Эл улыбнулся.
- Я позабочусь о нем.
Ругаясь, Скинк побежал за Чарли, его сапоги хрустели по осколкам разбитого стекла. Эл зыркнул на меня.
- Вылезай оттуда, говнюк. Медленно.
- Слушай, - сказал я. - Мы не...
- ЗАТКНИСЬ И ДВИГАЙСЯ!
Слишком боясь открыть рот, я сделал, как он сказал, переступив через тело менеджера и чуть не поскользнувшись на его крови. Глаза Лопеса были открыты, но я не мог сказать, жив ли он. Я гадал, что случилось с Фрэнком, и боялся худшего. Я вылез из-за прилавка, не опуская рук, и оставил на полу кровавые следы. Что ж, - подумал я, - похоже, тот парень, Тони, был прав, а Чарли - нет. Сегодня здесь действительно бегают кровожадные скинхеды. Я подумал, не те ли это люди, которые, очевидно, повесили на эстакаде растлителя малолетних. Тот, что стоял передо мной, Эл, был молод - возможно, ему было около двадцати лет. Он выглядел нервным, но сердитым. Его покатые брови были изрезаны в досаде. Бандит изучал мое лицо.
- У тебя уродливый гребаный нос, ты знаешь это?
- И что?
Я вздрогнул от дрожи в голосе. Я звучал отнюдь не храбро.
- У евреев такие носы, - oн наклонил голову. - Ты жид?
- Нет, - солгал я.
На этот раз мой голос был более твердым. Мой страх постепенно сменялся гневом. Хотите верьте, хотите нет, но это был первый раз в моей жизни, когда кто-то назвал меня жидом в лицо. Мне не понравилось, как это прозвучало.
- Как тебя зовут? - потребовал Эл.
- Стив, - я сделал еще один шаг к нему. - А тебя? То есть, я знаю, что тебя зовут Эл, но как все остальное?
Я понял, что лепечу, но не мог остановиться. Мой голос звучал все громче. Он полез в пальто и достал нож.
- Не беспокойся о моем гребаном имени. Я задаю вопросы. Иди сюда.
Я огляделся в поисках оружия, чего-нибудь, чем можно защититься. Кассовый аппарат, лотерейные и кредитные автоматы, стеллаж с конфетами. Ничего.
- Эй! - прорычал Эл. - Я вижу тебя. Ты проверяешь кассу. Ты чертов еврей, не так ли? Беспокоишься о деньгах.
Я подошел ближе.
- Ты застрелил менеджера.
- Нет, не я. Это сделал Скинк.
- А как насчет нашего друга? Он зашел сзади. Ты и его убил?
Эл разозлился еще больше.
- Я перережу тебе глотку, если ты не будешь двигаться быстрее и делать то, что я тебе скажу!
- Ты ничего такого не сделаешь, - сказал мужской голос сзади меня.
Я застыл. И бритоголовый тоже. Он смотрел через мое плечо, его глаза сузились. Мне показалось, что я узнал голос. Он показался мне смутно знакомым. Температура внутри магазина внезапно упала. Я увидел, что мое дыхание витает в воздухе, как туман. Сзади, рядом с секцией корма для животных, взорвались флуоресцентные лампы. Остальные лампы стали ярче. Я слышал, как по ним пробегает электричество. Волосы на моих руках и голове встали дыбом, и статическое электричество потрескивало на моей коже.
- Он один из избранных Божьих! - сказал голос. - Один из ста сорока четырех тысяч, о которых говорил апостол Иоанн в книге Откровения. Он - Cвятой Cкорби, и ему предстоит пройти много миль, прежде чем он умрет. Это будет не от твоей руки, Альберт Николас, и не сегодня.
Эл был заметно поражен.
- Откуда, черт возьми, ты знаешь мое имя?
- Я знаю все.
