– Уймись, Серега, – задумчиво сказал Павел. – Я с тобой драться не буду. Ты пьян и все удары все равно пропустишь. Давай это завтра обсудим.
Сергей ничего не ответил, поискал глазами на столе стакан, схватил бутылку и принялся пить коньяк из горлышка. Маше оставалось только потрясенно смотреть на это.
Яхта причалила к берегу. Матрос помог Павлу вытащить Сергея на причал и побежал ловить такси. Они простились с капитаном, который пообещал отдать пойманную рыбу в ресторан на берегу с уверениями, что, если они захотят поужинать, улов будет ждать их до вечера. В отеле Павел отдал сумку Маше, а сам потащил Сергея в номер.
***
– Не надо было с ним ехать, – сказала Маша.
– Почему? – удивился Павел. – Классно порыбачили, позагорали. А на Серегу не обращай внимания. Я таких знаю – он безобидный.
– Зато идиот, – буркнула она.
– Ты, правда, его отца знала?
Маша кивнула и отпила сок из высокого стакана. Павел понимающе посмотрел на нее и слегка улыбнулся.
Он пришел к ней, как только избавился от Сергея, сграбастал ее прямо у порога и долго целовал, несмотря на ее писк, что она не успела принять душ. Потом они бурно занимались любовью, а потом, конечно, захотели есть, прямо ужасно как, и спустились в ресторан. Теперь, утолив первый голод, они ждали горячее и неторопливо беседовали.
Маша увидела Аслана, вбежавшего в стеклянные двери ресторана, и помахала ему рукой. Тот радостно заулыбался и помахал в ответ. Двери позади него распахнулись, в зал вошли Ольга и Кемал. На Ольге был шелковый костюм персикового цвета – широкие летящие брюки и расшитая бисером длинная туника, каштановая прядь выбивалась из-под наброшенного на голову шифонового шарфа.
– Красивая женщина, – кивнула в ее сторону Маша, – мама Аслана…
Павел повернул голову и окинул женщину долгим пристальным взглядом. Ольга посмотрела в их сторону, узнала Машу, подняла руку и тут улыбка сползла с ее губ, рука безвольно упала и она, механически повернувшись, пошла на негнущихся ногах дальше.
– Красивая, – сказал Павел хрипло и залпом отпил из бокала. – Моя жена. Бывшая, конечно.
Маша икнула и только головой кивнула. Принесли большую дымящуюся тарелку с чем-то ароматно-вкусным, какие-то овощи с мясом. В другое время Маша обязательно кинулась бы выяснять, что за овощи и, главное, что за специи. Но сейчас, глядя на задумчивого Павла, конечно, не стала. Он ел так сосредоточенно, как будто ему сейчас предстояло выносить приговор, и он не хотел ошибиться. Ей так хотелось спросить его об Ольге, но она боялась. Почему все свалилось на Павла именно в эту поездку? Если бы с Ольгой все было в порядке, наверняка он бы не впал в такую странную задумчивость. А Ольга? Как будто привидение увидела, аж побелела. Может, она боится, что муж узнает про Павла? Бог его знает, как у них в Турции, может нельзя жениться на разведенных женщинах? Машино воображение тут же нарисовало жуткую картину – мешок, веревка с камнем и… плюх! Буль-буль… Маша смотрела какой-то английский сериал про гарем. Тут сзади кашлянули, Павел поднял голову.
– Господин Кемал Озал хотел бы переговорить с вами, господин Морозоф. Если вас не затруднит.
Машино сердце екнуло и на миг замерло. Ну вот – началось. Павел взял протянутую визитку, оглядел Фейзуллу (а это был именно он), стиснул зубы, выдохнул, положил визитку в нагрудный карман и сказал: – Конечно. Когда?
– Прямо сейчас, если не возражаете. Прошу, – и Фейзулла сделал приглашающий жест.
Павел встал, кивнул Маше и пошел вслед за администратором. Они прошли через весь зал и скрылись за перегородкой, украшенной цветами, где находилась так называемая VIP-зона. Маша осталась одна, размышляя, что же ей делать? Ждать его здесь или идти к себе в номер. Зачем он ей кивал? Фу! Не отдых, а сплошной экстрим! Маша решила – никуда она не пойдет, будет ждать пока Павел не выйдет. Жалко, что за этой перегородкой ничего не было видно. Она прямо вся извелась. Тут зазвонил телефон. Маша глянула на дисплей – папа. В ресторане громко играла музыка, и Маше пришлось выйти в холл. Но все равно, она не очень понимала, что ей говорят, потому что все время смотрела через стеклянные двери в ресторан, боясь пропустить момент, когда Павел появится из-за перегородки.
– Дочурка, да ты меня не слушаешь, – сообразил вдруг отец. – Ладно, я попозже перезвоню.
Маше стало стыдно, но не объяснять же отцу, чем она тут занимается. И все равно она пропустила момент появления Павла. Он вышел и, не глядя на нее, направился прямо к лифту. Она догнала и заскочила в кабину.
– Ты здесь? – удивился он. – Я тебя не заметил.
Он так ничего Маше и не сказал. Проводил ее до дверей номера, попрощался и ушел. Она осталась одна в легком недоумении. Неужели она заслужила такое обращение? Вот куда он пошел? Ничего не объяснил. Как будто ей все равно. Да, так он, наверное, и думает, что ей все равно. Или ему все равно, что она думает. Эгоист! Маша чуть не плакала от досады. В номере зазвонил телефон. Маша схватила трубку, если это Павел, она ему сейчас скажет такое!
– Маша? – спросил женский голос. – Это Ольга. Не удивляйтесь. Мне надо с вами поговорить. Очень. Я вас очень прошу… Это очень важно.
