– Ладно, мне пора домой, – ответил Уильям и отсалютовал нам шляпой. – Завтра утром в офис приедет Эмбер Дэшвуд, чтобы обсудить цирк с тремя аренами на ее свадьбе.
– Цирк? – переспросила я. – Как я могла это пропустить?
– Это недавние новости, – объяснила мама. – Видимо, пару недель назад она решила, что все-таки хочет тематический прием. Поэтому мы арендуем огромный шатер-шапито и наймем акробатов.
– Ничего себе, – выдохнула я, на секунду пожалев, что решила отдохнуть от работы. – Кажется, это будет что-то безумное.
– Она еще хотела экзотических животных, но с ними все намного сложнее, – собирая сумку, сказал Уильям. – К тому же это большая ответственность. Может, Эмброуз приведет свою собаку, а мы притворимся, что это экзотический зверек?
– Да он же совсем не свирепый, – возразила мама. – Но чего она ожидала от нас за такое короткое время?
Я представила Айру, с его жилистой мордой и выразительными бровями, как сильно он вилял хвостом, когда в поле его зрения появлялся Эмброуз. Их связывала настоящая любовь, которая возникла в то мгновение, когда он подхватил пса и унес с собой. В этот момент я почувствовала, что Уильям снова смотрит на меня, и тут же задумалась, не отразились ли мои мысли на лице. Но в этот раз он ничего не стал говорить.
Только поздним вечером, когда Уильям ушел, а мама поднялась в свою комнату с подаренным и зачитанным экземпляром «Трудоманы: как стать человеком, которым вы так стремитесь быть, и найти любимую работу», я поняла, что за все проведенное с ними время так и не упомянула об изменениях в своей личной жизни и Бене. Но это ничего не значило, ведь мы большей частью обсуждали поездку и просматривали фотографии на их телефонах (Уильям в основном снимал пейзажи, еду и закаты, а мама – себя на фоне закатов и пейзажей и, конечно же, Джона.) К тому же на следующее утро, когда мама заговорила о моем дне рождения во время просмотра «США на рассвете», я сразу же рассказала, что встречаюсь с парнем и хочу пригласить его на ужин, который она решила устроить. В последующие недели, после того как Уильям набрался смелости пригласить Мэтта, своего «сырного» друга, выпить (дважды) и поужинать (трижды), он решил, что придет с ним и к нам. И теперь мы планировали собраться тремя парами, чтобы поздравить меня. Конечно, для нас это нечто новое. Но кое-что осталось прежним: ужин состоится на день раньше, так как на двадцать второе июля у мамы и Уильяма запланирована репетиция свадьбы.
Что же касается меня, то в первые дни каникул я собирала вещи в колледж, тусовалась с Джилли, ее братом и сестрами, а еще пыталась привыкнуть к безделью, что оказалось сложнее, чем я ожидала. Первые дни я чувствовала себя до неприличия испорченной, потому что спала сколько хотела, ела хлопья пред телевизором в пижаме, просматривая «Большой Нью-Йорк» и «Чикаго», а потом читала до самого вечера. После этого затаскивала себя в душ и отправлялась на встречу с Беном. Мы гуляли и ужинали вдвоем или с его друзьями, а иногда отправлялись на прощальные вечеринки. Однако примерно через неделю мне стало труднее находить себе занятия. И, возможно, я все-таки оказалась трудоманом.
С Беном все было невероятно просто. Мы уже неплохо знали друг друга, поэтому мало чему могли удивиться. После стрельбы в Браунвуде в школе ходили слухи о моих отношениях с Итаном. Тогда Бен ни разу не упомянул об этом, однако с тех пор как мы начали встречаться, эта тема пару раз всплывала в беседах – ведь события, произошедшие раньше, тоже были частью нашей истории, – а после недолгого обсуждения мы с легкостью говорили о других происшествиях. Вот в чем разница между человеком, которого знаешь, и незнакомцем: я не могла бы что-то утаить от Бена, даже если захотела бы.
Но все же с наступлением ночи позволяла себе мысленно вернуться в ту субботу, на свадьбу Роджера и Майи, и перебрать в памяти каждое мгновение в надежде найти подсказку, могло ли все сложиться иначе. И в этом совсем не чувствовалось наслаждения, которое я испытывала, вспоминая свою идеальную от начала до конца ночь с Итаном. Сейчас в голове мелькали лишь места, где я могла бы быть, или то, что следовало бы сделать, вплоть до нашего разговора на танцполе, когда меня так сильно захлестнули чувства, что пришлось сбежать. О чем я думала в тот момент? Но даже спустя время я не могла ответить на этот вопрос. Казалось, будто имя Итана стало своего рода заклинанием, которое помогло окончательно понять, что наши отношения с Эмброузом были слишком запутанными и странными, чтобы перерасти в нечто большее.
А вот отношения с Беном, напротив, казались простыми, непритязательными и легкими. И это ясно ощущалось сейчас, пока мы шли через парковку «Яванского кофе» к его машине, чтобы он мог отправиться на работу. И так же ясно отражалось в витрине магазина канцелярских товаров: то, как крепко он держал меня за руку, как мы шли в один шаг, при этом не торопясь, но и не волочась. К тому же благодаря множеству наших фотографий я знала, как мы смотрелись со стороны. Симпатичный, высокий и широкоплечий парень в джинсах и рубашке-поло с логотипом «Смузи Джамбо» и девушка в сарафане, шлепках и с солнцезащитными очками на голове, темные волосы которой собраны в неряшливый пучок. Но, когда мы прошли мимо витрины и наше отражение исчезло, мне показалось странным, что мы тоже этого не сделали.
