- Это зависит от того, что вы подразумеваете под словом «цивилизованный». Старшие народы Галактики, потерявшие всякий вкус к проявлениям умственного страдания, вряд ли получат удовольствие от вашей литературы.
Это снисходительное замечание заставило замолчать Фарро.
Министр продолжал:
- Нет… у вас нет никаких особых добродетелей и заслуг, ради которых, как вы думаете, мы обманом пытаемся втянуть Землю в Федерацию. Суть дела заключается в другом. Мы делаем это из чувства долга. Вас необходимо нянчить. Простите, если я очень уж прямо выразился, но так все же будет лучше.
Мягко остановившись, лифт опустил их в бумерангообразную комнату. Через минуту они опять мчались к зданию, в которое вошёл Фарро.
Он закрыл глаза, все ещё ощущая дрожь и слабость. Смысл сказанного только что Янданаггером, не дошёл до его сознания.
- Я ничего не понимаю, - сказал он. - Я не понимаю, почему в этом состоит ваш долг- нянчиться с Землёй?
- Теперь, наконец-то, вы начинаете приходить в себя, - сказал Янданаггер, и впервые за короткое время их знакомства Фарро различил по-настоящему дружеские, тёплые нотки в его голосе. - Не только из-за того, что наша наука ушла далеко вперёд. Так же дело обстоит и с философией и другими смысловыми дисциплинами. Все наши умственные способности семантически заключены в языке, на котором вы говорите со мной - Галингва.
Летающая комната разобцировалась; они снова оказались чуть ли не на самой крыше огромного здания, выросшего навстречу облакам.
- Ваш язык, конечно, обширный и сложный, - сказал Фарро. - Но, возможно, из-за этого моё знание его слишком элементарно. Я не могу уловить сверхважности того, о чём вы говорите.
- И это только потому, что вам необходимо показать, что Галингва - больше, чем просто язык; что это - образ жизни, само понимание космических путешествий! Попробуйте сконцентрироваться на том, о чём я вам говорю, мистер Вестербай.
Смутившись, Фарро покачал головой. Казалось, кровь молоточками стучит в висках. К нему пришла странная мысль о том, что он утрачивает свой характер, теряет своё Я.
Клочки значения, намёки на сильные подтексты проносились в его голове сплошным потоком. Как только он попытался стабилизировать это движение, его собственный язык становился меньше, чем его бытие; его знание Галингва, в сочетании с опытом предыдущего часа, постепенно обозначило доминантный тон. Он начал думать на языке Галингва.
Янданаггер заговорил, постепенно ускоряя темп речи. Хотя и казалось, что его речь вполне понятна, Фарро чувствовал, что смысл её доходил только до нижних слоёв его сознания. Это сравнимо с состоянием опьянения, когда великие истины мира обнаруживаются в вине, а сознание катится по тёмному льду опыта.
Янданаггер говорил о многом сразу, поднимая темы, о которых невозможно говорить на языке землян, разрешая умственные проблемы, которые никогда не сформулировать жителю Земли. Все это одновременно играло в одном предложении, как шары в руках жонглёра.
Янданаггер говорил только об одном - о мироздании. Он рассказывал о том, что демонстрировал синтезатор: что человек никогда не являлся отдельным целым, просто порода в породе, лучше сказать, - поток в потоке. Он обладает только субъективным тождеством.
Он заговорил на едином дыхании Галингва - языке, бывшем не просто вокалом этого потока, чьи кодексы совпадали с великой спиралью жизни в потоке. Министр наслаждался речью. Он раскрывал внутренние его секреты; и то, что ранее называлось формальным изучением, слилось в оркестр.
Неожиданно Фарро охватило торжество от сознания того, что он в состоянии вести беседу. Этот язык для него - нематериальная огромная ступа, широким основанием уходящая в его Я, резко вкручиваясь спиралью в пространство.
И, чувствуя это, Фарро постепенно охватывало состояние великого праздника; пропорции и перспективы изменились; скользнули, смазались, как в синтезаторе. Он вдруг понял, что парит над толпой, мягко взмывая вверх по спирали, и убедился, что чувство тревоги покинуло его.
Он понял суть стрессов, которые пропитывали все пространство, проплывая мимо планет во Вселенной.
Янданаггер плыл рядом, разделяя с ним его откровение. И становилось ясно, зачем Галактике потребовалось лишь несколько огромных космических кораблей. Гигантские многогранные корабли перевозили только материалы; человеку был уготован более безопасный путь для путешествия в золотой рыбке-шаре Галактика.
Оглянувшись, Фарро заметил, что звезды стали попадаться реже. Где-то недалеко затаилась когтистая Тварь, булькающая словно лопающиеся кровеносные сосуды.
Страх снова подкрался к нему.
- Та Тварь… ну, та, что в синтезаторе… - начал он, обращаясь к Янданаггеру через вновь обретённую среду связи. - Та Тварь, что окружает Галактику, - если человек не может вырваться во Вне, может ли она напасть на нас?
Янданаггер надолго задумался, подыскивая слова для объяснений.
