Кай вцепился в прутья и оскалился.
— Я устрою самое грандиозное представление, какое ты даже представить себе не можешь. Какой интерес, если твои люди просто накинутся на нее, как на беззащитную жертву? Пусть сначала попробуют пройти через меня. Мне не нужно ни оружия, ничего. Просто дай поучаствовать.
— Беззащитную жертву?! — Зевс выпучил глаза и расхохотался. — Это ты сейчас о нашей драгоценной Каиссе?!
Пользуясь тем, что я уже скинула на пол куртку и застегнула пряжку вокруг шеи, он распахнул решетку и дернул меня за свободный конец ремня:
— Идем, дорогая. Мне даже обидно, что он так посмел сказать про тебя. Беззащитная жертва. Хм.
Я обернулась напоследок и посмотрела на Кая. Покачала головой, безмолвно умоляя не делать глупостей, и увидела, как полыхнули в ответ его глаза и сжались кулаки. Кай обещал, что со мной не случится плохого, но что он один мог сделать против целой толпы олимпийцев?
На секунду стало страшно: до этой поры я старалась не представлять, как выйду на сцену, но теперь картинки так и замелькали в воображении. И хотя Кай успел предупредить, как все будет, я вздрагивала и когда увидела одноглазую женщину в комнатенке для переодеваний, и когда на моей щикотолоке защелкнули браслет с электрошокером.
На шею мне водрузили тяжелое колье из ромбовидных пластин. Лиф едва прикрывал грудь, оголяя живот и плечи. К счастью, Мастер прислушался к моей просьбе и сделал юбку короткой, состоящей в основном из бахромы, которая при каждом движении смещалась, открывая взглядам мои бедра и нижнее белье. Я не выглядела как протурбийская королева, скорее, как женщина, которую хотят вывести на сцену, раздеть и поиметь всем скопом. Но иного от обитателей Олимпа и не ожидала.
Я поняла, каково было Каю, только когда сама очутилась в центре зала посреди ревущей и бушующей толпы. Женщины показывали на меня пальцем и орали непристойности. Мужчины откровенно облизывались в предвкушении заманчивого зрелища. Босым ногам было непривычно ступать по усыпанному опилками полу. Никто и не подумал менять настил с прошедшего выступления, и я старалась не опускать глаза, чтобы не видеть пятна крови. Раз за разом обводила взглядом искаженные злобой лица и, как мантру, повторяла про себя одни и те же слова: они умрут.
Они все умрут, а я выживу.
Сцепив руки перед собой, покорно остановилась перед балконом, с высоты которого на меня взирал Зевс. Венера стояла рядом с отцом и хищно улыбалась. Аид опять плотоядно облизывался. Гера всем видом старалась показать, что ничего нового сегодня не увидит, и ей скучно. Не заметив наверху Ареса и близнецов, я слегка похолодела, догадываясь, что встречусь с ними совсем скоро и уже лицом к лицу.
— Сегодня мы решили изменить правила, — заговорил Зевс, подняв руку, и публика затихла, слушая его. — Сегодня нет сценария и нет пьесы. Есть только протурбийская королева, непокорная и неприступная с виду, и храбрые воины, которые могут попытаться завоевать ее сердце.
Он указал на меня, во взгляде мелькнуло торжество, и я поняла, почему Зевс сам не захотел принимать участие. Он хотел видеть все мои эмоции, когда меня сломают и окончательно поставят на колени. Мечтал упиваться ими. Да что там, он уже начал это делать.
— Сегодня не будет никаких смертей, — продолжил Зевс, — да и вообще наши герои сами решают, стоит ли им драться между собой за право первым насадить на член и наказать эту гордую сучку. — Он ухмыльнулся и остальные тоже тихонько засмеялись. — Или просто договориться и действовать сообща. Встречаем!
Я попятилась, когда на сцену один за другим вышли будущие участники поединка. Полуголые, с обнаженными блестящими торсами, вымазанными каким-то маслом, с горячими глазами и недобрыми лицами, они выстроились полукругом напротив меня. Как я и думала, Арес вместе с двумя другими «богами» не отказался повеселиться лично. Остальные олимпийцы раньше не попадались мне на глаза, но сути это не меняло. Семь взрослых сильных мужчин против меня одной.
Прикрыв глаза, я выдохнула, понимая, что шансов нет, и с этим просто надо смириться. Затем резко закинула руки за голову, пальцами раздвинула пряди волос, выхватила ракету и подняла высоко вверх. Прицелилась и запустила ее. Огненный всполох с шипением взметнулся к потолку, ударился совсем рядом от датчика и рассыпался фонтаном красных искр. Все вокруг замолкли, уставившись на них. Затаив дыхание, молясь всем звездам, до рези в глазах я впилась взглядом в свою цель, от которой исходил легкий дымок. Прошло несколько секунд…
…и ничего не случилось.
— Похоже, — Зевс быстро справился с недоумением и вновь взял ситуацию в свои руки, — это был сигнал к началу действия, господа.
Дальше все закрутилось с неимоверной скоростью, будто замелькали картинки цветного калейдоскопа. Испустив боевой клич, мужчины бросились на меня. Я сорвала с шеи ожерелье. Использовала острые края пластин, чтобы отбиваться от жадных рук. Выныривала из объятий, скользила и падала, уворачивалась, отползала. Потом пришел черед заколок. Я делала все, но противники были сильнее.