– Конечно, я хочу, – сказала Джилли, открывая еще один тюбик солнцезащитного средства. – У нас еще впереди уйма времени.
Я недоверчиво смотрела на подругу, пока она выдавливала крем на раскрытую ладонь.
– На дворе пятнадцатое июля, и это примерно через месяц.
– Верно, – ответила она, пододвигая к себе Бин, которая красовалась в купальнике и шляпе от солнца. Придерживая сестренку одной рукой, Джилли начала размазывать крем второй, а затем добавила: – Но по твоему голосу можно предположить, что это будет завтра.
Я ничего не ответила, наблюдая, как Бин вертится в ее объятиях. Неподалеку от нас какой-то мальчишка прыгнул в бассейн бомбочкой, расплескав воду вокруг.
– Но ты ведь придешь на мой день рождения?
– Луна, – она покосилась на меня, – конечно же приду, что за странные вопросы?
– Они не странные. Я встречаюсь с Беном уже три недели, а ты ни разу не погуляла с нами. Хотя сразу же познакомила меня с Майком Салемом.
– Но я знакома с Беном, – сказала она, наконец отпустив Бин, которая тут же перелезла через шезлонг, стоявший между нами. – Помнишь, мы еще вместе ходили в школу?
– Но тогда он не был моим парнем.
– И за это время он сильно изменился? К тому же у него столько твоих фотографий в соцсетях, что мне порой кажется, будто я тусовалась с вами.
Меня настолько обидели ее слова, что я откинулась на спинку шезлонга и вновь принялась растирать солнцезащитный крем. Но, когда перешла к ногам, Кроуфорд, полностью одетый и до этого читавший толстую книгу по другую сторону Джилли, сказал:
– Ты избегаешь ее.
Подруга вздохнула и, поправив бретельки купальника, откинулась на спинку шезлонга.
– Кроуфорд, заткнись. Как я могу ее избегать? Она же здесь, с нами.
– Ты избегаешь Луну, когда она со своим парнем, – пояснил он своим безэмоциональным и гнусавым голосом, не отрывая взгляда от страницы. – Ты сказала, что не можешь с ней поужинать, потому что уже есть планы, а сама весь вечер просидела у телевизора.
На мгновение между нами повисла тишина. Если бы ее стыд можно было услышать, то, судя по лицу Джилли, мы сейчас оглохли бы.
– Это правда? – наконец выдавила я. – Ты соврала мне?
– Да, – ответил за нее Кроуфорд.
– Нет, – вместе с ним выпалила подруга, затем громко вздохнула и повернулась ко мне. – Хорошо, возможно, мне не очень хочется тусоваться с тобой и Беном. Но это лишь потому, что я чувствую себя ужасно из-за всего произошедшего.
– Она не работала в фургоне пару дней назад, когда ты звала ее с собой в боулинг, – добавил Кроуфорд, – а страдала от безделья дома.
Джилли резко повернулась к брату и уставилась на него.
– Может, перестанешь уже?
– Хорошо, – согласился он и перевернул страницу.
Бин, сжимая в руках тюбик с солнцезащитным кремом, направилась к его шезлонгу, а я сглотнула ком в горле, все еще пытаясь осознать услышанное.
– Не понимаю, из-за чего ты так себя ужасно чувствуешь, что даже не можешь тусоваться со мной?
– Я не хочу тусоваться с тобой и Беном, – поправила она.
– А разве есть разница?
– Да, – ответила она так решительно, что даже подалась ко мне. Но затем снова откинулась на спинку шезлонга и на мгновение прикрыла лицо руками. – Послушай, Луна, если бы я попридержала свой длинный язык и не рассказала об Итане, то ты сейчас встречалась бы с Эмброузом. А я все испортила. Так что, если пойду гулять с тобой и Беном, это лишь подтвердит, что я не вижу в твоем поступке ничего страшного.
– Но в нем и нет ничего страшного, – ответила я. – Кроме того, ты ничего не испортила. Мы с Эмброузом не подходим друг другу.
– А вот в это я не верю, – возразила Джилли.
– Зато верю я. Уже миллион раз говорила тебе, что нет ничего плохого в том, что ты рассказала ему об Итане. Ведь ты сделала это из благих побуждений.
– Но как только он узнал обо всем, то вывалил все на тебя, невольно отпугнув. И в итоге ты сейчас встречаешься с другим парнем, которого едва знаешь.
– Ты начала встречаться с Майклом Салемом после одного вечера, проведенного на вечеринке.
– Потому что он – моя настоящая любовь! А ты почти не говоришь о Бене, если только не пытаешься уговорить меня пойти гулять с вами, чтобы не оставаться с ним наедине!
– Девочки, вы кричите, – сказал Кроуфорд.
И правда. Джилли откинулась на спинку шезлонга и разгладила свой купальник. Я прочистила горло. Еще один пацан прыгнул в бассейн бомбочкой, подняв волну брызг.
– Не все отношения – страстная и всепоглощающая история любви, – через несколько секунд медленно произнесла я. – Некоторые из них просто, ну, знаешь, более спокойные.