Страсть отхлынула, оставив нас на постели приходить в себя. Как мы добрались сюда от двери, я помнила плохо. Уставившись в потолок, пыталась восстановить дыхание и ощущала, как болит каждая клеточка — но то была приятная боль. Под моей откинутой в сторону рукой вздымалась и опускалась грудь Кая. Он лежал рядом, прикасаясь ко мне бедром и коленом. Я повернула голову и не смогла сдержать улыбки от того, каким уставшим, но довольным он выглядел. Кай тоже улыбнулся в ответ. Кожа на его скулах и груди блестела от пота.
— Ты был прав, когда говорил, что мы гребаные боги на этой гребаной планетке, — пошутила я, — сейчас я именно так себя и чувствую. Божественно.
Он повернулся на бок, подпер голову рукой и окинул меня плотоядным взглядом. Нахмурился.
— У тебя кровь…
Я скосила глаза и увидела проступившее темно-красное пятно на повязке.
— Опять рана разошлась… — вспомнились предупреждения лекаря, того самого, который обещал, что будет хранить мои секреты, и хорошее настроение тут же улетучилось само собой.
— «Опять»?! — Кай мигом сел, заставил приподняться и меня. Касаясь очень умело и осторожно, нашел край повязки и принялся снимать ее.
— В прошлый раз она разошлась, когда я тащила Биру, чтобы привязать к дереву, — пояснила я.
Кай внимательно взглянул на меня, но тут же опустил глаза и ничего не сказал. Он поднялся с кровати, принес кусочек чистой влажной ткани и обработал рану. Затем в его руках появилась баночка с мазью.
— Как быстро ты все нашел, — удивилась я.
— Это же наши комнаты, — пожал он плечами, — я помню, что и где лежит.
Я едва не хлопнула себя по лбу.
— Точно. Это же по моему приказу тебя сюда поселили.
— Угу, — отозвался он, весь сосредоточенный на том, чтобы легкими касаниями нанести мазь и как можно меньше тревожить рану. — Рубец почти схватился. Самый краешек не зажил. Тебя хорошо лечили.
— Конечно. Я ведь протурбийская королева. Лекарь жизнью отвечал за результат, — я отвернулась.
Кай убрал баночку, вытер руки, уложил меня обратно на спину, а сам занял прежнюю позу — на боку лицом ко мне. Продолжая смотреть в противоположную сторону, я чувствовала, как он гладит меня по руке: от кисти вверх до плеча и обратно. Медленно и нежно.
— Значит, я теперь любовник протурбийской королевы? — он тихонько хмыкнул. — Такого со мной еще не случалось.
— Ты не любовник, Кай, — резко повернулась я, — не смей так говорить про себя. Ради простых любовников не убивают невинных людей.
Его пальцы замерли на сгибе моего локтя, затем двинулись дальше.
— Я не думаю, что Биру был таким уж невинным, — заметил он ровным голосом.
— А я сейчас не про Биру говорила, — я изо всех сил старалась выдержать его взгляд и не отвернуться. — Мне пришлось убить своего лекаря. Он вылечил меня, спас мне жизнь. Совет грозил использовать его против меня, чтобы подмочить репутацию священного идола и сорвать выборы. Мне надо было убить их вместо него. Но я не могла. Их исчезновение в ночь перед голосованием не прошло бы бесследно. А вот лекаря вряд ли бы кто хватился так скоро.
Кай приподнялся на локте, вслушиваясь в каждое слово.
— Я могла бы просто посадить его под замок, как сделала с тобой. Спрятать на время, — продолжила я. — Но мне надо было напугать совет. Показать им, что я не слабая, что лучше не наживать в моем лице врага. Предотвратить любые попытки идти против меня в дальнейшем. Ведь никто не верит на слово, человека судят по его поступкам. Поэтому я отнесла голову лекаря этим старикам. А потом выиграла выборы.
— Все. Не надо. Я понимаю.
Кай наклонился надо мной. Его теплые губы по очереди прижались к моим сухим глазам, щекам и подбородку. Я выгнулась, упираясь затылком в подушку и отклоняясь от его сочувствующей ласки.
— Не надо, Кай. Ты опять вытираешь мои сопли по поводу того, что я кого-то убила. Не хочу.
Он вдруг крепко схватил меня за плечи, пригвоздив к постели и нависнув сверху. Я замерла под ним, беспомощно хлопая ресницами.
— Я наговорил тебе много глупых и жестоких слов, — произнес он вкрадчиво, — потому что позволил своему схуру есть меня изнутри. Прости меня за это.
— Прощаю, — выдохнула я совершенно искренне.
Кай наклонился и поцеловал меня. Лег рядом, прижимая к груди, и уткнулся носом в ухо.
— Тебе все равно нужно продумать, как ты объяснишь свое нахождение здесь, когда выйдешь, — прошептал горячо и щекотно, — вряд ли никто не догадался, чем мы тут с тобой занимались.
— А я не собираюсь ни перед кем отчитываться, — возразила я, — Биру не отчитывался, просто делал то, что считал нужным. После того, как народ поверил, что он предал их, после того, как ты привез им оружие и еду, а я пообещала защиту… думаешь, кто-то будет возражать, что я провожу ночи в твоей постели? До тех пор, пока я буду выполнять свои обещания и заботиться о своем народе, они будут счастливы тем, что счастлива я.
