ересно, а как у Ольги с Кемалом? Маша как-то книгу читала про женщин, вышедших замуж за мусульманина. Мрак! Но, судя по Ольге, этого не скажешь. За те несколько минут общения Маша увидела вполне счастливую женщину, красивую, ухоженную. Не похожа она на безмолвную рабыню в гареме. Хотя, какие в Турции гаремы? Вполне светское, почти европейское государство. Вон тамошние мальчики мечтают податься на содержание к богатой европейке. Мир перевернулся.
– Простите, – раздалось над ее головой. – Вы читаете эту книгу?
Маша повернулась и приподняла очки, чтобы лучше рассмотреть подошедшего. Мальчик, лет десяти-двенадцати. Темноволосый, с живыми карими глазами.
– А что? – улыбнулась Маша.
– Я просто смотрел, и мне показалось, что вы уже закончили. Я хотел попросить ее у вас на время. Я потом верну. Я быстро читаю. Честно.
Маша растерянно посмотрела на яркую обложку. М-да, книга явно не для детского чтения. Но ведь мальчишка подумает, что тетка жадничает. Маша недаром провела три года в школе: может, в мужчинах она и не разбирается, но уж детские мысли для нее не секрет. Мальчишка терпеливо стоял рядом. Маше даже показалось, что он понимает причину ее колебаний.
– Сколько тебе лет? – В Маше вдруг проснулся педагог.
– Двенадцать. Почти тринадцать. Я уже читал такие книги, – улыбнулся мальчик. – И даже хуже.
Маша слегка покраснела. «Даже хуже». Надо же!
– А мама разрешает тебе такое читать? – строго спросила она.
– Ага, – кивнул мальчик. – Она говорит, это полезно для развития. Ну, в смысле, много читать. Обложку я от нее прячу, а папа по-русски не читает. А вам хотите, вот эту дам почитать? Вы фантастику любите?
– Очень, – кивнула Маша и взяла протянутую ей, потрепанную книжку.
– Ой, – спохватился мальчик, – она же на английском. Я забыл.
– Ничего, – пожала плечами Маша. – О! Терри Пратчетт. Мне нравится. А эту я как раз не читала. Ладно. Давай меняться. Ой! – Книжка почти рассыпалась в ее руках.
– Она у меня в море упала, – виновато признался мальчик. – Я вашу буду аккуратно читать, честное слово.
– Верю, – улыбнулась Маша. – Тебя как зовут?
– Ну, вообще-то, Аслан. Но мама, когда сердится, зовет Славкой. А вы читали «Лабиринты вневременья»?
– Не-а, – покачала Маша головой, – а ты ее на английском читал?
– Ага, – кивнул Аслан-Славка. – Интересно. Там написано, что времени нет. И те, кто познают это, могут сами перемещаться во времени туда-сюда. Представляете?
– Как же они перемещаются во времени, если его нет? – удивилась Маша.
– Ну-у, – Аслан почесал за ухом, – не во времени, а в последовательности событий, вот. Ну, люди же и воспринимают время, как последовательность событий. Как линейку. А на самом деле это кольцо и…
– Спираль, – сказала Маша.
– Кольцо, – мотнул головой Аслан, – вот смотрите… – Он метнулся к близстоящему столику и притащил оттуда, забытую официантом тарелку. – Если мы сейчас здесь…– обозначил он точку на ободке.
***
Павел шел по мощеной дорожке к пляжу. Сергей ушел договариваться насчет яхты, а Павел, посидев минут пятнадцать в одиночестве, решил все же сходить искупаться. На улице сгущались сумерки, пляж наверняка уже пуст. Вот и хорошо. Честно говоря, сначала он зашел к Маше, постоял перед закрытой дверью, и вот тогда-то и пошел на пляж. С чего он взял, что девчонка будет сидеть в номере и ждать его? Он чуть не засмеялся сам над собой. Никогда женщины не ждали его. Невеста из армии, понятное дело, что не дождалась. Первая жена, не стала ждать, когда он свой бизнес наладит. Вторая не дождалась… чего она не дождалась, он и думать не хотел. Противно. Да и не было у него еще времени подумать над этим: сначала он пошел вслед за инспектором, переговорил с ним. Да нет, нормальный мужик этот полицейский. Если все кончится благополучно, Павел с ним еще и водки бы не отказался выпить или ракии, или что тут в Турции пьют? Потом Маша на него вылетела, как ошпаренная, наорала ни с того ни с чего. Критические дни у нее, что ли? Потом Сергей с этой яхтой пристал, мол, горе-горем, но жизнь-то продолжается. Аренда оплачена, нельзя, чтобы деньги пропали, не экономно это и все в таком духе. Ох уж эта московская практичность… купеческая. Хотя, если честно, наверное, так и надо. Мысли его прервал шум громких голосов. Спорили какие-то девчонки.
– А я говорю спираль, сам смотри, мы с одного витка можем переместиться на другой, но только в одном и том же месте. Понимаешь? Нельзя прыгать во времени и в пространстве. Ты вот из Парижа двадцать первого века хочешь попасть в Египет пять тысяч лет до нашей эры? А логика где?
– Можно, – звонко отозвался другой голос, – он там это очень просто объясняет. Если мы на тарелку, то есть кольцо смотрим сбоку, то видим линию. А давай посмотрим на нее сверху? Что видим? Круг и в этом круге мы в любую точку ап! и прыгнем. Понятно? Вот! Хочешь в Египет, хочешь в Париж. В любое время.
– А почему тогда лабиринты? – не сдавался другой голос. – Если все так просто, откуда лабиринты?
