— Вот видишь, как полезно помогать другим, — пробормотала я Каю, а затем повернулась к служанке: — Знаешь?! Прямо сможешь показать дорогу?
— Не смогу, я там никогда не бывала… — замялась она, — но когда случилась эпидемия, и все умирали, госпожа Каисса отправила господина Биру под охраной совета подальше от поселений.
— Да, я помню эту историю, — кивнула я.
— Моя мать тоже отослала меня, — продолжила Цина, — нас, детей, увела старая повариха, которая работала здесь прежде. Мы прятались на болотах. Но прощались с родными мы с господином Биру одновременно. Тогда-то я и видела, как госпожа Каисса отдала старшему советнику карту.
— Карту? Вот такую? — жестами я показала примерные размеры голографической карты, наподобие той, что досталась нам еще от старика Тхассу.
— Да. Такую, — подтвердила служанка, — госпожа Каисса сказала, что там указан точный путь к месту, откуда можно улететь. Но приказала делать это, только если все наши люди вымрут, и ее сын останется один. Потому что путь наверх не менее рискован, и еще неизвестно, где безопаснее: здесь, среди пузырчатой болезни, или там, среди звезд.
— Еще бы, — хмыкнул Кай после того, как перевел эти слова, — Каисса наверняка понимала, что никто не подберет шаттл с зараженной планеты. В лучшем случае придется дрейфовать какое-то время, пока не повезет. Нас тоже такая участь ожидает.
— Зато там должен быть источник связи, — парировала я, — и мы пошлем сигнал через спутник. Включим еще спасательные маяки. Даже если придется дрейфовать, мой отец получит информацию, что я жива!
— Мы еще не уточнили, где взять эту карту, — Кай повернулся к девушке.
— Карта по-прежнему хранится у совета, — она поджала губы и насупила бровки, будто вспомнила о чем-то неприятном. — Один раз я была в их покоях. Меня приглашали туда, чтобы объявить о выборе Игсу. Я видела эту реликвию на стене среди других вещей для служения правителю.
— И? — подбодрил ее Кай.
Цина зажмурилась и выдохнула.
— Я могла бы выкрасть ее. Для вас. Но тогда надо бежать в тот же день, пока советники не хватились пропажи. А они обязательно заметят ее отсутствие на видном месте.
Я все больше очаровывалась своей новой подругой. Если отбросить ее протурбийские замашки в виде слишком навязчивых попыток услужить, она оказалась не только умной, но и смелой девушкой, готовой рискнуть. Мне это было по душе.
— Тогда воровать карту надо уже после того, как машина будет готова, — сообщила я.
— Это еще два-три дня минимум, — отозвался Кай и обратился к Цине: — Советники все втроем живут в одних покоях. Как ты планируешь выбраться оттуда с картой?
На ее щеках опять заиграл румянец.
— Я планировала соблазнить младшего советника. Ничего, потерплю, привыкла. Его ужасно бесят мои отказы, но, думаю, если покажу, что согласна, то смогу уговорить, чтобы пригласил в свои комнаты. Он и сам мне намекал на такой вариант поначалу, когда все только завязывалось.
— А что с остальными двумя? — заволновалась я.
Цина заметно стушевалась, но вместо нее заговорил Кай:
— Их надо усыпить. Я сделаю снотворный чай, если найдутся нужные травы. Я примерно помню рецепт.
— Я найду травы, — захлопала ресницами девушка, — но откуда…
— Господин Кай был учеником протурбийского лекаря. Лучшим и любимым, — пояснила я, и он с явным нежеланием перевел.
В глазах девушки загорелось восхищение, а мне в который раз подумалось, как много для протурбийцев означает посвящение чужаков в свою культуру. Мы, люди, не раздували такой проблемы из обмена знаниями.
— Моя приятельница работает на кухне, — с жаром выпалила Цина, — я смогу уговорить ее, чтобы подала этот чай советникам.
— Тогда и соблазнять дурацкого Игсу не надо будет! — обрадовалась я. — Совет уснет, ты, Цина, прокрадешься в их комнаты, потому что уже знаешь дорогу, и выкрадешь карту. Кай подготовит машину. Вещи я уже собрала.
Я уперлась руками в бока и сдула прядь волос с внезапно покрывшегося испариной лба. Наш небольшой заговор заставлял кровь бурлить в предвкушении опасного, но жизненно важного побега.
— Мы забыли еще одну небольшую помеху, — усмехнулся Кай, поглядывая на меня, — нашего друга-правителя.
— Биру? — весь запал во мне тут же угас. — Его тоже усыпим. Я напишу ему прощальную записку с извинениями и оставлю в нашей комнате. Будем надеяться, он не станет горевать долго.
Обсудив детали плана, мы приступили к его выполнению.
9
Если в планировании все получалось более-менее складно, то на деле ожидание удобного момента для побега растянулось на невыносимо долгое время. С утра до вечера Кай вместе с механиками колдовал над машиной, но у них не клеилось то одно, то другое. Трудно было ожидать чуда от человека, который больше разбирался в звездолетах, чем в автомобилях, и двух протурбийцев, обученных когда-то своему ремеслу через третьи руки. Плюнуть на переделку и надеяться на остатки горючего в баке мы не могли: никто не знал, сколько километров займет путь и хватит ли топлива, чтобы доехать. А застрять на полдороги в неизвестность никому не улыбалось.
