тря на то, что поход серьезно опустошил кошелек. В камере хранения супермаркета их ждали пакеты с многочисленными покупками и сластями, а Даша, спрыгивая с очередной качели, подбегала к маме уточнить, не передумала ли та заглянуть в кафе. Как будто это было возможно! Она и сама проголодалась, но терпеливо ждала, пока дочь устанет настолько, что будет готова сменить обстановку с веселой на вкусную.
– Мамочка, посмотри! А вон дядя, который приходил с тобой, – Дашка потянула за рукав, шепча так громко, что проходящая мимо женщина с улыбкой обернулась. – Там!..
Саша повернулась туда, куда указывала девочка, и вздрогнула: к встрече с Макеевым вне стен офиса оказалась не готова. Самым лучшим было бы незаметно уйти, пока мужчина ее не заметил, но она не успела. Дочка, переполненная восторгом от того, что увидела хоть кого-то знакомого, перед кем можно похвастаться подарками, зашептала опять в полный голос:
– Мама, пойдем! Ты же говорила, что всегда надо здороваться!
Действительно, говорила, но как не вовремя вспоминаются вроде бы правильные советы! Сейчас она предпочла бы бежать подальше, но только не попадаться этому человеку на глаза, однако до его слуха долетел звонкий голосок ребенка.
Дмитрий обернулся и, наткнувшись взглядом на женщину, коротко кивнул, однако не сделал ни шагу в их сторону, и Саша вздохнула с облегчением. Может быть, действительно удастся ограничиться невинными приветствиями на расстоянии? Она качнула головой в ответ и потянула дочку за собой в противоположную от Макеева сторону.
– Мамочка? – девочка оказалась в недоумении. Ее правильная, воспитанная мама не должна была вести себя так, отворачиваясь от знакомого человека, даже не поговорив с ним. Это некрасиво, невежливо, не…
Но Саше было все равно. Позже она найдет для дочери какое-нибудь логичное объяснение, а пока нужно уйти как можно дальше. Не до конца понимая, зачем, очень стремилась исчезнуть из поля зрения мужчины. Ей это почти удалось, когда, будто ушат холодной воды в лицо, накатило понимание бессмысленности собственных действий. Она ведь только ночью размышляла о необходимости перемен в своей жизни. А какие перемены могут иметь место, если она боится банальной встречи? Работа под началом Дмитрия позволила убедиться в его порядочности и полностью нейтральном отношении не только к ней, но и к другим женщинам в компании. Чего же страшиться, еще и в людном месте? А вот нелепый и такой заметный побег наверняка вызовет куда больше вопросов в дальнейшем.
Саша заставила себя остановиться и медленно развернулась к мужчине. Выдавила улыбку, обращаясь к Даше.
– На самом деле нужно поздороваться, Дашунь. Идем.
Несколько минут спустя ее дочка уже самозабвенно щебетала, рассказывая практически незнакомому человеку обо всем, чем было переполнено детское сердце. Саша всегда удивлялась такой непосредственности: сама никогда не вела себя так даже раньше, а теперь и подавно не позволила бы подобных выходок. Откровенность являлась для нее непозволительной роскошью, лишь Павел, да и то не всегда, проникал во внутренний мир жены. А у дочери не существовало подобных трудностей. Из нее выплескивалась радость, который было совершенно необходимо с кем-то поделиться, неважно, оказывался ли этим кем-то близкий или почти посторонний человек. Саша впервые задумалась о том, как ее девочка станет жить дальше с такой открытой и доверчивой душой. С одной стороны хорошо, что у нее отсутствуют комплексы, которые в преизбытке имеются у матери, но с другой… Так болтать может быть опасно, делясь подробностями личной жизни неизвестно с кем. И ведь объясняла уже не раз…
Дмитрий, казалось, слушал девочку исключительно из вежливости. Он выглядел слегка растерянным, периодически кивая в ответ на какие-то слишком эмоциональные возгласы Дашки. Абсурдность ситуации неожиданно вызвала у женщины смех: похоже, Макеев чувствовал себя ничуть не лучше ее самой.
– Простите нас. Даша с лихвой компенсирует мою замкнутость.
Он кивнул.
– Я могу показаться покорным слушателем, но понятия не имею, как вести себя с детьми. Еще и такими…, – улыбнулся, взглянув на девочку, – активными.
– А ты пойдешь с нами в кафе? Мама обещала купить пирожные.
Это был уже явный перебор.
– Даш, не «ты», а «вы», я ведь уже говорила!
Дочка с недоумением развернулась к ней: эта тема, несмотря на неоднократное повторение, оставалась непонятной.
– Так ведь он один, мам! Как я могу говорить «вы», если больше никого нет!
Дмитрий рассмеялся.
– Александра Николаевна, у Вас прелестная дочь. Никогда не видел такого непосредственного ребенка. Наверное, нет ничего плохого в том, что для нее непостижимы глупые взрослые формальности, – он склонился к девочке. – Принцесса, ты можешь говорить, как тебе удобно. Я и правда один, так что не обязательно обращаться ко мне во множественном числе.
Нахмурился после своих же слов, взглянув на Сашу.
