
Дальше по коридору, ещё одна уборная.
Прижимаясь к плитке на стене, и выдерживая наплыв адреналина, я нажала на экран планшета, листая трансляции, пока я не нашла камеру на лестнице. Я попыталась увеличить её, но у меня не получилось.
Вместо этого, на экране появилось сообщение.
«АКТИВИРОВАТЬ ПРОГРАММУ?»
Программу? Чем ты занималась, Эмилия?
Окно на экране давало мне два варианта ответа: «ДА» и «НЕТ». Не задумываясь, я нажала на «ДА».
«ВЫБИРЕТЕ КАМЕРУ, КОПИЮ КОТОРОЙ ВЫ ХОТИТЕ СОЗДАТЬ».
В главном здании было три лестницы. Если это сработает, я буду поклоняться земле, по которой ты ходишь, — мысленно сказала я Эмилии. – Я вечно буду твоей должницей. Я буду тебе таким же хорошим другом, как ты – мне.
Я не позволила себе думать о том, как Эмилия поднялась на ноги и шагнула в проход. Вместо этого я сосредоточилась на планшете. Я нажала несколько кнопок, надеясь, что выбрала правильные команды, приоткрыла дверь в коридор и бросилась к лестнице.
Дверь закрылась у меня за спиной. Слишком шумно. Это не сработает. Не может сработать. Но я подумала о ране Джона Томаса, о том, как Доктор Кларк целилась в Анну Хейден и о трупе её телохранителя на полу библиотеки….
Только миновав два лестничных пролета, я осознала, что бегу. Вдруг я услышала, как кто-то зашел на лестницу внизу, и мгновенно приняла решение.
Не было времени прислушиваться. Не было времени проверять планшет. Я шагнула в коридор. Я оказалась на виду. И коридор был…
Пуст.
На крыше были снайперы, охранники патрулировали два первых этажа и все выходы, но на третьем этаже было тихо.
До какого-то момента.
— На данный момент все ученики в школе пересчитаны и живы.
Я узнала голос директора, стоило ему нарушить тишину.
— Так может быть и дальше. Мы можем прийти к мирному решению, но для этого вы должны сотрудничать.
Через пару секунд я поняла, откуда доносился голос, а затем я осознала, что он обращался не ко мне.
— Вот, как будет выглядеть сотрудничество. Вы передадите нам Даниэлу Николае. Также вам будет предоставлен список других людей, арестованных вашим правительством и другими правительствами. Вы используете свои ресурсы, чтобы обезопасить их освобождение по всему миру.
Одно дело, абстрактно осознать, что директор мог привести в школу этих людей. Но совершенно другое – думать о том, что человек, который вычитывал тебя за плохое поведение, мог сделать что-то подобное.
Другое дело – слушать, как он озвучивал требования.
Словно мотылёк, летевший на свет, я покралась навстречу голосу, прижимаясь к стене.
— Вы переведете двадцать миллионов долларов на предоставленный нами счёт. Эти деньги – не более чем жест доброй воли, чтобы мы знали, что родители Хардвика заботятся о состоянии своих детей.
Заключенные. Деньги. От масштаба требований у меня пересохло во рту.
— Вдобавок к этому, некоторые родители учеников Хардвика исполнят несколько частных просьб, — директор начал зачитывать имена, и я думала лишь о том, что когда-то в его офисе висела фотография, позволившая мне связать трёх участников заговора.
Это никогда не кончится. Я почувствовала, как во мне вскипает истерия. Террористы, политики и школьная администрация, мятежный телохранитель президента, врач Белого Дома, которого можно было купить.
Каждый раз, когда я думала, что всё закончилось, что всё могло закончиться, я ошибалась.
— Прия Бхарани.
Упоминание тёти Вивви заставило меня вернуться к настоящему. Она была одной из родителей, которых попросят исполнить «частную просьбу». Как и Айви.
— И Уильям Кейс, — закончил директор.
Айви и создатель королей. Это делало меня целью очень высокой важности. А то, что в списке была и Прия, значило, что важна и Вивви. Они будут меня искать. Они будут искать Вивви, если они ещё её не нашли.
— Подробности этих просьб и инструкции о сотрудничестве вы получите позже, — в голосе директора послышалась одна-единственная нотка напряжения. Я добралась до конца коридора. Прижимаясь к стене, я подалась вперед, чтобы мельком увидеть, что поджидало меня за углом.
Директор Рэлей сидел на стуле посреди коридора перед камерой. У него на коленях лежал лист бумаги.
За камерой стояла женщина в вязаном свитере с кардиганом. Она держала пистолет.
— Мы повсюду, — сказал директор. – Мы работаем в вашем правительстве, ваших правоохранительных органах, вашей армии. Мы учим ваших детей.