Ожидание выматывало мне нервы. Я уже представляла встречу с отцом. Стоило закрыть глаза — как наяву видела все детали нашего побега посекундно. Чувствовала себя так, словно стояла перед распахнутой дверью, и мне никак не давали сделать шаг за порог. Руки так и чесались предпринять уже хоть что-нибудь. Я перебрала и рассортировала все вещи из набора для побега. Написала Биру записку и украдкой перечитывала ее. Совесть немножко покалывала при мысли о полукровке. Он наверняка воспримет все как предательство. Но ведь сам виноват, что умолчал о корабле! Пусть и не со зла, но это его не оправдывало.
С Каем мы почти не виделись. Он приходил уставший, вяло обменивался со мной новостями и ложился спать. Я догадывалась, что тоже переживает накануне побега, но по-своему. Наш недавний разговор отлично прояснял его причины для беспокойства. Кай не горел желанием возвращаться на Землю, и чем скорее приближался этот день, тем мрачнее становились его мысли. Пожалуй, самым счастливым и беззаботным я видела его тогда, в нашем маленьком лагере у озера, когда он точно знал, что маяк скоро сдохнет, а помощь не прилетит. Я простила Кая за то, что утаил правду, но теперь ему пришла пора встретить неизбежную реальность.
Мы все равно вернемся. Рано или поздно. Я не сомневалась, что так и будет.
Цине, похоже, не терпелось, как и мне. Девушка постоянно крутилась рядом, и, чтобы скоротать дни, я принялась с ее помощью учить язык. Служанка по-прежнему закатывала глаза от блаженства, усаживая меня перед зеркалом и принимаясь бесконечно долго расчесывать мои волосы, но теперь это не так раздражало, потому что я заставляла ее повторять слова по-протурбийски и пыталась запомнить их произношение. И пусть оно, даже по очень вежливым намекам Цины, оставалось ужасным, у меня уже получалось выдавать простейшие предложения.
Наконец, важный день настал. Кай сделал пробный выезд на городские улицы, чем несказанно удивил и даже напугал прохожих, но солнечные батареи работали, и конструкция выглядела надежной. Автомобиль существенно потерял в скорости, которую мог бы развить на горючем, зато мог ехать бесконечно долго, не останавливаясь для дозаправки. Сверхчувствительное покрытие батарей позволяло подпитываться от источника излучения даже в пасмурные дни.
Ранним утром мы собрались, обсудили еще раз пошагово свои действия и приступили. Поселенцы уже видели Кая за рулем, они не удивились бы, если бы мы выехали на прогулку. Тем более, с «уважаемой госпожой» рядом сидела бы ее служанка. Главное, не паниковать и делать вид, что отправились подышать воздухом, не более того. Простой народ приучили не лезть в дела правителя и его приближенных. Сам Биру, а также троица в черном должны были спать мирным сном, как сказала Цина, которая вернулась из кухни с горящими от возбуждения глазами и пылающими щеками.
Все шло по плану. Ее приятельница понесла утренний чай будущим жертвам. Кай отправился к машине, готовясь в любой момент завести мотор. Я сложила у порога вещи, которые мы с Циной должны были захватить с собой, и нервно мерила шагами комнату. Сама служанка отправилась проследить, чтобы совет уснул. Я ждала ее появления с картой, чтобы броситься со всех ног к Каю.
Раздался стук в дверь. Задыхаясь от волнения и молясь всем звездам, чтобы план сработал, я подлетела и распахнула створку.
Тут же наткнулась взглядом на широкую улыбку Биру.
— Доброе утро, госпожа, — торжественно произнес он.
— Д-доброе утро… — проблеяла я, чувствуя, как задрожали колени.
Неужели наш заговор раскрыт? Кто-то сдал нас? Советники догадались? Или Цина проболталась?! Что теперь с нами будет?!
Заставив себя отбросить первую волну паники, я только теперь заметила, что Биру странно одет. Точнее, для моего глаза его одежда была привычна: штаны из грубой ткани и потертая куртка, похожая на ту, что носил бородач, снятый на видео Каиссы.
— Ты чем-то взволнована? — внимательно оглядел меня полукровка.
Я мысленно хлопнула себя по щекам, чтобы взбодриться. Как-то не походил правитель на того, кто явился разоблачать заговорщиков.
— Твоя одежда… — пробормотала я, изображая растерянность.
— Из моей коллекции, — подхватил Биру с довольным видом, — очень по-человечески, не так ли? Я подумал, почему бы нам не прогуляться сегодня? Погода стоит хорошая. Ты, госпожа, усиленно избегаешь меня с момента нападения на Кая. Я хочу загладить вину, если чем-то обидел. Думал, что мы прокатимся на машине. Слышал, ее починили. Но Кай сказал, что пока не готово.
Я растянула губы в вежливой улыбке. Значит, успел уже и к Каю сходить. Тот, видимо, ляпнул первое, что пришло в голову. Тогда Биру отправился ко мне.
— Я думала, ты еще завтракаешь… — протянула я.
— Аппетита что-то нет, — отмахнулся полукровка, — твоя обида не дает мне покоя. Так и будешь держать меня на пороге?