– Паш, ну чего я здесь сижу? Там черт знает, что творится, а я тут прохлаждаюсь.
– А я чего прохлаждаюсь? – откликнулся Павел. – Или ты думаешь, что ты там без меня все сейчас же и разрулишь? Нет, полицейский сказал всем собраться и ждать. Я не знаю зачем. Может, он меня снова посадить хочет, может, отпустить, и ты как юрист ему нужен. Я не знаю, Саш, но будем ждать.
Красовский поморщился и презрительно скривил губы. За дверью послышались шаги, раздался короткий стук, и Садык Олиб быстро прошел в комнату, окинув присутствующих цепким взглядом.
– Не будем долго ходить кругами, – вместо приветствия произнес он и, подвинув кресло, уселся напротив Красовского. Павел и Маша разместились на диване сбоку. – Я напомню вам о событии, из-за которого мы здесь собрались. Два дня назад ваша жена ушла из отеля в полдень и была найдена мертвой возле бассейна отеля в полночь. Возникает вопрос, где она провела все эти двенадцать часов? – Садык посмотрел на Павла. Тот в ответ еле пожал плечам, ожидая продолжения. – Я мог бы предположить, что она могла провести это время, гуляя по городу, обходя магазины и рестораны, если бы не одно обстоятельство. И вы знаете об этом, – кивнул инспектор Павлу.
Павел нахмурился. А Красовский удивленно приподнялся и глазами спросил у Павла: «В чем дело?»
– Убитая женщина употребляла наркотики, причем давно и регулярно. В момент убийства она была под дозой. Вопрос – где она взяла наркотики?
– Привезла с собой, – подала реплику Маша и тут же зажала рот ладошкой. Не хотела она вмешиваться.
– Возможно, – кивнул инспектор. – А если бы их обнаружили на таможне?
Маша не ответила, лишь пожала плечами: наркоманы, как правило, не задумываются о последствиях.
– Нет, – сказал вдруг Павел. – Нет, – повторил он. – Когда мы в аэропорту стояли в очереди на регистрацию, мимо нас полицейские с собакой прошли, вокруг тут же стали говорить, что будут на наркотики багаж проверять. Я-то не понял тогда ничего, но Яна вдруг ушла, сказала в туалет, и долго не возвращалась, я уже беспокоиться начал. Она, скорее всего, где-то выбросила то, что у нее с собой было. А я все думал, чего она бесится ни с того ни с сего.
– Что, здесь негде взять наркотики? – высказался вдруг Красовский и расстегнул пуговицу рубашки.
– Есть, – кивнул Садык. – На дискотеках, например. Вы же ходили с ней на дискотеку? – обратился он к Маше.
– Я не заметила ничего. Хотя я не танцевала, я возле бара сидела, а Яна она все время на танцполе была. Потом в туалет ходила, потом опять танцевала. Я, вообще, не всегда ее видела. Иногда я…отвлекалась.
– А на дискотеке разве можно купить героин? – спросил Павел недоверчиво. – Ну, кокса, ну, экстази какое, я еще понимаю, но сильные наркотики… вряд ли.
Красовский усмехнулся, но промолчал.
– В принципе там можно достать все, если знать где. Ваша жена приобрела там пакетик кокаина, и только.
– Откуда вы знаете? – удивился Павел.
– Дилер сам рассказал, – просто ответил Садык.
Павел покачал головой. Да чему удивляться. Наверняка полиции известны все наркодилеры в этом городе.
– Вопрос остается тот же: где она была весь день, и где взяла героин?
– Она была в соседнем отеле, – опять не удержалась Маша.
– Да, – подтвердил Садык, – была там и там же приняла наркотик. Потом как-то попала к бассейну, где ее и задушили. Это было просто.
Садык вздохнул, а Маша шумно выдохнула. Красовский оттянул воротник рубашки.
Павел внезапно сел на диван и, подавшись вперед, коротко и твердо сказал:
– Ну хватит уже кота за яйца тянуть. Ты же все знаешь – давай выкладывай.
Маша покраснела от такой бестактности, а Садык ничего, усами шевельнул, и только. А может, просто не понял.
– Вы когда приехали? – резко повернулся инспектор к Красовскому. Тот сглотнул, выкатил глаза и вцепился пальцами в подлокотники. – Не надо зря терять время и уверять, что прилетели вчера. Это бесполезно. Есть запись в отеле, есть виза в вашем паспорте, так что…
– Сашка? – не понял Павел. – Сашка? – повторил он.
– Что Сашка? Что Сашка? – выкрикнул Красовский, пытаясь вскочить, но тут же плюхнулся обратно в кресло.
– Он приехал утром, в день убийства. Поселился в номере. Где-то в половине первого к нему пришла ваша жена. Портье видел, как они встретились в холле и прошли в бар, – инспектор говорил ровным монотонным голосом, опустив глаза.
– Ну приехал и что? – выдохнул Красовский. – Да, посидели в баре, поболтали. Все.
– Ты прилетел в Турцию поболтать с моей женой? – усмехнулся Павел.
– А почему нет? Мы ведь с ней друзья. Я ведь знаком с ней дольше, чем ты, Паш.
– Значит, ты спал с ней, – излишне равнодушно резюмировал Павел.
Маша вжалась в спинку дивана, мечтая провалиться куда-нибудь. Вот уж не хотелось ей присутствовать при этих разборках.
– А почему нет? – Красовский, казалось, даже удивился. – Если она предлагала? Я, знаешь, не железный. А если баба сама в штаны лезет, долго отказываться не буду…
– Сволочь, – отозвался Павел.
