Саша запустила руки ему в волосы и погладила все еще горящий от боли лоб.
– Ты жив. А со всем остальным мы справимся.
Сказала – и лишь тогда наконец-то ощутила облегчение. Не важно, сколько времени отмеряно им, они проживут его, дорожа каждым мгновеньем. То, что для кого-то неверно и немыслимо, для них оказалось единственно правильным: вот такая жизнь, со всеми проблемами и болью, но вместе. Вместе…
Дмитрий помолчал, а потом поочередно коснулся сухими губами ее ладоней.
– Ты приехала так быстро… Опять такси? – и, когда она кивнула, улыбнулся. – Давай купим тебе машину, Саш? Я хочу, чтобы ты не зависела от общественного транспорта или других людей. Так ведь будет удобнее.
Не слишком подходящий момент, чтобы говорить о давно вынашиваемом в сердце. Но какая разница? Чем раньше скажет, тем быстрее они решатся на этот шаг. Очень хотелось верить, что решатся…
– Дима? – она прижалась щекой к плечу мужа. – Я не хочу машину… Можно мне… другой подарок?
– Другой? – ее коснулось теплое дыхание – мужчина уткнулся лицом в волосы. – Какой другой, родная? Я куплю все, что ты захочешь…
Саша и так это знала, но сейчас говорила не о материальных вещах. Ей вполне хватало всего, что уже было. Кроме одного, но об этом мечтала не только для себя.
– Не надо ничего покупать… И это для нас двоих…
Он улыбнулся, глядя на нее с нескрываемой нежностью.
– Я и так получил от жизни намного больше, чем заслуживаю. Мне ли желать чего-то еще?
– Я хочу, чтобы ты этого желал… – Саша уткнулась лицом в его плечо, вдыхая родной запах, и спросила: – Помнишь, я рассказывала тебе о женщине, с которой познакомилась во время командировки в Москву? Из Израиля?
Дмитрий задумался, а спустя какое-то время кивнул, хоть и не слишком уверенно, до конца не понимая, почему сейчас жена заговорила об этом.
– Та, с которой вы жили в соседних номерах? Да, припоминаю. И что?
Он поднял руку, касаясь ее лица, почти невесомо, но Саша затрепетала от этой ласки. Как всегда.
– Ты наконец-то захотела отправиться в путешествие?
У них уже была зарубежная поездка. Всего одна. Но не в отпуск, не на курорт и совсем не для того, чтобы полюбоваться достопримечательностями одной из красивейших стран Европы. Дмитрий увез ее в Париж, в тот самый отель, где когда-то юная девушка провела почти бессонную ночь, изнемогая от ревности и сокрушаясь из-за несбывшихся надежд. Они вернулись туда, чтобы прожить тот кусочек реальности иначе. Так, как желали сердца. Ее – переполненное все той же любовью, теперь умудренной прикосновением к вечности. Его – пронизанное чувством вины и неугасаемой горечи, но от того еще более трепетно открытое для жены.
Ничто не могло вернуть потерянных лет или компенсировать несказанные слова, да и те, что произносились в роскошном номере длинными ночами, не имели целью исправить прошлые ошибки. Но это был еще один шаг в новую жизнь. Жизнь вместе, сложную, порой граничащую с отчаяньем, но единственно возможную для них. Все иное было бы жалким подобием бытия, безликим существованием, в котором оба находились годы вдали друг от друга.
В иных поездках Саша не нуждалась. Ей хватало спокойных будней в родном городе, тихих вечеров в их новой квартире, Дашиного смеха и взгляда родных глаз, понимающих многое без слов. ЕГО присутствия, тепла и любви, которая сквозила в каждом движении.
Она покачала головой в ответ на вопрос Дмитрия.
– Нет… не в путешествии дело. Я просила ее кое-что узнать. Там, в Израиле. У врачей…
Лицо мужчины вмиг потемнело, как случалось всякий раз, стоило лишь мимолетно затронуть терзающую его проблему. Он не сомневался в любви жены, но боль не стала слабее, и Саша понимала, что это – еще одна неминуемая цена за их счастье. Цена, которую они вдвоем согласились платить.
Улыбнулась, склоняясь к Дмитрию и спускаясь губами от виска к напряженному рту. Начала целовать, медленно и бережно, будто пить по глотку вожделенный нектар, с таким знакомым вкусом, но от того еще более драгоценный.
– Она позвонила две недели назад и дала мне нужные координаты…
– Саша… – прошептал, накрывая своим дыханием. – Что ты задумала, милая?
На миг стало страшно, когда вдруг пришла мысль о том, что мужчина может неправильно истолковать этот поступок. Решить, будто ее что-то не устраивает. Он не устраивает таким, каким является. Руки теснее сжали плечи, а губы опять принялись целовать, прикосновениями передавая то, для чего было важно подобрать слова.
Он не задал вопроса, но все без слов отчетливо читалось в глазах, и Саша не стала тянуть.
– Я позвонила в этот медицинский центр… Дима… Врачи не дают стопроцентной гарантии, но мы можем попытаться… Я хочу родить тебе сына…