– Это вряд ли ей что-то прояснит, да? Она ведь еще не школьница? А я даже не знаю, в каком классе сейчас изучают число существительных.
– Так пойдешь с нами? – Даша решила выяснить то, что интересовало куда больше странных рассуждений.
Мужчина покачал головой.
– Как-нибудь в другой раз, милая. Не хочу мешать вам с мамой.
Саша вздохнула с облегчением: обед в подобной компании казался чем-то запредельным и совершенно нежеланным, а необычная настойчивость дочки не нравилась. Но та не собиралась уступать так быстро и уверенно заявила:
– Ты не помешаешь! Мама, правда?
Ей опять стало смешно, теперь уже от собственной беспомощности. Согласиться со словами дочки означало разрешить Дмитрию пойти вместе с ними в кафе, в противном случае она бы продемонстрировала свое откровенное недовольство его обществом. Вряд ли уместное поведение по отношению к начальнику. Пришлось собраться с силами и выдохнуть:
– Вы на самом деле могли бы… пойти с нами.
Макеев перевел на нее задумчивый взгляд.
– Я слышал, что с детьми так часто бывает: когда не можешь отказать, даже если сильно хочется, но не думал, что все настолько серьезно.
Что-то в глубине его глаз заставило смутиться. Их необычный цвет, которого она не встречала больше ни у кого? Мужчина стоял довольно близко, и Саша почему-то не могла заставить себя отвернуться. Рассматривала, гораздо пристальней, чем это было позволительно нормами приличия. Впервые задумалась о том, сколько ему лет. Он, безусловно, был старше ее, но пределов этой разницы уловить не получалось. Короткие темные волосы без намека на седину, кожа, почти не тронутая морщинками. Статный, энергичный мужчина, которому слегка за сорок или около тридцати пяти… Хотя, какая разница? Ей-то что до этого? И почему всякий раз в его присутствии что-то переворачивается внутри, и душа мечется в безуспешных поисках недостающего пазла?
Глава 13
Казалось, что комфортно за столиком кафе чувствует себя одна Даша. Она довольно быстро расправилась с обедом и уплетала десерт, демонстрируя отменный аппетит, которого частенько недоставало дома. Саша же почти не различала вкуса заказанных блюд. Впрочем, для нее это было не ново: пища давно превратилась лишь в средство поддержания сил. Но сейчас к обычному равнодушию добавилось что-то еще… Смущение от неожиданной компании? Она завидовала непосредственности и безмятежности дочери, которая продолжала безудержно болтать, чему не мешал даже набитый рот. Даша выпросила разрешения забрать подарки из камеры хранения и принялась посвящать Дмитрия в детали жизни своего игрушечного царства.
Мужчина же пытался быть вежливым и проявлять интерес к вещам, с которыми, похоже, столкнулся впервые. Саша могла лишь подивиться его дипломатичности. Он рассматривал игрушки почти с интересом, хотя и граничащим с растерянностью, старался вникнуть в то, о чем без умолку делилась с ним девочка, и при этом еще и поддерживал разговор с самой Александрой. Хотя разговором назвать это можно было с трудом: они обменивались ничего не значащими фразами, хорошо понимая, что стали заложниками ситуации. Маленькая девочка вынудила их оказаться рядом и единственная получала удовольствие от сложившейся ситуации.
– Мамочка, а почему он называет тебя Александрой Николаевной? Так ведь никто не говорит!
Даша оказалась права: все обращались к ней просто по имени, отчество оставалось довеском лишь на бумаге, и никогда прежде ни с кем в общении Саша не настаивала на его использовании. Макеев всего лишь выполнял ее требование, но теперь это выглядело нелепым и резало слух, а после заявления дочки стало еще и неловко: очевидность предвзятости к мужчине была налицо.
Дмитрий улыбнулся девочке:
– Взрослые иногда говорят так. Особенно в официальной обстановке.
– А что такое «официальная обстановка»?
Он моргнул, упираясь взглядом в лицо ребенка, и Саша рассмеялась, видя его недоумение. Привыкшая к Дашкиной бесконечной болтовне, и не подозревала до этого момента, что словами, еще и наивными детскими вопросами, так легко загнать человека в тупик.
– У Вас еще аппетит не пропал? Даша замучает кого угодно. Иногда не знаю, радоваться мне раскованности или плакать по этому поводу.
– Плакать точно не стоит, – мужчина сделался серьезным, но глаза наполнились какой-то теплой задумчивостью. – У Вас удивительная дочь, и ее искренности можно позавидовать. Кстати, лишь благодаря ей я увидел, как Вы улыбаетесь.
Волнение разлилось по телу, заставляя сердце забиться быстрее и высушивая губы, несмотря на то что она пила совсем недавно. Это был не комплимент, не заигрывание – простая констатация факта, но Саша почувствовала, как ей не хватает воздуха. Мужчина подошел слишком близко – не физически, но проник туда, куда она много лет не подпускала никого, кроме Павла. Затронул ее переживания, увидел смятение, которое так старательно скрывалось от всех. Это было неприятным, она словно оказалась раздетой в его присутствии: недопустимая вольность, случившаяся слишком неожиданно.