Павел сошел с дорожки и спустился по ступенькам к бассейну. Сейчас, ближе к вечеру, многие топчаны пустовали. Отдыхающие спешили на ужин.
– Какой тут у вас разговор интересный, – сказал он, вступив под тень одного из парусиновых зонтов.
Машин голос он узнал, правда, не сразу. А вот владелец второго звонкого голосочка оказался не девчонкой – пацаном. Встрепанные волосы, горящие в запале глаза.
– Павел, – представился он мальчишке. – О чем спор? Аж на пляже слышно, как вы тут дискутируете.
– Это Аслан, – сказала Маша. – Мы рассуждаем о природе времени. Кольцо или спираль. Еще есть мнение о линейности, но это уже устаревшее понятие, – Машина ехидная интонация заставила Павла улыбнуться.
– Да, – почесал Павел голову, – вопрос очень актуальный. Я тут слышал немного ваш разговор. Все-таки идея о том, что ап! и в любую точку, мне очень нравится. Но больше всего меня интересует, как изменение прошлого влияет на будущее. Бредбери, наверное, все читали? Раздавил бабочку и ага…
– А вы «Эффект бабочки» смотрели? – влез Аслан. – Вот там очень хорошо это показано. Я пять раз смотрел.
Павел улыбнулся. Он тоже в детстве бредил фантастикой.
– Есть книга хорошая на эту тему. Я имею в виду спор о линейности и спиральности. Время имеет двойственную природу: с одной стороны, линейность, а с другой закольцованность. Как в физике кванты…
– Да, – обрадованно закричал мальчишка, – я читал. Кванты – это вещь. Мы в школе будем в следующем году проходить.
– У вас в школе кванты проходят? – удивилась Маша.
– Ага – кивнул мальчик, – кто хочет. Я в английском колледже учусь в Оксфорде. А сюда на каникулы приехал, к отцу с мамой.
– Аслан! – раздался чей-то голос и на ступеньках вверху показался мужчина. Маша узнала вредного Фейзулаха. – Аслан! – повторил он.
– Пойду, – встал с места мальчик, – отец ищет. Я завтра верну, – помахал он книгой.
– Не торопись, – улыбнулась Маша. – Я все равно так быстро не прочитаю.
– Спасибо, – Аслан наклонил голову и коснулся рукой груди – Было очень приятно познакомиться. До свидания.
Маша смотрела вслед уходящему ребенку, потом сказала:
– Представляешь? Кванты они проходят… С ума сойти!
– Представляю, – хмыкнул Павел.
– Нет, – не могла успокоиться девушка, – а ты видел, как он прощался? Прямо как взрослый. Это у них в Турции так принято, я знаю. Удивительный мальчик.
– Где ты его откопала, этого удивительного мальчика?
– Он сам ко мне подошел. Совершенно без комплексов ребенок.
– Тебя это так удивляет?
Маша кивнула. Она бы сроду так не подошла ни к кому, тем более, к взрослому. Она перелистала книгу, поправила несколько выпадающих страниц. Аслан сказал, мама его Славкой зовет, когда сердится. Мама выходит русская, ну да, с чего бы мальчишке по-русски так болтать? Может… может, это Ольгин сын? Ну, конечно! Как это Маша сразу не сообразила? Садык на сообщение Маши, что в отеле появился мужчина с фотографий, отреагировал как-то без энтузиазма. Сказал спасибо и все. Такое впечатление, что все кругом что-то знают такое, о чем ей, Маше, сроду не догадаться. Все что-то скрывают. У каждого свой скелет в шкафу. Даже у нее теперь есть маленький такой скелетик. Зовут его Сергей и, видимо, он попытается вылезти наружу.
– Завтра утром едем на яхте кататься, – подал голос Павел.
Маша аж вздрогнула – помяни черта, он и появится. Вот чего ей меньше всего хотелось, так это болтаться в море с Сергеем на одной яхте, ловить его насмешливые взгляды и трястись, что он что-то такое выкинет, что заставит Павла плохо о ней думать.
– Але, гараж! – помахал Павел рукой перед ее лицом.
Маша посмотрела на него невидящим взглядом. Сказать ему, что она никуда не поедет? А причина? Признаться, что целовалась с этим придурком? Кто ей поверит, что она не хотела? Не хотела, не хотела, а вот так вот получилось, извините, мол, Пал Сергеич, промашка вышла. Маша вздохнула. Нет, определенно от этой любви одни проблемы.
Павел тоже не понимал, чего это на нее вдруг ступор нашел. То сидела веселая такая, с пацаном на умные темы болтала, то вдруг ушла в себя, как будто вспомнила что-то такое о чем не хотела. Допытываться, конечно, не стал: хватит с него игр, наигрался уже в вопросы без ответов. Он встал, сунул Маше в руки растрепанную книжицу и потянул за собой. И она пошла. Безропотно и молча.
Павел даже ради эксперимента затащил ее в ресторан, она и тут возражать не стала. Сидела, грустно ковыряя вилкой салат, и в глаза не смотрела. Павел чуть не засмеялся, про себя, конечно. Не будь он дважды женат, он бы все эти вздохи и надутые губы за чистую монету принял, но богатый жизненный опыт уже все ему подсказал. Девушка не просто чего-то скрывает, а еще и смертельно боится, что это что-то наружу выплывет. А если исходить из того, что в такое состояние она впала сразу после упоминания о яхте, то тут и гадать нечего. Да, Павел Сергеевич, этот бы опыт тебе, да в умелые руки, а то все мы умны задним числом.