Мне было интересно, кто этот новоприбывший, друг или враг, и о чем, черт возьми, они говорят. Что он сказал обо мне? Что я был святым? Я сосредоточился на голосе, отчаянно пытаясь понять, где я слышал его раньше. Но я не осмеливалась повернуться.
- Тащи свою задницу сюда, ниггер, - прорычал скинхед. - Или я тебя тоже порежу.
- Порежешь меня? - мой спаситель, который, судя по реакции бритоголового, был чернокожим, рассмеялся. - Подумай еще раз, сын Каина... С этим ты не справишься!
- Что? Ты не веришь мне, ублюдок? Посмотри на размер этого лезвия!
Бритоголовый взглянул на свой нож. Я тоже посмотрел. Мы оба закричали одновременно. Его оружие больше не было ножом. Вместо него он сжимал живую, извивающуюся змею. Она была длиной около двенадцати дюймов, с коричнево-желтой чешуей и черными глазами-бусинками. Ее язык щелкал по костяшкам пальцев, а хвост обвился вокруг запястья. Голова существа моталась из стороны в сторону, а затем метнулась вниз. Оно вонзило клыки в плоть между большим и указательным пальцами Эла.
- Черт! - вскрикнув, Эл вырвал змею и швырнул ее через весь магазин.
Я видел, как она крутилась, плыла по воздуху и врезалась в витрину с нездоровой пищей, разбрасывая пакеты с картофельными чипсами. Когда я оглянулся на Эла, я снова закричал. Эла не было. Вместо него на меня смотрела белая кристаллическая статуя, очень похожая на него. С ее плеч падали мучнистые остатки.
- Никто не причинит тебе вреда, - прошептал голос позади меня, и я наконец узнала его.
Это был голос Габриэля, чернокожего парня с места крушения. Того самого, в галстуке с крестом, который поймал меня, когда я потерял сознание. Я покрутился на месте. Магазин был пуст. Габриэля нигде не было видно.
- Я знаю, что это ты, - позвал я. - Габриэль? Ты преследуешь нас?
Тишина.
- Габриэль? Спасибо за помощь. Это уже дважды за сегодня.
Температура внутри магазина пришла в норму. Я подпрыгнул, когда компрессор снова включился.
- Выходи, парень.
Габриэль не ответил. Снаружи, через разбитое стекло в двери, я увидел одинокую машину, медленно едущую по улице. Одна из фар была погашена.
- Это дерьмо с Призрачным Незнакомцем начинает надоедать, Габриэль.
Я обернулся к статуе Эла. Я нерешительно протянул руку и коснулся грубой белой субстанции. Затем я поднес кончики пальцев ко рту и попробовал. Соль. Скинхед был превращен в соляной столб.
- Вот дерьмо...
Я отступил от статуи. Под моими ногами хрустели гранулы соли. Я проверил проходы, но они были пусты. Не было никаких следов Габриэля - если он вообще был здесь. Я почувствовал, как часть моего сознания ускользает, и попытался взять себя в руки. Последнее, что мне сейчас нужно было делать, это терять контроль. Я должен был вернуться домой к Терри. То, что только что произошло, не могло случиться. Ножи не превращаются в змей, а скинхеды точно не превращаются в соляные столбы. И половина человеческой расы тоже не исчезает в мгновение ока...
Оглядев магазин, я увидел, как хвост змеи исчезает под холодильниками, и решил, что все это вполне реально. Я проверил состояние менеджера, но у него не было пульса. Его кожа была холодной. Его глаза смотрели безучастно. Я протянул руку, чтобы закрыть их, но не мог заставить себя прикоснуться к ним. В конце концов, я закрыл глаза. Просто сделал это. Потом я вспомнил Фрэнка.
- Черт!
