Генри поднял руки. Он медленно опустился на колени. Я увидела в глазах мужчины блеск. Он шагнул к Генри.
— Маркетт, — я выпалила фамилию Генри. – Это – Генри Маркетт. Я – Тэсс Кендрик Кейс.
Генри сверлил взглядом винтовку, и сжимающего её мужчину. Когда он заговорил, каждое слово звучало обдуманно и резко.
– Мы нужны вам живыми.
Не стреляйте. Не стреляйте в него. Пожалуйста не…
После долгой паузы охранник опустил винтовку на десять или пятнадцать градусов – достаточно, чтобы моё сердце снова начало биться, но не достаточно, чтобы я перестала представлять, как он передумывает и нажимает на курок.
Охранник перевёл взгляд с Генри на меня. Он убрал одну руку с винтовки и поднёс её к уху. Я осознала, что он с кем-то разговаривал, передавал послание.
— Я нашел…
В один миг Генри стоял рядом со мной, а затем он бросился за винтовкой.
Нет.
Генри схватил ствол винтовки и впечатал его в лицо охранника, бросаясь на него всем телом. Они оба упали. Винтовка выстрелила.
Нет.
Я бросилась вперед, думая лишь о том, чтобы добраться к Генри. Если я доберусь до него, с ним всё будет хорошо. Если я смогу к нему прикоснуться, я смогу его спасти. Я сделаю так, чтобы с ним всё было в порядке.
Боже, пожалуйста, пусть он будет в порядке.
— Тэсс, — Генри встал с охранника. Я оглядела его в поисках крови или раны на плече или груди. – Кендрик, — на этот раз голос Генри был резче. – Нам нужно идти. Сейчас.
Он в порядке. Генри в порядке. Когда мы бросились бежать к библиотеке, я боролась с желанием оглянуться через плечо. Никакой крови, — подумала я. – Крови не было. Ни на Генри. Ни на нападавшем.
— Он без сознания, — сказал Генри, когда мы добрались до двери библиотеки. – Но не на долго.
Возможно, один из нас должен был взять винтовку – но я не умела из неё стрелять. Я сомневалась в том, что это умел Генри.
Мы должны отсюда выбраться. Мы должны найти туннель, прежде чем кто-то пойдёт искать мужчину, которого Генри отправил в отключку.
Сколько у нас времени? Секунды? Минуты?
Чувствуя адреналин, я рванула вперед. Куда именно направлялся телохранитель Анны?
Если бы я была входом в подземный туннель, где бы я находилась?
— Туннель под нами, — сказала я Генри. – Вход должен быть внизу.
Я опустилась на корточки и принялась безумно водить руками по полу. Должно было быть хоть что-то. Я искала кнопку, трещину в полу…
— Это здесь, — позвал Генри. Он толкнул книжную полку. Она скрипнула и пришла в движение. Я поспешила помочь ему, не задаваясь вопросом о том, как он нашел вход, как нам могло так повезти, когда…
— Сюда!
Я услышала крик, а затем услышала, как кто-то бежал – к библиотеке, к нам. Полка поддалась. Что-то щелкнуло, и через секунду я смотрела в темную дыру.
Туннель – если нам повезёт.
— Ты первая, — сказал мне Генри. – Дай мне планшет и иди.
Не было времени думать. Мы не могли тратить время. Я отдала ему планшет и прыгнула в дыру, грубо приземляясь на землю. Я посмотрела наверх.
— Иди, — повторил Генри. В его голосе звучала категоричность, и я осознала, зачем он попросил планшет.
Он не пойдёт со мной.
— Генри! – мой крик заглушил звук вернувшейся на место полки. Через секунду после этого стало тихо, а затем я услышала сверху звуки шагов.
И выстрелов.
Они ему не навредят. Он – цель высокой важности. Он должен быть…
Я не могла вернуться наверх. Я должна идти. Должна позвать на помощь. Ради Генри – и Вивви с Эмилией, и остальных. Спотыкаясь в темноте, я нащупала стену туннеля. Она оказалась холодной и сырой на ощупь. Я продолжила двигаться – бежать, спотыкаться, падать и подниматься на ноги.
Если придётся, я буду ползти.
У них Генри. Я не позволяла себе думать о том, что Генри могло больше не быть, как не было Джона Томаса. Не позволила себе думать о том, что лицо Генри могло принадлежать телу, а не парню.
У них Генри. У них Вивви. У них Эмилия.
Я заставила себя идти вперед. Наконец я увидела пробел в темноте. Чем ближе к концу туннеля, тем проще становилось различить лучи света. Я разглядела на земле очертания двух давно погасших светящихся палочек.
Три дня. Прошло всего три дня с вечеринки, неделя с убийства Джона Томаса. Меньше десяти минут после того, как я бросила Генри, и меньше часа с первого выстрела.
Я опустила руки на металлическую дверцу туннеля и толкнула. Моё тело запротестовало. То же сделали дверные петли, но затем они поддались. Я услышала шум потока воды. Наверное, прошел дождь. В пятницу водоотводная канава была суха, но теперь мне пришлось промокнуть, чтобы найти металлическую ступеньку. Я опустила на неё ногу и потянулась наверх. Убрать решетку было просто, но выбраться было сложнее, чем в пятницу, ведь было мокро, и я была одна.
