— Ваш господин мне на хрен не сдался, — ответил Кай, хоть и понимал, что пытки на этом не закончатся.
— Какова цель твоего пребывания здесь? — шипели советники.
— Биру сам пригласил. Мы его не просили.
— Чем ты затуманил разум господина, что он решил поставить по правую руку от себя схура?
— Я не схур, — простонал Кай. — Если бы я был схуром, вы бы все уже тут дохлые валялись.
— Ты угрожаешь совету?! — Алхас зашевелил седыми бровями и задохнулся от возмущения.
— Может, если мы допросим человеческую девчонку, она расскажет больше?! — вдруг заулыбался Игсу.
Кай сглотнул. Если они только попробуют прикоснуться к его белоснежке… он не посмотрит, совет перед ним или сам правитель — порвет всех.
— Вы ничего не добьетесь, — произнес он, глядя исподлобья на троих протурбийцев в черных одеждах. — Рано или поздно вам придется меня отпустить. И тогда…
Договорить Кай не успел. Младший советник выкрикнул яростное ругательство и вонзил иглу прямо в шею пленника. Свет перед глазами Кая померк. Сквозь густую пелену в ушах и собственные стоны боли, ему вдруг послышалось, как от мощного удара дверь едва не слетела с петель. С трудом Кай приподнял веки. Советники на миг позабыли про него, развернувшись спинами.
Дверь грохнулась о стену и отскочила, а в проеме показался Биру. Он придержал створку одной рукой. Его вид не предвещал ничего хорошего. Каю показалось, что где-то за правителем мелькнула и скрылась фигурка Цины, но после череды мучительных видений он уже ни в чем не был уверен.
— Как вы посмели? — звенящим от ярости голосом начал правитель, делая шаг в каморку.
Советники в один миг как-то странно сгорбились и даже стали казаться ниже ростом.
— Как вы посмели пытать члена правящей семьи?! — заорал Биру, обводя их взглядом. Он успел посмотреть и на Кая, но тот едва ли мог пошевелиться, чтобы подать какой-то знак. — Он что, без сознания?!
— Мы защищаем вас, господин, — подобострастно склонился седой Алхас.
— Вы плохо это делаете! — сверкнул глазами правитель. — Тот, кто подкинул на мой праздничный стол болотника, до сих пор не найден.
— Скорее всего, это тоже сделал он… — советник жестом показал в сторону Кая.
— Это сделал не он, — отрезал Биру.
— Но как вы можете быть уверены, господин…
— Потому что это сделал я! Проверял вашу бдительность. Вы служите мне отвратительно. Хуже, чем служили моему отцу!
Троица на мгновение онемела от таких откровений правителя, но уже через пару секунд советники заговорили все одновременно.
— Мы считаем, что его подослали! Чужаки опасны для вас, господин!
— Это исключено, — отмахнулся Биру. — Развяжите господина Кая и приготовьтесь просить у него прощения. — Он помолчал и добавил: — И надейтесь, что он вас простит.
— Совет никогда не станет просить прощения у чужака! — вздернул подбородок Игсу.
Полукровка прищурился.
— Тогда я распущу совет.
— Вы не имеете на это права, господин! — охнул Шассу. — Такого не было испокон веков!
— Моя мать умела нарушать ваши правила, — заметил Биру, — если с головы моих друзей упадет хоть волосок, я тоже научусь это делать.
— Ваша мать… — Алхас хватал ртом воздух от возмущения, — почти лишилась права голоса в последние годы жизни. И все из-за своих смелых выпадов в сторону совета!
Правитель смерил его презрительным взглядом.
— Да ей просто надоело обращать на вас внимание, унылые рожи.
Послышался оскорбленный выдох троицы.
— Если вы пойдете против нас, господин, — ледяным тоном заговорил Игсу, — нам придется объявить вас больным и взять все управление на себя.
— Вы давали клятву, что не посмеете причинить мне вреда и будете защищать ценой своей жизни, — возразил Биру.
— Мы и не будем причинять вреда. Мы любим вас всем сердцем. Мы вас воспитали, — отозвался Шассу, — но вы не в себе, потому что подосланные шпионы схуров, которых вы называете друзьями, совершенно затуманили ваш разум.
— И в чем же они его затуманили? — хмыкнул полукровка.
— Нам стало известно, что вы подарили им одно из главных достояний нашего народа.
— Машину что ли? — Биру покачал головой. — Это достояние скоро совсем проржавеет.
Советники переглянулись.
— Тогда… — нерешительно начал Алхас, — почему бы вам не открыть своим друзьям путь к тайнику, где остался корабль? Госпожа Каисса оставляла нам указания для вашего спасения на крайний случай. Мы помним, что на нем можно улететь. Пусть схуры улетают, если хотят. Ваше место навсегда здесь, со своим народом.
— Нет! — мгновенно переменился в лице Биру. Он бросил взгляд на Кая, но тот успел прикрыть веки, продолжая изображать беспамятство. — Не сметь даже поднимать эту тему в присутствии кого-то из них!
— Но если это не посланники схуров, и вы им доверяете… — попытался заговорить Шассу, но правитель снова перебил его решительным:
— Нет! Я запрещаю вам разговаривать об этом под страхом смертной казни. Я все сказал! Быстро освободите моего названного брата и приведите его в чувство.