Столкновение Эла и Скинка, бегство Чарли и все остальное, что произошло после этого, заставило меня забыть о Фрэнке. Я проклинал свою глупость. Он окликнул меня после выстрелов. Он был в порядке? Я побежал в заднюю комнату и нашел его мертвым, лежащим на стопке салазок. Его остекленевшие глаза смотрели в потолок, а из открытого рта стекала тонкая струйка крови. На его рубашке было еще больше крови, так много, что я не мог понять, куда его ранили.
- Мне жаль, Фрэнк. Мне так жаль, чувак.
Он не заслужил этого. Он был хорошим парнем. Он шутил и смеялся большую часть нашей прогулки, хотя под всем этим он казался грустным. Ну, конечно, он выглядел грустным. Он все еще носил факел своей бывшей жены - это было заметно для таких незнакомцев, как мы, даже если он сам этого не замечал. Дома его не ждали ни дети, ни даже любимый питомец. Единственное, чего Фрэнк ждал с нетерпением, - это следующей кружки пива. А теперь у него не было даже этого. Хотя я знал его всего один вечер, мне казалось, что я потерял хорошего друга. Я попытался вспомнить что-нибудь о нем и был удивлен тем, как мало я на самом деле знаю. Мне пришлось задуматься на минуту, прежде чем я смог вспомнить его фамилию. Какая-то хвалебная речь. Это было несправедливо, что Фрэнк умирает вот так, бессмысленно застреленный двумя расистскими подонками. Все, чего он хотел - это вернуться домой. Возможно, теперь он это сделал. Кровь Фрэнка была на моих руках, в прямом и переносном смысле. Я протянул руку, чтобы закрыть ему глаза, сглатывая отвращение, которое я испытывал, когда делал то же самое для Лопеса. Закрыв глаза Фрэнка, я достал свой мобильный телефон и попытался снова позвонить в 911. По крайней мере, я должен был сообщить о случившемся. Но, по правде говоря, после того, что нам рассказал полицейский, я даже не ожидал, что получу сигнал, поэтому представьте мое удивление, когда я увидел, что телефон показывает пять полос. Сразу же я забыл о звонке властям и вместо этого набрал номер дома. Телефон зазвонил, и это был самый приятный звук, который я когда-либо слышала.
- Да! Ну же, Терри. Возьми трубку. О, возьми трубку!
Он позвонил снова.
- Ну же, милая, будь дома.
Третий звонок. Четвертый.
- Возьми трубку, возьми трубку, возьми трубку...
Еще пять звонков.
- Ответь на этот чертов телефон!
Он прозвонил еще три раза, прежде чем ему ответили. Я прослушал собственный голос, который сообщил мне, что Стива и Терри сейчас нет дома и чтобы я оставил сообщение после гудка.
- Терри, это я! Я в порядке. Если ты там, возьми трубку! Что-то случилось, и Крейг пропал, и люди погибли, но я в порядке. Ты там? Терри? Возьми трубку! Пиии...
Аппарат снова пискнул, показывая, что запись закончена. Записанный голос сообщил мне, что почтовый ящик переполнен.
- Черт побери!
Я швырнул мобильный телефон через всю комнату и пошел обратно к входу в магазин. На выходе я заметил небольшую деревянную дощечку, висевшую на стене, незаметно спрятанную от глаз покупателей. Я изучил ее. Это было какое-то незнакомое мне стихотворение, явно христианского происхождения. Оно называлось "Следы" и приписывалось неизвестному автору.
Однажды ночью, говорилось в стихотворении, одному человеку приснился сон. Ему снилось, что он идет по берегу моря с Господом. В небе мелькали сцены из его жизни. Для каждой сцены он заметил два набора следов на песке: один принадлежал ему, а другой - Господу. Когда перед ним промелькнула последняя сцена его жизни, он снова посмотрел на следы на песке. Он заметил, что много раз на протяжении всей его жизни на песке оставался только один комплект следов. Он также заметил, что это происходило в самые низкие и печальные периоды его жизни. Это очень обеспокоило его, и он спросил об этом Господа.