Я опустила свой торс на землю для опоры. Я выбралась и поднялась на ноги.
И тогда я услышала доносящийся сзади голос.
— Так мило, что ты к нам присоединилась, Тэсс.
Я медленно обернулась. За моей спиной стояла Миссис Перкинс. Я не видела у неё оружия, но по обе стороны от неё стояли вооруженные охранники.
За ними стоял Генри.
Я чувствовала, что моё тело вот-вот сдастся. Генри был жив, у меня ничего не получилось, и адреналин, державший меня на ногах последний час, покинул меня. Моё тело казалось скорее раковиной.
Я споткнулась. Генри бросился мимо охранников, чтобы поймать меня. Террористы не стали поднимать оружие. Они даже глазом не повели, когда он помог мне восстановить равновесие.
Генри держал меня на секунду дольше, чем должен был. Он прошептал мне на ухо два слова и отпустил меня.
— Забери её на третий этаж. Оставь её с директором, — миссис Перкинс улыбнулась мне. Её улыбка была слишком резкой для её лица заботливой матери. – Я слышала, ты считаешь себя экспертом в решении проблем, Тэсс. Любопытно увидеть, как ты решишь мою нынешнюю проблему.
Я почти её не слышала. Я была зациклена на двух вещах: словах, которые Генри прошептал мне на ухо и на том факте, что приказ отвести меня на третий этаж предназначался не охранникам.
Миссис Перкинс приказала это Генри.
Что он прошептал мне, когда поймал меня, удерживая меня в вертикальном положении?
Прости меня.
ГЛАВА 53
Кендрик, то, чего ты не знаешь, может наполнить океан.
Миссис Перкинс протянула руку и опустила её на плечо Генри. Генри не замер под прикосновением террористки. Он даже глазом не повёл.
Мы все иногда лжем, — вот, что он мне сказал.
Мы проникаем, — я вспомнила слова, которые сказала Эмилии Доктор Кларк в библиотеке. — Мы наблюдаем и вербуем.
— Не сопротивляйся нам, — негромко сказал мне Генри. Хотела бы я, чтобы его голос не звучал, как голос парня, которого я знала. Хотела бы я не видеть моего Генри в его глазах, когда он продолжил. – Не сопротивляйся мне.
Вооруженные люди связали мои руки за спиной. Они привязали меня к стулу, а Генри наблюдал. Он знал, что меня уже похищали, уже связывали. Знал, что я не могу даже посмотреть на скотч, не вспоминая об этом. И он наблюдал.
— Оставьте нас, — сказал охранникам Генри.
Я подумала о мужчине с оружием, на которого мы наткнулись в коридоре. О том, как он посмотрел на Генри и сказал: «Ты». Не «теперь ты опускайся на землю», а «я тебя знаю». «Что ты делаешь с этой девчонкой?».
Стоило Генри попросить, охранники оставили нас наедине. Я посмотрела на парня, которого я поцеловала меньше часа назад. Я заставила себя увидеть его, каждую деталь его лица. Черты, которые я помнила и знала…
— Кендрик.
Полные губы, широкая челюсть, пронзительно ясные глаза.
— Не называй меня так, — сказала я Генри. – Никак меня не называй.
Он понизил голос.
— Я пытался тебя вывести.
Во мне вскипел гнев. Он вырвался из меня странным, сухим смехом.
— Ты пытался меня вывести, — повторила я. – Как насчёт Вивви? Или Эмилии? – я не дала ему времени на ответ. – Всех этих девятиклассников, которые тобой восхищаются?
Генри сжал зубы.
— Я не хотел, чтобы это случилось. Если бы ты понимала…
Понимала?
— Эти люди убили Джона Томаса! – слова вырвались из моего рта. Мне было больно их произносить. – Эмилия обвинила в этом Доктора Кларк, и, знаешь, что она сказала? Она сказала, что это была не её идея. Что не она нажала на курок. Но она не отрицала, что за этим стоит «Senza Nome».
— Я не знал, — гортанно произнёс Генри. Я едва расслышала его слова. – О Джоне Томасе. О его отце. До этих выходных я даже не подозревал…
— На моих руках была кровь Джона Томаса, — выдавила я. – И ты…
Он смысл её. Он дал мне свою рубашку. Он заботился обо мне.
— Я не знал, — повторил Генри. – Клянусь. Никто не должен был пострадать.
Я слышала то, чего не говорил Генри. Здесь никто не должен был пострадать.
Генри рассказал мне, что смерть его дедушки научила его тому, что людям у власти не всегда можно было доверять. Я скрывала от него правду о заговоре, боясь того, что он может сделать, если узнает правду. И когда он услышал, что в заговоре мог участвовать кто-то четвертый, он был опустошен. Он сказал, что хотел бы, чтобы я рассказала ему раньше.
Не потому что он этого не знал, — осознала я, пытаясь понять, как парень, который верил в честь – верил, что должен защищать беззащитных – мог позволить себе присоединиться к этой группировке.
Он уже знал, что с заговором не покончено. Они ему рассказали.
Если «Senza Nome» пытались манипулировать Генри, они могли не сказать ему, что четвертым конспиратором могло оказаться несколько человек. Они могли убедить его в том, что был всего один подозреваемый.
— Президент, — я заставила себя произнести это вслух. – Они сказали тебе, что это президент организовал убийство твоего дедушки.