Больше всего мне хотелось сжаться в комок, но под настойчивыми взглядами совета из чистого упрямства и нежелания поддаваться их запугиваниям, я заставила себя стоять прямо и не показывать волнения.
Игсу приблизился ко мне, он остановился всего в паре шагов. Его ненависть ощущалась как никогда остро.
— Карту! — молодой советник протянул желтую ладонь.
— Карта утеряна, — твердым голосом ответила я, — во время нападения схуров.
Узкие зрачки протурбийца превратились в две тонкие ниточки.
— Моя избранница тоже утеряна?
Я сглотнула.
— Цина погибла от руки схуров. Во время того же нападения. Мне очень жаль.
Ноздри Игсу затрепетали. Он весь вытянулся в струну, словно его охватил спазм.
— Возможно, она уже носила моего ребенка. Будущего преемника совета. Госпожа виновна в смерти будущего преемника.
Кай издал протестующий возглас. Воздух в комнате вдруг показался мне густым, гуще сиропа. Я с трудом могла вдохнуть его. Все три члена совета представились в тот момент гигантскими гадюками. Они шипели на меня, показывали острые языки, готовясь ужалить. И я точно знала, что их яд — смертелен.
— Но я не убивала Цину, — возразила я, — это сделали схуры. Если кто-то и заслуживает наказания за смерть твоего ребенка, Игсу, то это они. Можешь пойти и убить их, если осмелишься.
Лицо советника исказилось жутким оскалом.
— Схуров невозможно убить. Они сильнее нас. Они умнее нас. Они всегда впереди нас.
Двое его старших родственников закивали в унисон. Биру слегка качнул головой, будто тоже соглашаясь со сказанным.
— Да? — усмехнулась я. — Но я убивала уже схуров. Я убила трех из них. Сама. Одна. Если слабая женщина может это сделать, что ж вы, тренированные и могущественные мужчины, этого не можете?!
Игсу попятился назад. Его лицо побледнело.
— Это правда? — приподнял брови Биру. Видимо, он не ожидал от меня таких откровений.
— Госпожа врет! — воскликнул Алхас. — Такого не может быть!
— Госпожа говорит правду! — подтвердил Кай.
— Это мнение, которому тоже нельзя доверять! — повернулся к нему седой советник.
Совладав с эмоциями, он сдвинул кустистые брови и заговорил:
— Мы пришли сюда, чтобы исполнить свой долг. За похищение священной реликвии, призванной сберечь жизнь господина нашего правителя, за обман совета, за похищение избранницы совета и доведение ее до смерти, стоящие передо мной люди приговариваются…
— …к трем дням домашнего ареста, — перебил его Биру.
Комната погрузилась в растерянное молчание. Только Кай, похоже, не удивился. Для меня, как и для советников, вмешательство правителя стало шоком.
— Но… это же похищение реликвии… — слабо возразил Игсу. Еще никогда я не видела его таким сбитым с толку.
— Что с того? — спокойно парировал Биру. — Как мы узнали, эта реликвия теперь ничего не стоит, потому что приводит в логово схуров, где уже нет спасательного корабля. Или вы планировали рано или поздно отвезти меня туда и бросить им на растерзание?
— Нет! — с жаром и возмущением настоящего фанатика воскликнул Шассу.
— Значит, мои друзья оказали нам услугу, на собственном опыте проверив и убедившись, что там опасно, — с довольным видом подвел итог правитель.
— Но они похитили избранницу!
— Я лично допросил тех, кто видел, как они уезжали. Цина поехала добровольно. Это несчастный случай, — Биру подошел и похлопал молодого советника по плечу. — Ты можешь выбрать любую другую девушку. Я буду только рад. Цина была… слишком неуступчивой.
— Я хотел ее, — стиснул тот кулаки.
— Ну… — Биру пожал плечами, — мало ли что мы все хотим…
— Господин, — опустив голову и насупившись, заговорил Алхас, — я рос вместе с вашим отцом. Я был мальчиком, как и он, и мы почти считались братьями. Я знал вашу мать. И я присутствовал при вашем появлении здесь, среди нас. Я был тем, кто признал вас вслед за вашим отцом. Но так больше не может продолжаться. Вы забываете о традициях наших предков. Вы должны слушать совет. Вы его не слушаете. И в последнее время делаете это все чаще. Нам придется выполнить свое обещание. Нам придется взять правление на себя. По крайней мере, до тех пор, пока вы не одумаетесь.
Осторожными шагами я сдвинулась ближе к Каю и почувствовала, как он нашел мою руку и крепко стиснул пальцы. Политические игры, свидетелями которых мы стали, набирали обороты уже без необходимости нашего участия.
Лицо Биру стало каменным. Он медленно повернулся в сторону протурбийцев.
— Какое правление, старик? Выйди на улицу, послушай, о чем говорят наши люди. Все только шепчутся о чуде, которым стала Каисса Неприкосновенная. О чуде, которое привез и дал им я! Болезни обходят ее стороной. Больные в ее присутствии находят покой и перестают мучиться. Схуры не могут совладать с ней. А кто вы такие? Три чудака, которые вечно путаются под ногами? Одно мое слово — и толпа растерзает вас во имя нее. Они не хотят больше верить вам. Они хотят верить ей!
Не глядя, Биру ткнул в мою сторону пальцем. Протурбийцы застыли с полуоткрытыми ртами.
— Мы же заботимся о тебе, господин… всегда заботились, — Алхас покачнулся и схватился рукой за грудь.