И вот меня уже прижали к полу. Слышался треск разрываемой ткани. Я кусала чужие ладони у своего лица, но другие уже тянулись к груди, животу и бедрам. Слишком много для меня одной. Кричала до хрипоты в голосе, а над головой плыл один нескончаемый и до боли знакомый гул:
— Трахни ее! Трахни ее! Трахни ее!
А потом с потолка вдруг хлынул поток воды. Это случилось так резко, что склонившиеся надо мной олимпийцы отпрянули, задрав головы. Всего секунда — но разве я не научилась даже за доли секунды спасать свою жизнь?!
Я выпрыгнула из их круга, пока еще невредимая, но готовая продолжить бой. Только за мной почему-то не гнались. Мои противники, все как один, повернулись туда, где со стороны входа в зал, как огромная приливная волна, накатывающая издалека, появились новые люди. Они бросались в самую гущу зрителей. Сухо стрекотали автоматы, воздух расцвел воплями ужаса и боли. На балконе поднялась суета. Смахивая с лица бегущие струи, отплевываясь, я пригляделась.
Это были не люди. Протурбийцы. Не веря своим глазам, позабытая всеми в пылу атаки, я просто стояла и смотрела на происходящее. Протурбийцы… но откуда? Здесь?! Вода мешала все хорошенько разглядеть, а может, это уже была и не вода, а мои собственные слезы облегчения. Как давно я не плакала? Думала, что совсем разучилась это делать. Но теперь не хотела сдерживаться. Мое солнце погасло, шел дождь, и этот дождь сносил все стены, в которые я запирала себя в попытке защититься.
Что-то тяжелое рухнуло с балкона вниз и повисло на огораживающей сцену сетке, изрыгая новый ворох искр. Я повернула голову как раз в тот момент, чтобы увидеть тело Венеры, висевшее вниз головой и изогнутое под несмыслимым углом. Ее одежда намокла, а от лица и груди исходил дымок. Ограду закоротило, нападающие с криком прорвали ее, высыпав на сцену и добивая моих бывших противников.
Вода лилась и лилась, и угрожающе выла пожарная сирена, а я в каком-то странном онемении смотрела и узнавала всех, кто появился рядом. Видела, как Кай подошел к Венере и точным движением перерезал ей горло. Кровь слабым фонтанчиком брызнула на него, но тут же потекла вниз вместе с каплями воды, а он стоял и смотрел на ее мертвое лицо безо всяких эмоций. Видела начальника своей охраны, схватившегося на балконе с олимпийцами. Видела, как Зевс, изрыгая проклятия, приник к краю, увидел свою дочь, а затем с перекошенным лицом вскинул пистолет и прицелился точно в меня. Надо было бежать, хотя бы начать шевелиться, но я не могла.
А потом, как в старом почти забытом воспоминании, человек, который хотел меня убить, дернулся и осел вниз. Из его глаза торчал арбалетный болт. Я вздрогнула и тогда, наконец, увидела того, о ком подумала в самую первую секунду появления протурбийцев.
Биру. Он оказался рядом, по его заплетенным в косички волосам и мощным плечам текла вода, капли путались в меховом жилете, обтянувшем грудь, но он улыбался, глядя на меня сверху вниз.
— Ты?!.. — выдавила я, ощущая себя так, словно лицом к лицу столкнулась с привидением. — Пришел?!..
Он опустил арбалет, и хотя вокруг еще бушевала схватка, и непонятно было, кто побеждает — протурбийцы или люди Олимпа — вокруг нас, казалось, застыло время. Существовал только Биру, мой самый коварный противник, мой самый ненавистный спаситель, мой друг, которого я всегда жалела в глубине души, и я, его неверная жена, любившая другого, предательница и захватчица его наследной власти.
— Конечно, пришел, госпожа, — усмехнулся Биру, вытирая бегущие по щекам капли, — ты же сама говорила: за тех, кто дорог, нужно бороться до конца.
Я всхлипнула и бросилась ему на шею.
Потоки воды прекратились, и сирена затихла. Олимп пал. Несмотря на то, что отряд протурбийцев был меньше, им на руку сыграла внезапность нападения и переполох, который возник после включения пожарной сирены. Из-за паники олимпийцы посчитали, что к ним явилось более мощное войско, и почти не сопротивлялись. Когда элиту перебили, остальные бежали куда глаза глядят и как тараканы попрятались по многочисленным уголкам и переходам огромной тюрьмы.
Правда, о том, что они вернутся, уже волноваться не стоило — потоки зараженной воды застигли каждого, кто находился в зале. Мой план, пусть и с задержкой, но сработал, и предсказание, которое я твердила про себя все это время, сбылось: невредимыми из этих стен теперь могли выйти только два человека.
Я и Кай.
Я думала об этом, пока обнимала Биру. Просто не могла не обнимать — в тот момент без поддержки упала бы. Он держал крепко и надежно, только слегка припадал на больную ногу, и это напоминало мне о том, что я сделала с ним. Предала его, а он простил. И рискнул жизнью, чтобы спасти. Почему? Кажется, я даже спросила его об этом вслух, а Биру смеялся и твердил, что на его месте сама поступила бы так же. Я не верила. Такой поступок казался странным и нелогичным.
Потом объятия Биру разжались, он опустил меня на землю, легонько развернул и подтолкнул. Я оказалась лицом к лицу с Каем. Это было сложнее. Я неловко ткнулась носом в его плечо, почувствовала, как он ерошит мои мокрые волосы и шепчет на ухо: