Повернувшись к полкам, Мастер пошуршал там обеими руками, а затем выложил на стол передо мной три длинные золоченые шпильки с головками из черного камня. Встал за спиной и провел пальцами в моих волосах.
— Объяснишь, какой должна быть прическа?
Покорно сидя перед ним на стуле, я подсказывала, как лучше сплести и уложить косы, вспоминая, как это делал Биру. У полукровки, конечно, получалось не в пример быстрее, старик возился, путал пряди, расплетал и начинал сначала, но я понимала, что ему, как творческой натуре, хочется обязательно создать все своими руками.
— Мой муж любил причесывать меня, — сказала я вслух, глядя прямо перед собой, — думаю, его научила этому мать.
— Каисса? — рука Мастера слегка дрогнула.
— Да. Это он дал мне это имя, потому что очень любил ее. И хотел видеть ее во мне.
— Я тоже вижу ее в тебе, — старик усмехнулся. — То есть, чувствую.
— А мне жаль, что я никогда ее не видела собственными глазами, — я вздохнула. — А вы видели?
Движения Мастера стали плавными.
— Она была красивой. Каисса… — задумчиво произнес он, проводя пальцами по моим волосам. — Уже не девочка, когда я встретил ее, но с такой тонкой талией и высокой грудью… мои глаза тогда еще видели, хоть уже и не очень хорошо.
Мастер взял шпильки и принялся укреплять конструкцию, а я продолжала сидеть с ровной спиной и высоко поднятым подбородком.
— Как вы познакомились?
— Я дежурил на базе. У нас стояла база на дороге к побережью. Иногда мы совершали набеги на соседнюю рыбацкую деревушку, и это было очень удобное место.
— Протурбийцы живут и на берегу моря? — приподняла я бровь.
— Не протурбийцы. Бывшие военные. Те, кто должен был нас охранять, — он фыркнул. — Знаешь, конец света — странное времечко, детка. Все перевернулось с ног на голову. Мы были никем. Помню, как сидел с отцом Зевса в одной камере, как таскал бок о бок с ним тяжелые телеги с рудой. А потом мы проснулись однажды и поняли, что охрана сбежала, бросив наш дом открытым. Мы вышли и перебили тех, кто не успел убраться подальше. И стали королями этой земли.
— А военные?
— Они платили нам дань. Рыбой. Нам все платили дань.
— Каисса не платила…
— Каисса видела конец света, — в голосе старика послышалась улыбка. — Ей было простительно.
Я не очень понимала, о чем речь, но побоялась перебивать.
— Однажды ночью бушевала такая непогода, что я подумывал не выходить на улицу, чтобы отлить, а сделать это прямо на месте, — продолжил он. — Но все-таки я вышел и увидел, что на дороге лежит женщина. Мой напарник тогда ушел с доставкой на Олимп, я сидел один и скучал. Подумал, что неплохо бы обыскать ее и добить, но когда подошел, она подняла ко мне свое бледное мокрое лицо и простонала всего два слова: «Я беременна».
Легкими касаниями Мастер ощупал мою прическу. Видимо, остался доволен и отошел. Я повернулась.
— И вы ее пожалели?
— Да. Пожалел, — пожал плечами старик. — Представил, что внутри нее сидит маленькое чудо… как могла подняться рука?
Я вспомнила рассказы Биру о том, как страдал его отец, когда мать однажды пропала.
— Вы знали, куда она шла?
— Не только знал. Я пошел вместе с ней.
У меня чуть нижняя челюсть не отвисла от такого поворота.
— Вы ходили вместе с Каиссой в ее лабораторию?
— Она попросила. Ей было страшно. Одинокая беременная женщина безо всякой защиты посреди чужой планеты. Я был единственным, кто мог ее защитить.
Зная истории из прошлого Каиссы, я очень сомневалась в ее беззащитности, но спорить не стала.
— Как вы решились пойти с ней? Я имею в виду… вы же дежурили на базе.
Старик вздохнул.
— Мы с Каиссой провели на базе целых пять дней. Она совершенно покорила мое сердце. Я потерял голову рядом с ней. Предлагал остаться у меня навсегда. Хотел заменить отца ее ребенку.
— Она рассказала про отца?
— Очень мало. Только то, что он умер, а у нее какая-то редкая несовместимость крови, с которой могут помочь только в лаборатории.
— Даже так… — протянула я.
Значит, Каисса решила скрыть от олимпийца, за кем замужем и какого именно ребенка носит, но не побрезговала заполучить того в союзники, пустив в ход женские чары.
— Вот-вот должен был вернуться мой напарник. Каисса нервничала. Тогда мы взяли оружие, еду и пошли.
Я кивнула. Каисса не была дурой и понимала, что лишние руки, тем более мужские, для защиты не помешают. Стало интересно, как же она потом собиралась разрешить ситуацию с новым ухажером, если планировала вернуться обратно к мужу и править, но, зная свою предшественницу, я бы не удивилась, если бы Мастер окончил жизнь с ножом в сердце, унося с собой все ее секреты.
— Расскажите мне, как вы расстались? Почему ваши пути разошлись? — попросила я.
— Мы добрались до рыбацкой деревушки и наняли там баркас. Чем хороши военные — у них всегда куча разной техники под рукой. Мы поплыли на остров. Он с виду необитаем, но знаешь… — Мастер приложил палец к губам, — там так хитро все устроено… это строилось годами… еще задолго до моего появления на этой планете… задолго до тюрьмы… они ведь все тщательно планировали… никто не знал…
— Что планировали? — растерялась я.
Старик тряхнул головой.
— В общем, они используют только один выход. Выпускают через него бракованных. Но мы пробрались. Мать узнала Каиссу, но не хотела впускать. Тогда Каисса пообещала ей. Пообещала, что вернет отца. Я не очень понял, о чем речь. Может, они говорили о теле отца ребенка. Я не вникал.
Я промолчала. О серебристом чемоданчике с компьютерной программой под названием «Отец» и прочих догадках. Видимо, загадочная Мать хотела получить прибор, чтобы все-таки запустить очищение от вируса, а Каисса использовала это как козырь.
— И вас впустили?
— Нет, конечно, — рассмеялся старик, — эта тварь сказала, чтобы моя Каисса уходила и возвращалась только с отцом. И тогда ей откроют двери. Никакие слезы, мольбы и жалобы не помогали. Я тоже кричал им. Кричал, что она умрет, если они не откроют. Я страшно боялся, что она умрет.
— Понимаю, — с сочувствием, которого не ощущала на самом деле, вставила я.
— Но Каисса добилась своего. Моя девочка всегда умела своего добиваться, — Мастер нежно улыбнулся. — Она пообещала Матери, этой бездушной твари, что отдаст ей ребенка в залог, если та поможет. И поклялась, что потом вернется и выкупит его. А Мать ответила, что если не вернется, то ребенка пустят на опыты.
Я покачала головой. Каисса не была плохой матерью. По рассказам Биру она очень многое вложила в его воспитание. Наверно, ее совсем загнали в угол, раз пришлось идти на такую сделку. И почему-то я не удивлялась, что Каиссе все-таки удалось вернуться обратно с малышом. Она бы ни за что не оставила сына в заложниках. Значит, пошла на еще более невозможные шаги.
— Вы тоже были в лаборатории? Что вы там видели? — спохватилась я.
— Все, — развел руками Мастер. — У них есть все. Я же говорю. Изолированное убежище строили годами до того, как наступил конец света. Водоснабжение. Еда. Оборудование. Лекарства. Корабли. У них есть все. Но Мать не собирается этим ни с кем делиться.
— Корабли? — мой голос дрогнул. — Все корабли на этой планете уничтожили.
— Но только не корабли Матери, — с усмешкой возразил старик. — Я слышал, как она сказала: когда карантин здесь закончится, она улетит. Чтобы никогда не возвращаться.
Стало трудно дышать, и я приложила руку к груди. Сколько раз уже испытывала это чувство? Новые незнакомцы говорили мне новые подробности, и я раз за разом ощущала этот трепет и надежду, и облегчение. Только раньше все это выглядело по-другому. Более… светло и радостно, что ли. Теперь это походило на одну и ту же мелодию, когда случается цифровой сбой, и дорожка вновь и вновь перескакивает на повторяющиеся аккорды.
— Так как вы потерялись? Почему не узнали, что Каисса родила?
— Она попросила меня уйти, — спокойно ответил старик. — Однажды ночью подняла с постели, вывела наружу и умоляла помочь ей спрятать одну вещь. Сказала, что если ее вынудят оставить ребенка и вернуться с отцом, то у них не должно быть этой вещи. Тогда они не смогут запустить.
— Что запустить?
— Она не сказала. Просто не смогут запустить.
— И… — я вцепилась в спинку стула напряженными пальцами, — что это была за вещь?
— Вот, — Мастер полез в карман пиджака и вынул черную продолговатую пластинку. — Специально приготовил.
Я с недоверием взяла в руки предмет. Увидела крохотную кнопку.
— Что это?
— Я не знаю. Каисса просила сохранить это. Сказала, что я должен отдать это ей, когда она вернется ко мне. Я ждал. Год жил на берегу в той деревушке. Но она не вернулась. Я подумал… — он судорожно вздохнул, — я подумал, что она все-таки не вылечилась и умерла. Вернулся к своим. Но память о моей Каиссе осталась. И когда я услышал о тебе… я должен вернуть это Каиссе. Я возвращаю.
— Вы отдаете это мне?! — воскликнула я, подозревая, что старик сам не понимает, какое сокровище отдает в руки.
— Мне это не нужно. Я не знаю, как это использовать. Это не оружие. И ты не выйдешь отсюда все равно. Но мне станет легче от того, что я выполнил последнюю просьбу женщины, которую любил.
Я сжала предмет в кулаке. Так крепко, что вдруг сама испугалась — а вдруг раздавлю? — и поспешно сунула в карман.
— Вы рассказывали об этом кому-то еще? — прокаркала хрипло.
— Нет, — отмахнулся старик. — Надеюсь, и ты не расскажешь. У меня годы ушли на то, чтобы восстановить свою репутацию здесь после того побега.
Я растянула губы в улыбке, которую он все равно не мог видеть.
— Не расскажу. Так что вы решили с моим костюмом?
Мастер потянул меня за руку, побуждая встать. Засунул руки под куртку, ощупывая тело. Я не сопротивлялась.
— Здесь будет лиф… — пробормотал он, — надо подчеркнуть все достоинства… сделаем юбку…
— Короткую. Длинная путается в ногах, — подсказала я.