— Может, настала пора вам самим позаботиться о себе, — Биру смерил нас взглядом, — три дня домашнего ареста. Моя охрана проследит. Народ уже просит аудиенций с Каиссой. Все.
Теперь советники, такие суровые и опасные прежде, напоминали червяков, раздавленных на дороге. Жалкие, поникшие, они выползли за дверь. Сам правитель, не обращая на нас внимания, покинул помещение следом. Щелкнул замок.
Во второй раз за день я стояла и не знала, как реагировать на происходящее. События сменяли друг друга слишком резко, их последствия все труднее становилось предугадать. Все, что я понимала на данный момент — Биру использовал меня, и пусть в какой-то мере он же меня и защищал, но делал это лишь потому, что мы тесно зависели друг от друга.
Я перевела взгляд на Кая. На его скулах играли желваки. Он выдернул руку из моих пальцев.
— Это то, к чему все и шло, белоснежка. Не смотри на меня так.
— Ты считаешь, что я во всем виновата?! — ужаснулась я.
— Я считаю… — он скрипнул зубами и умолк.
— Не надо, не продолжай, — перебила я и отвернулась от него, — мне все понятно.
Разговаривать больше не хотелось. Развернувшись, я ушла в ванную и заперлась там. А потом дала волю слезам так, как не позволяла себе уже долгое время.
Гораздо позже, когда, окончательно выбитая из колеи, я зарылась лицом в подушки и уснула, сквозь дремоту ощущала прикосновения Кая. Он осторожно перевернул меня на бок, ощупал раненое плечо. Затем лег позади, обнял меня и прижал к своей груди. Я вздохнула, но нанесенная обида еще не утихла в душе, и его робкая попытка помириться так и осталась без ответа с моей стороны.
Удар.
Моя щека пульсировала от боли. В голове звенело. Я распахнула глаза и видела перед собой только темноту. Все тело прошиб холодный пот. Я не понимала, где нахожусь, почему мне больно и что происходит.
Ладони нащупали прохладу пола. Я резко обернулась и поняла, что лежу ничком рядом с кроватью, а вокруг наступила ночь. Последнее, что помнила: как засыпала на постели в объятиях Кая. Неужели просто свалилась во сне и ударилась лицом?!
Или… меня кто-то столкнул.
Мне удалось разглядеть что-то торчащее из подушки в том месте, где совсем недавно покоилась моя голова.
Нож?
Кто-то столкнул меня, потому что иначе этот нож торчал бы в моей голове.
Кай столкнул меня.
Я услышала звуки борьбы и только теперь разглядела в темноте силуэты двух сцепившихся мужчин. Ужас сдавил горло. Кай спас мне жизнь. Снова. Я была слишком измотана и провалилась в сон слишком глубоко. А он меня охранял.
Кто был этот нападавший?
Раздался чавкающий звук и сдавленный стон боли. Я не знала, кто пропустил удар, и от этого только становилось страшнее.
— Помо… — издала я хриплый шепот, — помо… гите!
Хрустнул столик, когда один из дерущихся с размаху обрушил другого на деревянную поверхность. Зазвенело битое стекло. На четвереньках я подобралась к стене, скользя ладонями по ее поверхности в поисках источника света, но никак не находила его. Шли мучительные секунды, а я просто стояла и шарила руками, не в силах сделать ничего толкового, чтобы помочь Каю.
— Помогите! — наугад я бросилась к дверям.
Охрана. Биру оставил охрану, чтобы содержать нас под домашним арестом. Разве они не должны заботиться о нашей безопасности? Я точно помнила, что перед уходом правитель запер замок, но теперь дверь легко распахнулась. Я выбежала в коридор, освещенный неяркими светильниками, и наткнулась на тела двух мужчин. Казалось, они просто сползли на пол и спят, так как никакой крови или ран не бросилось в глаза. Кто-то быстро и ловко устранил их. Возможно, усыпил или применил какой-то прием, лишающий сознания.
— Помогите! — заорала я во всю мощь легких, надеясь, что призыв разлетится далеко по коридорам и достигнет цели. — Помогите! Кто-нибудь!
Послышался топот бегущих ног. Я чуть не заплакала от облегчения, когда увидела вооруженных арбалетами охранников.
— Там… там… — ткнула пальцем в сторону двери.
Оттолкнув меня, они ворвались внутрь. Вспыхнул свет. Мужчины остановились в нерешительности. Стоя на пороге из-за их широких спин я не видела, что происходит, но сердце почему-то ухнуло вниз, ушло в пятки. Почему они не вмешиваются? Почему вдруг стало так тихо?!
В конце коридора показался Биру. Он торопился, на ходу затягивая пояс домашнего теплого одеяния. Я только встретилась с его обеспокоенным взглядом, как почувствовала, что мне вот-вот станет дурно. На какую-то долю секунды показалось, что это его происки. Но, похоже, Биру встревожился не на шутку. Значит, он тоже не ожидал нападения на меня.
Почти одновременно с полукровкой мы вошли в комнату и протиснулись между охраной. Всюду царил беспорядок, посуда и мелкие хрупкие предметы валялись разбитыми, мебель — разломанной. С первого взгляда становилось понятно, что здесь шла борьба не на жизнь, а на смерть. На полу среди обломков животом вниз лежал Игсу. Его черные одежды пятном раскинулись вокруг тела. Голова советника была заломлена назад, спина выгнута дугой, глаза выпучены, рот широко открыт. Рядом валялся еще один нож. Лезвие блестело, край слегка измазался в крови. В беззащитно от