– Конечно, – поспешно ответила Маша, испугавшись, как бы женщина на том конце провода не зарыдала, до чего умоляющим и близким к истерике был ее голос.
Ольга пришла буквально через пять минут. Она не хотела идти к Маше в номер, опасаясь встретить там Павла, но Маша уверила, что того нет и, скорей всего, не будет. Глаза у Ольги были красные. Неужели она плакала?
– Давай на «ты», – предложила она. Маша кивнула, ожидая продолжения. – Ты с ним спишь? – спросила Ольга. Маша вздрогнула и покраснела. – Спишь, – кивнула сама себе Ольга. – Я так и думала. Не обижайся, – предупреждающе вскинула она руку. – Не обижайся, – повторила она. – Это не мое дело. Я знаю про его жену. Это ужасно! Но не удивительно, – Маша вопросительно подняла брови. – Да, не удивительно, – повторила Ольга. – Павел – разрушитель. Да. Разрушитель. Все к чему он прикасается – гибнет. Я так его любила! Ты не представляешь. Я и сейчас его люблю, – понизила она голос до шепота. – Иногда. Как вспомню нашу с ним жизнь… А потом ненавижу. Он чуть не сломал меня. Мне повезло – я встретила Кемала. А то бы и не знаю, чтобы со мной было. Но это все в прошлом. А сейчас я хочу, чтобы ты мне помогла.
– Чем? – удивилась Маша.
– Помоги уговорить Павла отказаться от родительских прав, – произнесла Ольга, замирающими губами и сама почувствовала, как ужасно звучат эти слова.
– От родительских прав? – пролепетала Маша. – Каких прав?
– Аслан его сын, – охрипшим голосом пояснила Ольга. – Мы развелись, когда ему было два с половиной, он его никогда больше не видел. Аслан привык считать отцом Кемала. Они… очень дружны. Так получилось, что Кемал… не может иметь детей. В Турции это большой… большое несчастье. Кемал хочет усыновить Славика. Тогда он станет наследником. Но Павел, он… Ох! Я не знаю… – и тут она все же заплакала. Маша торопливо налила воды. – Я его давно искала, – всхлипывая, произнесла Ольга. Он же переехал, но потом я нашла его новый адрес. Звонила, но его отец, Сергей Семенович никак меня с ним не соединял. То его нет дома, то он в командировке. Я потом сообразила, не надо было мне говорить, зачем я его ищу. Павлу сын не очень нужен, вернее, совсем не нужен, а вот свекр, конечно, сильно переживал, когда мы разводились. Славику скоро тринадцать. Кемал хочет, чтобы он унаследовал семейный бизнес. Так написано в завещании его отца. Бизнес передается от отца к сыну, а если наследника нет, то к старшему в роду после него. Значит, бизнес отойдет к двоюродным братьям, а мы останемся ни с чем. Скажешь, что это меркантильно? – горько усмехнулась она. – А остаться под старость без копейки лучше? Разве я не заслужила достойной жизни? Почему я должна отказываться от денег? – вскинула она голову и посмотрела Маше прямо в глаза.
Маша замотала головой.
– Нет, нет, – торопливо заверила она. – Я вовсе не считаю, что это неправильно, то есть, наоборот, правильно… Вы… ты заслужила. Но я совсем не имею на Павла влияния. Мы с ним недавно. То есть, я хотела сказать – вряд ли кто-то может иметь на него влияние, – закончила она совсем тихо. – Я его совсем не знаю, но мне так кажется.
– О, да. Ты его совсем не знаешь, – горько улыбнулась Ольга. – Но я тебе советую – беги прочь, пока можешь. Он измотает тебе душу, а потом сломает. Ты откажешься от своей жизни, будешь жить его интересами, его работой, станешь этаким приложением к кухне, спальне и стиральной машине.
– Разве это плохо? – спросила Маша. – Разделять жизнь любимого человека?
– Нет, – покачала головой Ольга. – Только не жди, что в ответ он разделит твою жизнь. Ты не дождешься ни цветов на день рождения, ни подарка к женскому дню, ни романтического ужин при свечах. Ничего. Он будет работать, делать свое дело, а ты будешь наглаживать ему рубашки и никогда, слышишь, никогда не услышишь слов благодарности.
Маша ничего не ответила, но Ольга ждала ее решения.
– Хорошо, – кивнула она, – я не обещаю, но, если смогу, попробую с ним поговорить. Оля, а как ты узнала, что Павел приехал?
– Я не знала, – пожала Ольга плечами, – я увидела его в ресторане, и мне показалось, что это галлюцинация. Мы приехали по делам мужа. Этот отель принадлежит семейству Озалов. Вернее, не весь отель, половина. Когда пять лет назад Кемалу нужны были деньги на расширение своего строительного бизнеса, он продал половину немецкому бизнесмену.
– Это странно, но, кажется, что здесь что-то не так, – задумчиво проговорила Маша и достала из-под подушки лист с ксерокопией фотографии. – Ты только не падай в обморок, это подделка, но, кажется, кто-то очень хотел скомпрометировать твоего мужа.
Глава 14
Павел сидел на берегу и бросал в воду камешки. Он не хотел ни о чем думать. Впервые он не мог принять решение. Не мог и все тут. Еще бы полгода, да нет, еще месяц назад, он бы подписал отказ от родительских прав не задумываясь. Но сегодня… не мог. Если бы он знал, что вчерашний мальчик, который с жаром крутил в руках тарелку, объясняя ему теорию временных лабиринтов, его сын, Славик… Вдруг вспомнились голые розовые пят