Кай ощутил, как звякнули оковы, и рухнул ничком на пол. Он лежал так, пока из его предплечья вынимали иглы, аккуратно переворачивали и поднимали на ноги.
Лежал и думал о том, что услышал.
8
После странной вспышки ярости Биру, когда тот захлопнул перед носом дверь, меня так и разрывало от желания скорее поделиться мыслями с Каем. Вечерело, а он все не появлялся. Поначалу я не думала о плохом, тем более двое слуг принесли из сокровищницы правителя наши вещи, и мне было чем заняться. Я выкинула кое-что лишнее, упаковала «набор экстренного побега» и спрятала его под кроватью. Не лучший тайник, но хоть какое-то укрытие от любопытных глаз.
По моей просьбе Цина, притихшая и подавленная, принесла в комнату ужин, сервированный на двоих. Я ходила по комнате из угла в угол. Свечи, зажженные на столе между чистых тарелок, постепенно таяли. Есть в одиночку не хотелось.
Когда служанка явилась через какое-то время, чтобы убрать посуду, и с удивлением уставилась на нетронутую еду, я не выдержала. Набросилась на нее с вопросами, не видела ли Кая и где он может пропадать. Добиться понимания удалось не с первой попытки и только при помощи активной жестикуляции. Но когда до Цины дошло, она вдруг посмотрела на меня с ужасом и без лишних слов кинулась прочь, оставив дверь распахнутой.
Я догадалась, что дело плохо. Но что могла сделать? Куда побежала служанка, и как мне ее отыскать в этом огромном доме? Идти к Биру? После того, как он наорал на меня? Начать поиски самостоятельно? И опять оказаться зажатой охранниками, как в прошлый раз?
Пока я металась из крайности в крайность и строила самые ужасные версии, послышались шаги. В комнату вошел сам правитель, который поддерживал Кая, едва переставляющего ноги. Я подбежала, и вдвоем мы усадили его в ближайшее кресло.
— Что произошло? — я ощупывала Кая, разглядывала его, но на первый взгляд не находила никаких физических повреждений, кроме, разве что, синяка на скуле.
Мне не понравилось, каким мрачным он выглядел. На меня едва взглянул, отвернулся от Биру, поморщился, когда я от волнения стиснула его руку.
— Мой совет перестарался, — виноватым голосом сообщил полукровка.
— Перестарался? — я выпрямилась, переводя взгляд с одного на другого. — Что это значит?
С молчаливого согласия Кая Биру пересказал историю, как к нему прибежала перепуганная Цина и сообщила, что видела уважаемого господина в компании с младшим советником, после чего оба пропали.
— Я предполагал, что мои советники могут пойти на крайние меры, — заметил правитель, — поэтому сразу догадался, чем все закончилось.
— Ох, Кай! — я снова опустилась перед ним на колени, погладила ладонями по лицу, ощущая, как сжимается сердце от негодования. — Что они сделали с тобой?
— Все в порядке, белоснежка, — он с недовольным выражением чуть отстранился от моих рук, — немного протурбийского яда, немного остро заточенных инструментов… ничего нового я там не увидел.
Я вскинула голову. Биру стоял над нами и выглядел, как побитая собака.
— И что? Твоим советникам ничего за это не будет?!
Похоже, вопрос оказался больным для правителя, потому что тот скрипнул зубами и сжал кулаки.
— Они принесут извинения. Завтра. Я надеюсь. Я так же надеюсь, что мой друг Кай их примет.
— Извинения?! — я вскочила на ноги и наигранно рассмеялась. — Да пусть засунут свои извинения в…
— Он прав. Я их приму, — перебил меня Кай.
— Примешь?! — я отшатнулась, ничего уже не понимая в этой ситуации. — То есть, тебе понравилось? Поэтому ты тут такой веселый сейчас сидишь?
— Белоснежка… не пыли… — устало вздохнул он.
— А ты? — набросилась я на Биру, который даже руки в защитном жесте вскинул. — Ты обещал, что мы в безопасности! Что нам не причинят вреда! А теперь выясняется, что ты «предполагал» крайние меры! Ты знал, что совет может так поступить? И все равно уговаривал нас расслабиться и ни о чем не думать?!
— Да, предполагал, — набычился в ответ полукровка, — и всеми силами старался не допустить подобного. Мою мать тоже не любили поначалу, но потом она вполне освоилась. Совету просто надо было к вам немного привыкнуть. И тот фокус с болотником немного отвлек их внимание от вас… — он запнулся и исправился: — от нас. Конечно, я подозревал, что совет будет недоволен моими подарками вам. Но я не понимаю, почему они так резко обозлились, когда у меня было все под контролем…
— Потому что я заступился за служанку, — ответил Кай.
— За Цину?! — я ждала пояснений, но он молчал, и тогда пришлось снова обратиться к Биру: — Так вот почему ты орал на меня, когда я спросила про нее? Запрещал вмешиваться? Она… ох, ее терроризирует кто-то из твоих советников!
Правитель приподнял подбородок и напустил на себя суровый вид.
— Игсу выбрал ее в качестве матери своего ребенка. Это уже огласили в народе, и все решено. Ей просто нужно время, чтобы принять новое положение.