— Значит, нападать на Олимп ты не передумала?
— Нет, — я стиснула зубы, — это мой дом. Наш дом, Кай. Мы должны отбиться от врагов, наконец, и жить здесь долго и счастливо в достатке и спокойствии.
Он вздохнул и отодвинулся.
— Тогда тебе нужно на это взглянуть, — Кай поднялся с постели, поймал мой удивленный взгляд и протянул руку. — Вставай, вставай! Ты ведь застала меня как раз за обдумыванием этого плана.
Заинтригованная, я спустила ноги с кровати, закуталась в простыню и пошлепала за ним к столу, где продолжала работать голографическая карта. Встала, чуть касаясь плечом.
— Вот, я нашел это в самом первом бункере, — Кай приобнял меня за талию, а другой рукой указал на прибор, — здесь уже сам добавил координаты баз. Их достаточно много.
Я кивнула, рассматривая разноцветные точки.
— Меня с самого начала смущал момент, что Зевс не напал на Биру после того, как тот отказался платить, — продолжил Кай. — Я пообщался с местными во время сегодняшней вылазки, вспомнил все, что сам слышал, пока сидел на этих базах. Зевс запугивает, создает впечатление большой бандитской группировки. Но по сколько охотников обычно в его группах?
— Два… три… — пожала я плечами, — может, четыре…
— И доставка. Я все думал, почему они не меняются сменами. Одна смена пришла, другая — с награбленным — отправилась на Олимп. Почему они все ждут, пока группа доставки обойдет базы по цепочке? И иногда ждут долго, неделями не видя своих друзей и родных с Олимпа.
— У него не так много людей! — догадалась я.
— Мне тоже подумалось так, — согласился Кай. — Вот что я думаю. Основной костяк, элита, безвылазно сидит на Олимпе и развлекается там. Сошки помельче патрулируют окрестности и тащат все, что плохо лежит. Они — рабочие пчелы, которые обеспечивают улей.
Я вспомнила, как Алия в свое время жаловалась, что скучает на своей базе, пока самое веселье проходит мимо, и кивнула еще раз.
— Империя Зевса строится на запугивании, владении самым мощным на этой планете оружием и крепких стенах. Они не нападают на протурбийцев целой армией, создавая видимость, что еще не закончили строить какие-то козни, потому что этой армии у них нет. Но и не боятся ответного нападения, потому что надежно укрыты за стенами.
— Ну, часть оружия теперь есть и у нас, — возразила я, — а вот стены… откуда ты так уверен в этом?
— Вот отсюда.
Кай нажал кнопку, и рельеф местности сменился планом помещения. Перед моими глазами появился ровный квадрат, разбитый на многочисленные секции. Все это дополнялось значками входов, выходов и каких-то систем.
— Это… — у меня челюсть отвисла.
— Это план тюрьмы, где засел Зевс. План его Олимпа, — с довольным видом подтвердил Кай.
— А это точно она?!
— Координаты локации примерно совпадают с моими представлениями о местности.
— Как удобно, что кто-то залил план крепости в карту и хранил его на отдаленной базе, — засомневалась я.
— Мне кажется, они сами не понимали, что хранят, — задумчиво протянул он. — Помнишь, какой склад всякой всячины мы видели на базе у Алии? Этот образ жизни уже у них в крови. В условиях, что промышленность почти загнулась на планете, это не так уж и глупо. Другое дело, что, по-моему, это не олимпийцы составляли карту.
— А кто? — похолодела я.
— База, куда меня привели, оказалась военным бункером. Сегодня, когда я забирал оттуда все, что мог унести, обратил внимание, что на защитных костюмах, оружии, банках с едой — везде стоит один и тот же значок. Я не встречал его на других базах Олимпа.
Кай ткнул пальцем в угол пластиковой рамки, и мне бросился в глаза крохотный значок в виде продолговатого человеческого лица.
— Везде был такой знак?! — я наклонилась, чтобы рассмотреть поближе.
— Да. Даже на стене бункера.
Вздрогнув от внезапной догадки, я подошла к полке, где прятала серебристый чемоданчик, подаренный советом. Он так же ждал меня на прежнем месте. Я бережно взяла его, поставила на стол и включила. Кай с недоверием вслушивался в механический голос, который повторял одну и ту же просьбу внести код доступа.
— Кто бы ни обитал в этом бункере раньше, — подвела я итог, — они были причастны к программе «Отец».
— Охотники могли напасть и убить их, когда случилась вся эта неразбериха с карантином, — продолжил мою мысль Кай. — На карту нанесены и другие строения. Стоит лишь задать параметры локации и появляется ее план.
— Я уже предполагала, что Каисса сбежала из научной лаборатории, которая находилась при тюрьме, — напомнила я. — А компьютер с запуском программы «Отец» она прихватила с собой. Видимо, ученые из этой программы были как-то связаны с ней. Может, работали вместе? Теперь понятно, почему у них хранились и карты с планом тюрьмы и других локаций. Там есть что-то похожее на лабораторию?
— Я не нашел такого, — пожал плечами Кай, — или просто эта секция была засекречена и не светилась на плане. Так делают иногда. Но зато я нашел другое. Смотри.
Я проследила за его указательным пальцем, скользящим вдоль четких линий на плане.