– На себя посмотри, – кивнул Александр в Машину сторону.
Та задвинулась в угол еще дальше.
Садык, похоже, с удовольствием наблюдал за действием.
– Не знаю, насчет секса, но то, что это вы привезли ей наркотики – это факт, – сказал он.
– Вот уж дудки! – Красовский отер пот со лба. – Это вы мне не пришьете. Этот номер у вас не пройдет.
– Я могу попросить вас снять рубашку, – оборвал Садык, и Александр проглотил последнее слово и затрясся.
– Вы права не имеете, – забормотал он, – я вам такую петицию в международный суд накатаю, я вам…
– Сашка, сними рубашку, – Павел встал и навис над Красовским. – Я тебе не полиция, мне ордеров не надо, я тебя и без ордера уделаю.
Но так как Александр и не подумал шевелиться, Павел решительно схватил его за рукав и дернул вниз. Раздался треск, Павел схватил Красовского за руку, вывернул локтевой сгиб и чертыхнулся, увидев синюю исколотую вену.
– Идиот! – спокойно сказал Красовский, пытаясь натянуть оторванный рукав на плечо. – Ты думаешь, это я ей наркотики поставлял? Идиот! – повторил он. – Да это она меня на иглу подсадила. Она! Я только коксом баловался. А это она… «попробуй, попробуй, прикольно».
– Давно ты с ней? – Павел закурил.
– Давно? – захохотал Александр. – Паш, ты Альпы забыл? Давно… Да она моя была, моя! Пока ты не вмешался. Влез, козел, твою мать! Но ничего она все равно ко мне пришла. Вы уже вместе жили, а она ко мне бегала. С тобой, Пашечка, жить-то невозможно, ты ж трудоголик, твою мать, может, толк от тебя в постели и есть, только ты там редко бываешь, в постели-то. Ты же только как ходячий кошелек бабам и интересен… Что в тебе хорошего? А? Только твои бабки, твои чертовы бабки…
– Заткнись.
– А! Не хочешь правду слушать? Не хочешь… И этой, думаешь, ты нужен? Нет, дорогой, только твои бабки… Ай! – Красовский схватился за лицо.
– Я сказал – заткнись, – Павел потер костяшки пальцев и достал новую сигарету.
Маша даже вскрикнуть не успела, только увидела стремительное движение руки и резкий звук удара. «Господи, – подумала она, – куда бы смыться-то».
Красовский, прикрыв лицо рукой, съежился в кресле. Павел курил, глядя в сторону. Олиб тоже сунул в рот сигарету, бесстрастно посматривая на всех из-под полуприкрытых век. Маше показалось (или не показалось?) что в черных усах инспектора притаилась усмешка.
«Он все специально так задумал, – догадалась Маша, – детектив тоже мне». Почему-то она злилась на инспектора. Вот как себя сейчас должен чувствовать Павел? Каково это – узнать, что твой друг наставил тебе рога? Да еще выставить это на всеобщее обозрение? Нет, с человечностью у полиции, что в отечестве, что за рубежом, явно проблемы. На Красовского смотреть было противно. Значит, он утром приехал, и к нему Яна побежала после той сцены на пляже. Там она приняла наркотик, а потом уснула возле бассейна, и кто-то ее убил. Кто-то? Яну убил Красовский? Маша непроизвольно поднесла к губам заледеневшие руки. Там в парке, она же видела Красовского, а через несколько минут нашла раненного Таркана. Тоже его рук дело? Да ведь он же маньяк настоящий!
Павел вмял окурок в пепельницу и резко встал.
– Это ты ее? – спросил.
Красовский отнял руку от лица, потер скулу и помотал головой.
– Нет, Паш, не я.
– Все это очень интересно, – подал голос инспектор. – Но вам придется это доказать.
– Не-ет, – Красовский засмеялся и погрозил тому пальцем, – я вам доказывать ничего не обязан. Это вы уж сами…
– Можем и сами, – согласился Олиб, – но пока мы будем доказывать, вам придется посидеть в камере. Не волнуйтесь, там достаточно комфортно, мистер Морозоф подтвердит. Правда, наркотиков в нашем меню нет, придется попоститься.
– У вас нет оснований, – скривился Красовский, но не очень уверенно.
– Есть. На моей территории совершенно преступление и мне нужен преступник, или хотя бы подозреваемый. Не один, так другой. Такова жизнь.
– Это незаконно, – Красовский облизнул пересохшие губы. – Я никого не убивал. Ищите к кому она умчалась сразу после того, как я ей отдал то, что она просила привезти. Она позвонила еще из аэропорта, до отлета, сказала, что осталась без всего, и чтобы я ей привез. Я не смог ей отказать, она… была очень убедительной, если хотела. Я приехал, позвонил, она примчалась, мы с ней снежком заправились, и она убежала, сказала, муж ждет, – Красовский усмехнулся. – И к кому же она пошла, если ее целый день в отеле не было? Эх, Паша, Паша, мы с тобой одинаково небрежны… и… рогаты. Ха-ха-ха! – Красовский залился истерическим смехом, вытирая, выступившие на глазах слезы.
Олиб открыл дверь, и в номер вошли двое полицейских. Александр вскочил и отбежал в угол.
– Не хочу, – закричал он, в ужасе выкатив глаза. – Это незаконно! Паша, скажи им! Мне нельзя в камеру. Слышишь, ты, урод! Я не могу в камере!
– Послушайте, это необходимо? – спросил Павел, когда за полицейскими и Красовским закрылась дверь. – Я не верю, что это он.