- Ты понял многое, пройдя путь от непонимания к пониманию. Ты стал одним из граждан Галактики. Но ты только постиг Лип Икс; сейчас ты должен преодолеть Лип Икс в десятой степени. Приготовься…
- Я готов.
- Все то, что ты понял, - истинно. Но есть ещё большая истина - истина истин. Ничто не существует в предельности: все - иллюзия, двухмерная игра теней на оболочке космического времени. Сама Инисфар - иллюзия.
- Но та когтистая Тварь…
- Та когтистая Тварь - это предел, за который мы не можем шагнуть дальше, вперёд, в иллюзию Космоса. Она - реальна. Только Галактика, как ты её ещё недавно истолковывал, - нереальна, будучи конфигурацией умственных сил.
Тот монстр, эта Тварь, которую ты чувствовал, - остаток наносов эволюционного прошлого, который все ещё бродит - нет, не вне тебя, а в твоём собственном сознании. Мы должны спастись от него. Мы должны перерасти его.
Последовало ещё много объяснений, но до Фарро они не доходили. Неожиданно он увидел, что Янданаггер в порыве эксперимента завёл его слишком далеко. Он не мог преодолеть последний Лип; он бросился обратно, опрокидываясь в небытие. Где-то внутри его существа послышались звуки разрывающихся артерий.
Другие будут удачливее там, где он не выдержал. Ну, а сейчас дикие когти тянулись к нему из небес, чтобы разорвать, а не спасти.
Теперь лемминги плыли по бескрайней равнине моря. Порядок начальной колонны распался; оставшиеся пловцы, отдалённые друг от друга, выбивались из сил. Но упрямо продолжали плыть к неведомой цели.
Впереди не было ничего. Они пустились в пространство - но не в определённое - мир без границ. Жёсткий стимул изначально толкал их только вперёд. И если бы невидимый зритель вновь задался бы тем же агонизирующим вопросом: «Для чего это все?»…
…Может быть, он и вышел бы на ответ: эти создания не стремятся к чему-то определённому в будущем - просто они бегут от ужасов прошлого.
7. ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ МУТАНТОВ
Увидеть Вселенную и увидеть её всю…
Человеку это не дано на данный момент.
И для Земли - или Инисфара, как её заставили переименоваться, оставалось только одно - упиваться воинствующим оптимизмом.
Землянам была дарована Федерация. Теперь они владели Галингва, который казался ключом ко всему-
Устремившиеся в Галактику люди особенно уязвимы перед силами, ставшими на их пути.
Даже поверхностное наблюдение показывало, что Галактическая Цивилизация достигла точки стасиса; и, хотя их ресурсы и неистощимы, предприимчивость иссякла.
Способы ведения Вечной Войны сплели искусную бесконечную нить обстоятельств. Указанные способы перенесли целые общества в мираж бессмысленного существования.
Инисфаряне ворвались не в динамичную систему, а в могущественное Царство Сна.
Последствия можно было предугадать.
В течение последующих шести поколений Инисфар накапливал все больше и больше сил. Мирным путём или средствами, ненамного лучше пиратских, они обеспечили себе одно из главенствующих положений в Галактике: и не столько добиваясь успеха за счёт своего истинного превосходства, а больше безразличием к своим соперникам. Век безмятежья.
Шли годы.
Инисфар развивает торговлю. Все силы направлены на самосовершенствование.
А затем разразилась буря, которая заставила людей обратить внимание на самих себя.
Метафизические взгляды человечества на бытие - предмет постоянного внимания и изменения; но теперь настало время, когда человек познал себя в совершенно новом качестве - как союзника во враждебном окружении…
В следующем фрагменте целесообразно напомнить, что, даже окажись Вселенная в руках человека, человечество никогда не останется наедине с собой, а станет объектом постоянного пристального внимания.
Всегда найдутся существа, которые видят, хотя у них нет лиц, и понимают, хотя у них нет мозга.
Это происшествие правомерно отнести к категории несчастных случаев, которые встречаются ещё нередко.
В четыреста девяноста морских саженях от порта Капверде в подводном траулере «Бартломео» произошла поломка двигателей. Я не технарь и потому не смогу точно указать на причину поломки; очевидно, что в батареях этого типа кораблей урановый заряд движется слишком медленно, и их распределительный механизм, который выбрасывает отработанные заряды в сепараторы, оказался загромождённым.
Вместо того, чтобы для устранения поломки использовать пульт дистанционного управления, главный инженер, Дже Регард, сам спустился в машинное отделение, намереваясь очистить зарядопровод.
Пробираясь через смотровой люк, Регард наткнулся на винт, порвал защитный костюм, но не заметил этого.
Он починил зарядопровод без особых трудностей, но на обратном пути потерял сознание. Регард получил почти смертельную дозу облучения почек.
На борту «Бартломео» должность доктора не предусматривалась.
Об инциденте сразу же сообщили и попросили прислать специалиста.
Я уже упоминал, что я - не технарь; но я - и не философ. И все же я усмотрел в этом тривиальном эпизоде многовековой давности закономерность всех тех больших грядущих перемен, которым, как правило, предшествуют незначительные на первый взгляд события.